ПРОЛОГ

– Мистер Кот, вам не кажется, что Зима и Весна странно себя ведут?

– А…, выходит не я один заметил, дорогой Мистер Ящер. Одна другую провожает, другая ее встречает, и в результате наши дорогие Принцессы запутались, кого надо проводить, а кого встретить.

– Если Весна не одумается, вместо ласточек к нам скоро прилетят пингвины, – вставил свою реплику Мистер Дог.

Я накрыла голову подушкой. Не помогло. Дикторы прогноза погоды продолжали взывать к совести Весны. И я тоже вместе с ними, мысленно.

– Ханни, – показалась в оконном проеме бронзовая морда Тима. – У нас пруд замерз. Утки сильно недовольны.

– Я тоже недовольна, Тим. Сильно недовольна. Сколько можно, вот скажи? Я так и буду за этими девчонками все подчищать? Ясмин ждет двойню и думать забыла о своих обязанностях, Иветта вот-вот родит девочку, а Дора следом мальчика. Эти две подружки только и болтают о том, что в будущем их дети поженятся меж собой. Вот скажи, как можно обсуждать свадьбу детей, которые еще даже не родились? А что творит Липа!? У нее одна любовь в голове! Оттого, Тим, у нас утки не плавают в пруду, а катаются по нему! Зима никак не закончится, а Весна никак не начнется!

– Ханни, а может тебе тоже того…

– Чего того, Тим? Говори прямо. Не понимаю тебя.

– Влюбиться. Замуж выйти. Ребенка родить. Все-таки скоро в зрелый возраст вступишь.

– В зрелый возраст!? В зрелый возраст?! Ты чего несешь, Тим?! Мне всего тридцать один! И вообще, что значит зрелый возраст, по-твоему?

– Ну…, это такой период, когда заканчиваются иллюзии молодости и начинаются галлюцинации старости, – выдал дракон мудрость.

– А-а-а!!!

– Ханни, ты чего? – забеспокоился мой крылатый друг.

– Надоело все, вот чего! Едем в отпуск, Тим! И пропади все пропадом!

ГЛАВА 1. МНЕ НУЖЕН ОТПУСК

– Ты и правда делаешь это? – передвигался Тим за мной по пятам, пока я сдергивала с плечиков платья, юбки и блузки.

Мой сказочный терем строился с учетом габаритов дракона, так что чудище свободно могло разгуливать по дому.

– Чему ты так удивлен? – подняла я за ремешки золотистые туфельки на высоком каблуке. Брать? Не брать с собой?

– Просто ты никогда не была в отпуске. Никогда не бросала девочек. Всегда переживала за Метеосводку. А сейчас даже радио выключила и браслет свой отключила. Ты никогда так не делала.

– А теперь сделала! – полетели золотистые туфельки в дорожный саквояж, лишь с виду казавшийся маловместительным. На самом-то деле туда влезает столько нарядов и туфлей, сколько в него положить. Ценная вещица, какой сейчас не достать в торговых лавках. Секрет изготовления подобных саквояжей был давно утерян. Разве что жених Ясмин сможет разобраться, в чем там фокус. Шибко умный парень. Я искренне радуюсь за Зиму. Помню, как впервые увидела Странницу в пещере отшельника, исхудалую, потерянную, несчастную. Теперь Зимушка расцвела и счастлива.

– Но почему, Ханни? – не отставал ящер. – На тебя это совсем не похоже. Ты слишком ответственная.

– Вот именно, Тим, – уставилась на свое отражение в большом напольном зеркале с золоченой рамой. – Я устала быть ответственной. За всё и за всех. Особенно, когда никто этого не ценит. Ты хоть раз слышал, чтобы мне кто-нибудь сказал простое спасибо? Все на Метеосводке носятся с нашими драгоценными Лето, Осенью, Зимой, Весной. А про мое существование жители даже не знают. Не подозревают, что есть Ханни, которая в отличие от остальных, может колдовать круглый год, может исправить все то, что не получается у дражайшей четверки, или все то, что они натворили.

– Ты самая сильная, – поддакнул моей бурной тираде дракон. – Твоя работа самая сложная, – знал он, как люблю, когда меня хвалят. – Тебе приходится контролировать все природные коллапсы и подчищать оплошности за принцессками. Ты – щит. Ты – скала.

Прежде, я бы милостиво улыбнулась. Сейчас же – из моих глаз полились горячие слезы. Столько лет не рыдала и нате вам… целый поток.

– Ханни, ты чего это? – засуетился Тим, задевая своим хвостом подол моего алого платья.

– Посмотри! – ткнула пальцем в зеркало, яростно вытирая с лица мокроту. – Что ты видишь?

– Тебя вижу, – принялся чешуйчатый сам красоваться перед зеркалом. – Теперь и себя.

– Я имею ввиду, какой ты меня видишь в этом отражении, – попыталась отпихнуть дракона, но разве же такую тушу сдвинешь с места. – Не то, что ты обо мне думаешь. А чтобы ты сказал о моей внешности? Представь, будто сейчас впервые увидел меня и не подозреваешь о моем статусе Хранительницы и главной Принцессы Метеосводки.

– Так. Ты не Хранительница и не главная Принцесса Метеосводки, – от глубокого мыслительного процесса сморщилась кожа вокруг носа Тима, отчего обнажилась зубастая пасть. – Я тебя не знаю. И последние двадцать четыре года я вовсе не с тобой проводил почти все свое время. Ханни, это сложно.

– Тим, не беси меня! Я и без того сейчас злая и на взводе.

– Ладно-ладно, – сосредоточился дракон. – Я вижу тебя впервые. Мои мысли таковы: хрупкая, маленькая, изящная красавица с царственной осанкой и безупречным породистым лицом. Эта девушка совершенна. Копна густых каштановых волос, огромные фиолетовые глаза и губы бантиком завораживают. Жаль только, она не улыбается. Я могу представить, как улыбка еще более красит ее лицо.

– Спасибо, Тим, – попробовала выдавить из себя улыбку. Вышло жалко. – Ты сам сказал – хрупкая, маленькая. Никак не щит и скала, правда?

– Вот ты о чем, – дошло до него. – Ты хочешь, чтобы в тебе видели не только обладательницу сильнейшего дара, но и слабую женщину.

– А никто не видит, – горько вздохнула я.

– А, знаешь, Ханни. Ты права. Бросай все и уезжай. Отдохни. Успокойся. Не думай о делах и ответственности. Пусть они тут сами без тебя крутятся и становятся самостоятельными. Заодно и оценят, сколько ты всего делаешь. Только…, – вдруг занервничал дракон.

– Что, только? – принялась складывать в косметичку нужные мне для путешествия кремы и лосьоны.

– Ты ведь со мной в отпуск собралась? Ты ведь не оставишь меня одного в тереме?

– Почему одного? – с принятием решения возвращалось ко мне самообладание и хорошее настроение, потому дразнила верного помощника. – Наша кухарка Мирабелль составит тебе компанию. В плодовом саду полно фруктов. С голоду не умрешь. Если конечно…

– Что, если конечно? – пропищал Тим. Когда он сильно нервничал, его бас превращался в писк. Такая вот метаморфоза.

– Если конечно, Липа не перестанет чудить и не поморозит все фрукты, а то наши любимые дикторы уже и анекдот придумали в тему.

– К-какой такой анекдот? – гипнотизировал меня Тим умоляющим взором. Он ужасный обжора. Обгладывает за сутки целую плантацию фруктовых кустов и деревьев. Каждое мое утро с завидной стабильностью начинается одинаково – прослушивание метеосводки для понимания возможных катаклизмов, затем созидание плодоносного сада для самого прожорливого дракона в мире.

– Закончился зимний сезон, но на улице по-прежнему минус. Стучится Принцесса Зима в дверь дома Принцессы Весны и говорит: «Ты где вообще?». А Весна ей: «Да иду уже!» и дверь закрывает, – пересказала я последнюю хохму от Мистера Дога.

– Очень смешно, – фыркнул Тим и вновь уставился с мольбой. Радужка его глаз была сейчас такой же фиолетовой, как и у меня. Хотя наступила весна, и цвет должен был поменяться на зеленый, как у него, так и у меня. А все Липа отжигает. Влюбилась в своего Кампанейца без памяти и наплевать девчонке, что ее сезон наступил.

Вот бы и мне так влюбиться… Чтоб без памяти… И наплевать на все… Повезло же моим девочкам.

– Ханни? – напомнил о себе Тимофей.

– Не переживай, – успокоила бесценного друга. – Разве могу я без тебя уехать? И потом, ты же знаешь, я не переношу никакого другого транспорта, кроме как твоей спины. Так что летим отдыхать вместе.

На радостях Тим выдохнул огненное сердечко. Горящая проекция подплыла к распахнутому окну и ухнула вниз.

– Эй! Вы чего огнем плюетесь! – буквально через секунду послышался знакомый голос.

– О, твой Кристофер явился, – встал Тим на четыре лапы и, как самая настоящая ящерица, пополз к выходу из гардеробной.

– Вовсе он не мой, – пробубнила тихо, чтоб предмет обсуждения не услышал.

– А вот и твой, – весело парировал дракон и быстренько смылся.

Я перегнулась через оконную раму. Кристофер недовольно рассматривал прожженную дыру на утепленном пиджаке.

До чего же он хорош, – подумала привычно при взгляде на главу заслона герцога Омильяди.

Невольно усмехнулась при воспоминании об утреннем выпаде Тима по поводу зрелого возраста. Кристоферу сорок пять. По-моему, так самый отличный возраст для мужчины. Уже многого достиг, но еще совсем не устал. Уже многое знаешь и умеешь, но еще готов учиться чему-то новому и ставить следующие цели.

Кристофер, на мой взгляд, идеален – широкие плечи, узкие бедра, атлетическое телосложение с развитыми мышцами спины. Ему идет любая одежда – плащи, пальто, пиджаки, рубашки с расстегнутым воротом и застегнутые на все пуговицы, костюмы-двойки и простые футболки.

Длинные темные волосы, густые брови, красиво вылепленные скулы, мужественный профиль, всегда внимательные ярко-синие глаза.

Я могла бы находить тысячи описаний этому мужчине, петь ему дифирамбы и смотреть на него вечно.

Жаль, что я не влюблена в Кристофера. Мое сердце молчит. Я не чувствую аромат своего мужчины.

– Ханни, – отвлекся герцог от созерцания ущерба. Видимо, почувствовал мой взгляд. – Что это такое?

– Мой дракон запульнул в тебя огненным сердцем, – стало мне неожиданно смешно.

– Лучше бы ты запульнула, а не Тим, – пошутил Кристофер. – Вообще, я не о том спрашиваю. Сейчас весна, Ханни. Почему снег валит?

– Потому что мои подопечные сошли с ума от любви и творят все, чего им вздумается. Предполагаю, Липа демонстрировала свои умения дружку твоего сына, да забыла все устранить, так как кроме Дмитрия ничего и никого вокруг не замечает. Ей пофиг на то, что идет снег, ведь в ее душе теперь солнце.

– Тогда ты устрани. Чего ждешь? – уцепился герцог за гибкую ветвь рябины, подтянулся и перебрался на подоконник того оконца, откуда выглядывала я. Второй этаж, между прочим. Вот тебе и зрелый возраст. Кристофер фору любому молодому даст.

– Не хочу, – отступила вглубь комнаты.

– Не хочешь? – сошлись его брови на переносице.

Мужчина небрежным жестом скинул с себя испорченный пиджак и, не разрывая со мною зрительного