Глава 1. МАША. РАДУЖНЫЕ ПЕРСПЕКТИВЫ

– Как упоительны в России вечера!.. – с чувством, проникновенно выводил своим козлетоном наш сосед по даче справа Сергей Сергеевич Богданов.

Ни слуха, ни голоса у него не было, так ведь давно известно, что больше всех любят петь именно те люди, у которых нет к этому никаких способностей. А вообще-то, человек он был неплохой, хотя и не бедный – сочетание в наше время крайне редкое, но все-таки иногда встречается. Жил он на своей зимней даче постоянно с гражданской женой Ларисой, которая сейчас отсутствовала – уехала навестить родственников в Саратове, так что настроение у него было печальное.

Богданову не менее «благозвучно» и во весь свой командирский голос вторил наш сосед слева Виктор Петрович Афонин, подполковник в отставке, который в силу былой профессии сбивался, правда, на маршевый ритм, а ему, в свою очередь, подвывала в буквальном смысле этого слова его собака со странной кличкой Тереза (это Афонин ее так назвал в честь бросившей его жены), но мы с мужем именовали ее за сволочной характер Заразой, а его самого Куркулем, к чему имелись самые веские основания – прижимист он был без меры. Человек он был весьма своеобразный, нрав имел крутой, за словом, порой и непечатным, в карман не лез, но при этом всегда был готов прийти на помощь. Он тоже постоянно жил на даче и хозяйство свое организовал всем на зависть – у него ни один квадратный сантиметр земли не простаивал, а все было организовано крепко, основательно, были даже кролики, мясом и шкуркой которых он торговал, и куры, и не только потому, что он считал домашние яйца более полезными, но и, что было для него куда важнее, дешевыми.

Мой муж Александр, хотя и голос у него был приятный, и музыкальным слухом его Бог не обделил, в этом хоре не участвовал, и совершенно ясно почему – он молчал, потому что перекрыть это, с позволения сказать, «пение» ему было не по силам, тут бы и пожарная сирена стыдливо смолкла. А я сидела и от души, но втихомолку веселилась, глядя на этот дуэт, а если считать еще и Заразу, то на трио.

Собрались же мы у нас на даче по архиважному поводу: обмывали беседку, которую Саша, не без помощи, конечно, рабочих, наконец-то соорудил – достала-таки я его. Раньше наши застолья проходили за простым деревянным столом под яблоней, который еще мой папа поставил, но, поскольку мы вот уже много лет весь дачный сезон практически безвылазно проводим на даче, я все это время пилила мужа насчет беседки, где мы могли бы и в дождь культурно посидеть, а не метаться между домом и столом, едва начнет накрапывать. В дальнейшем я планировала пустить по ее периметру какое-нибудь вьющееся растение или хотя бы дикий виноград, но нам и сейчас без всего этого было там вполне уютно. На столе красовались фирменные Сашкины шашлыки, точнее, то, что от них осталось, хорошее и очень недешевое вино привез Богданов, а Афонин внес свою традиционную лепту – его соленья славились на весь поселок. И вот теперь, сытые и немного пьяные, мы наслаждались чудным летним вечером, в лесу, что неподалеку, вовсю заливались какие-то птахи, легкий ветерок приятно охлаждал разгоряченные за день тела – жара стояла несусветная, хотя по утрам было довольно свежо, и даже надоедливые кровопийцы-комары не могли испортить нам настроение.

Пока я вот так размышляла, певцы перешли к «Подмосковным вечерам», что было гораздо актуальнее – дачи-то наши находятся как раз в относительно ближнем Подмосковье, в Боровском районе, всего в двух километрах от деревни Салтыковка, куда мы частенько наведывались за продуктами.

Но вот песня кончилась, и я облегченно вздохнула, тем более что Сашка разлил вино и собрался сказать тост. «Интересно, за что же мы сейчас будем пить? – подумала я. – За беседку пили, за тех, кто ее поставил, тоже, за меня, единственную за столом даму, само собой, за будущий урожай – святое дело. Правда, Богданов к этому никакого отношения не имел, огорода у него не было – Лариса в основном разводила цветы, а всем остальным планировала заняться только на будущий год, потому что в этом-то она ничего не сажала из-за того, что слишком поздно у нас здесь появилась, когда уже все сроки были упущены».

– Ну, и за что же мы будем пить? – с интересом спросила я.

– А за нас всех! – торжественно сказал Сашка. – За соседей! Как говорят в народе: «Близкий сосед лучше дальнего родственника!» И это совершенно правильно! Разве же грядки на даче главное? Или то, у кого какой туалет? Нет! Главное – это соседи! То есть мы с вами! Конечно, и у нас бывали всяческие недоразумения, но мы никогда не раздували их до размеров вселенского пожара, а всегда находили компромиссные решения и продолжали жить в дружбе и согласии! Вот я и предлагаю выпить за то, чтобы такие замечательные отношения связывали нас и впредь!

– Эх, хорошо сказал! – чуть ли не прослезился Афонин, а растрогавшийся Богданов полез к Сашке целоваться.

Я же смотрела на мужа и думала: «А ведь действительно хорошо сказал! Повезло мне с мужем! И внешностью взял, и умом, и характером – может, когда надо, и жестким быть! Ему уже тридцать пять, а идешь с ним по улице, так даже сопливые девчонки засматриваются на этого высокого голубоглазого блондина, настоящего викинга, особенно когда он бороду отпускает! И в компании ему все в рот смотрят и ждут, когда он очередную хохмочку выдаст или анекдот! И в профессии он себя нашел! Не скажу, чтобы клиенты к нему в очередь стояли, но от недостатка заказов на проведение экспертиз – он у меня эколог, причем не из последних в Москве! – мы не страдаем! Да и другие интересы у него есть: раньше вот туризмом занимался, а потом краеведением увлекся. Да уж! Муж у меня хоть куда!»

Мы дружно выпили, и Афонин сказал:

– Прав ты, Саня! Недоразумения везде и всегда бывают! Тут действительно главное, как к ним подойти!

– Так мы же все разумные цивилизованные люди! – подхватил Богданов. – Соседей, как и родителей, не выбирают! Нужно уметь сглаживать конфликты и, что самое главное, понимать друг друга!

– За взаимопонимание! – голосом киношного генерала провозгласил Виктор Петрович и снова разлил вино по бокалам. – Оно у нас и сейчас есть, и, даст бог, и дальше будет!

– За наше безоблачное во всех отношениях будущее! – подытожил Сергей Сергеевич.

Не успели мы выпить, как раздался стук в калитку, и мы удивленно переглянулись – мы с мужем никого не ждали, да и к Афонину с Богдановым тоже прийти никто не мог.

– Входите! – не вставая с места, крикнул Сашка и пожал плечами – кого, мол, это нелегкая принесла в такое время?

Да и действительно! Если бы мы кого-нибудь потревожили своим пением, то народ у нас здесь нестеснительный, сразу бы крикнули, чтобы мы заткнулись, но идти к нам сюда выяснять отношения? Нет! У наших так не принято, а значит, это кто-то чужой! И я оказалась права, потому что в открывшуюся калитку на наш участок вошли мужчина и женщина. Пока они направлялись к нам, я успела хорошо их разглядеть. Дамочка была расфуфырена в пух и прах – явно не дачная жительница, тут у нас все попроще одеваются и килограммами макияжа лицо не штукатурят, да и мужчина был тоже мало похож на дачника: в строгом костюме, белой рубашке с галстуком вид он имел самый что ни на есть официальный, – но вот глаза его мне совершенно не понравились, такие впору темными очками закрывать – уж очень острый и хищный был у него взгляд.

– Присаживайтесь! – пригласил их Сашка.

– Маша! Ты бы принесла бокалы для новых гостей! – попросил меня Богданов, который в состоянии подпития был бесконечно добродушен и любил весь окружающий мир без исключения.

– Спасибо, но мы по делу! – отказалась женщина и принялась раздавать нам свои визитки.

– Елена Леонидовна Артамонова, заместитель главы администрации Боровского района, – прочитала я вслух.

– А я Александр Викторович Кряков, владелец фирмы «Забава», – представился мужчина и тоже раздал нам свои визитные карточки. – Моя фирма занимается организацией досуга и отдыха... – начал он, но его перебил крепко выпивший Виктор Петрович.

– По нынешним временам это просто прикрытие публичных домов, – авторитетно заявил он.

– Ну что вы! – ничуть не обидевшись, воскликнул Кряков. – Ничего подобного! Все в строгом соответствии с законом! Да вы и проверить можете, если хотите! Меня в Боровске все знают! У меня риелторская контора, несколько кафе и развлекательных клубов! Да и дискотека для молодежи имеется! Пусть уж подростки свой досуг культурно проводят! Все же лучше, чем по подворотням и подъездам дурь курить или еще чего хуже!

– Что же привело вас сюда? – спросила я.

– Видите ли, – начала Артамонова, – я по долгу службы нахожусь в курсе всех проблем дачников.

– А у нас никаких проблем нет! – возразил Сашка.

– Да-да! Я знаю, что благодаря некоему спонсору... – начала было она, но я перебила ее:

– Можете с ним лично познакомиться! Вот он, Сергей Сергеевич Богданов! Именно благодаря ему у нас на дачах и туалеты с ванными комнатами, и газ, и электроснабжение бесперебойное! Да и дорога к нам теперь проложена хорошая! Какие же у нас могут быть проблемы?

Некоторое время она в замешательстве помолчала, а потом нашлась:

– А неорганизованные отдыхающие? Те, кто приезжает сюда на рыбалку или просто провести время на природе? Вы же будете возражать, что после них остаются горы мусора? А эти костры, которые они разводят? Ведь при неосторожном обращении с огнем и пожар может вспыхнуть?

Тут нам крыть было нечем, потому что толпы туристов были нашей непроходящей головной болью, они действительно частенько наведывались сюда, и то, что после них оставалось, нельзя было назвать даже свинством, чтобы не оскорблять животных.

– Как же вы собираетесь решить эту проблему? – с интересом спросил Афонин.

И его вполне можно было понять, потому что пожар стал бы для него катастрофой – у него же не было другого жилья, кроме дачи. Богданову-то что! Он вполне мог бы купить себе квартиру в городе, что и собирался со временем сделать, а пока все деньги вкладывал в бизнес, а вот у Виктора Петровича таких средств не было!

– С помощью Александра Викторовича, – тут же ответила она.

– Причем вашему садоводческому товариществу это не будет стоить ни копейки! – заверил нас Кряков. – Вы еще и в выигрыше останетесь!

– А поподробнее можно? – спросил Сашка. – А то, знаете ли, бесплатный сыр бывает только в мышеловке!

– Как можно! – слегка оскорбился Кряков и попросил: – Вы посуду на столе не отодвинете? – А сам тем временем достал из портфеля сложенный в несколько раз лист ватмана.

Заинтересовавшись, мы быстро переставили тарелки с бокалами и все прочее, освободив ему место, где он этот лист и разложил, а потом принялся пояснять:

– Вот это территория вашего кооператива. Она огорожена забором, и есть даже ворота со сторожкой. За эти пределы мы ни в коем случае не будем переступать. Но вот прилегающую территорию, то есть лес и часть берега, мы облагородим. Мы обнесем это место колючей проволокой, поставим свои ворота, и въезд туда будет только платный.

– А!.. – начал было Афонин, и Кряков, с ходу поняв его, поспешно заверил:

– Для членов вашего товарищества он будет бесплатный! – После чего продолжил: – Мы уберем оттуда весь мусор... Кстати, я думаю, вы не будете против, если на вашей территории он тоже будет убран?

– А то! – обрадовался Виктор Петрович.

– Вот и замечательно! – улыбнулся ему Кряков. – Там мы откроем магазин и летнее кафе, что, наверное, и вам понравится, потому что не придется в деревню ездить.

– А главное, в вашем поселке вы больше не увидите посторонних людей! Никаких вам бомжей и прочего асоциального элемента! – закончила Артамонова. – На уровне местной власти все уже решено, и мы готовы передать господину Крякову на летний период в пользование прилегающую к вашему дачному поселку местность для организованного отдыха и развлечения столичной публики. Теперь остается только получить согласие вашего кооператива.

– Предлагаете нам поменять шило на швайку? – совсем недипломатично поинтересовался Богданов. – Одних столичных лоботрясов на других? Какая нам разница?

– Ну что вы? – всплеснул руками Кряков. – Какие лоботрясы? Исключительно семейный и корпоративный отдых. Люди не с улицы, а солидные, спокойные! Они ведь тоже хотят провести время на природе, но в культурной обстановке! Тем более что на вашей территории они и не появятся! – принялся увещевать нас он.

– Да вы посмотрите только, сколько дач мы уже обошли! – вступила Артамонова и продемонстрировала нам лист бумаги, испещренный подписями. – Большинство людей только «за». Они же хотят, чтобы здесь наконец-то навели порядок, перестали шляться чужие люди и закончилось нескончаемое нашествие бомжей.

– Мне эта идея не нравится! – решительно заявил Сашка и обратился к нам: – Вы только подумайте! Сначала появятся магазин и кафе, за ними откроют обменник, тут же возникнет стихийный рынок, где деревенские будут продавать свои продукты... И что в результате? А то, что толпы отдыхающих испаскудят нам природу, ради которой мы сюда и ездим... Нет, я не согласен!

– Ну, ты как хочешь, а я не против, – подумав, сказал Афонин. – Я тут прикинул, сколько трачу на бензин, чтобы в деревню съездить, и решил, что покупать все это прямо у себя под носом будет гораздо выгоднее. Так что я «за»!

– Вообще-то, бомжи мне и самому поперек горла стоят, – заметил Богданов.

– Наверное, я тоже соглашусь, – сказала я и повернулась к мужу: – Можно будет и в кафе вечером сходить, чтобы посидеть в цивилизованной обстановке, потому что до туристического центра на другом берегу озера все-таки далековато, а тут совсем рядом. Не все же мне возле плиты торчать, пока ты на своей рыбалке пропадаешь!

Вообще-то, туристический центр на озере принадлежал Богданову, но он никогда не пустовал, а раз потеря нескольких посетителей его ресторана не слишком расстроила самого Сергея Сергеевича, которого, как оказалось, гораздо больше волновали бомжи, то и мне не приходилось стесняться.

– Кстати, о рыбалке! – спохватился Кряков. – Совсем забыл! Я же озеро почищу и пляж культурный, песчаный отсыплю!

– Спасибо, но меня устраивает все как есть, – неприязненно заметил Сашка, укоризненно посмотрев на меня, словно хотел сказать: «Что же ты меня не поддержала? Эх ты!»

– Ну так что? Будем подписывать? – спросила Артамонова, решив ковать железо пока горячо.

Ища поддержки, Сашка посмотрел на Богданова и Афонина, но те только развели руками, и мой муж понял, что остался со своим «против» в меньшинстве, но решил не сдаваться и попросил:

– Дайте посмотреть, что это за документ!

Кряков охотно протянул ему несколько разрозненных листков бумаги и пояснил:

– Здесь изложены мои планы по организации отдыха и согласие дачников на то, что для этого будет использована прилегающая к их поселку территория.

Сашка взял этот документ, начал читать, а потом попросил Богданова:

– Сергеич! Ты в таких вещах лучше разбираешься, посмотри, что к чему!

Но тот, добродушный от выпитого, только отмахнулся, и Сашке пришлось читать самому, что он и сделал самым внимательным образом, а потом удивленно сказал:

– Так это даже не договор! Это просто протокол о намерениях, которые ни к чему никого не обязывают!

– Тем более не будет ничего страшного, если мы это подпишем, – небрежно ответила я, потому что меня, откровенно говоря, начало раздражать Сашкино занудство.

– Ну, смотри! – сказал мой муж, возвращая бумаги Крякову. – Только не говорите потом, что я вас не предупреждал!

Но наше решение было непоколебимым, и мы – Богданов, Афонин и я – подписали этот документ.