© ЭИ «@элита» 2017

* * *

Глава 1. Сферы влияния

Город Икс. Центр. За два года до событий

– Алло, спецсвязь, соедините с городом Зет, административное управление. Господин Обин? Это Жестов, центральный аппарат Иксграда, – голос говорящего был выдержанно спокоен, но быстрота подачи информации говорила о том, что монолог подготовлен и выверен. – Я опять по поводу нашей многострадальной окраины. Эти два жадных дурака, Сибилов и Мордовский – наша рвущаяся к власти номенклатура центрального радиуса и окраины – совершенно не знают, что с ней делать. Вы ведь в курсе: они дерутся, не могут сами ничего решить, «рвут одеяло на себя», этим мучают народ… а кроме грызни – ничего. Договариваться между собой не хотят, ввергают город всё глубже в яму, скоро будет не выбраться. Знаю, вы тоже приложили к этому руку, правда, и мы в стороне не оставались. Так давайте уже наконец начнём кардинально решать вопрос, уверен: пора разделить город. Скажу сразу, во избежание вопросов: делить предлагаю по справедливости, исторической и моральной. Вы ведь в курсе, что в центре всегда жили люди одной идеологии и мечтающие соединиться с вами дружескими узами, а на окраине – прямо противоположной, вас, мягко сказать, недолюбливающие. Идеологии эти никогда не были и не будут совместимы.

– Да ради бога, дело ваше, я не против, тем паче что это ваша сфера влияния, – сразу ответил голос в трубке. – Предлагаю подключить к этому «бесноватую сотню» из центра, мы с ними давно работаем, тренируем, выделяем деньги… ну, вы в курсе. Они себя уже показали в прошлых разделах городов – очень даже воинственные и, что нам на руку, фанатичные ребята, и главное, это войско неофициальное, не придерёшься. Ну а потом пассивизируем их, убрав самых активных.

Но уже через пару секунд торопливо разразился:

– Хотя подождите секунду, Жестов, но ведь остальные города будут явно против. Им с самого начала было не по душе наше закулисное сотрудничество. И главное, мы не можем сбрасывать со счетов Звёздное братство городов. Как же планетарная договорённость об охране целостности каждого города?

– А когда вас это останавливало, господин Обин? Вы-то давно поставили себя поверх всех договорённостей и насмехаетесь над сообществом. Да оно на ваши дела и внимания не обращает. Это нам следует быть осторожными с такими глобальными деяниями. То, что дозволено Юпитеру, не дозволено быку. Для братства целостность важна больше, чем дурь господина Сибилова из управления центром, – помедлив несколько секунд, как бы нехотя процедил Жестов. – Вы, наверное, не знаете, что они очень просили не уподобляться вам, Обин. Но выхода у нас нет, поэтому мы всё разыграем так чисто, что прямых доказательств не будет. Им не за что будет прицепиться и обнажить перед всеми наш грех. Да и не грех это вовсе, если по-человечески, а восстановление справедливости. – И, усмехнувшись, добавил: – Закон ведь для того и существует, чтобы умные люди могли его обойти, а дураки стояли перед ним как вкопанные и мялись от страха.

– И ещё, – перейдя на вкрадчивый тон, продолжил Жестов, – вспомните недавно подбитый вашими зенитчиками наш экспериментальный самолёт. Погибло восемнадцать человек, и мне пришлось вас покрывать, а это было очень неприятно.

– Ладно, ладно, – нехотя пробормотал Обин, – напомню, что за это я бесплатно поставил вам сто тонн первоклассного авиационного горючего и новые приборы для ваших экспериментальных самолётов. В общем, договорились: уточнить детали я пришлю наших сценаристов. Да-да, тех же. И вы со своей стороны присылайте, мне нравится, как работает ваш институт политтехнологий. Пусть совместно разработают концепцию создания юридического обоснования для раздела города. Ну а мы с вами сейчас обсудим, так сказать, общие детали.

– Давайте так, – голос Жестова отвердел, – нам отойдут все окраины с морскими побережьями, а вам центр, вы ведь давно о нём мечтали.

– Договорились, господин Жестов! Но мы, как обычно, будем возмущаться. Ну и чинить вам мелкие неприятности. А ещё поиграем в войну – люблю я побряцать оружием, показать всем силу города Зет, – с усмешкой через паузу бросил Обин. – А как утихнет, вернём на свои места, не беспокойтесь.

– Да пожалуйста, не в первый раз, господин Обин. Мы ведь это уже проходили, – улыбнулся в ответ Жестов. – Мы тоже для проформы чего-нибудь придумаем, так, немного, ведь Большого Брата не с руки обижать, а только пожурить. Ну а под фишкой санкций мы с вами ещё и пропихнём пару-тройку экономических и политических законов, вам ведь тоже наверняка что-то нужно от нас такого, на что пока нет оснований.

– И ещё, – добавил Жестов. – Может, и лишнее напоминать, но после окончания, после раздела Иксграда никакой дружбы между центром и окраиной быть не должно. Пусть стратегия революции с обеих сторон будет разработана с учётом этих факторов.

– Само собой, это и в наших интересах тоже, иначе всё может пойти вспять. Над этим пусть работают СМИ, они сделают так, что люди сами будут друг друга ненавидеть. Главное, вы не лезете в наше информационное пространство, а мы в ваше. Да, и этих двух… э… дурачков, как их там… господ Сибилова и Мордовского, тоже поставьте в известность и включите в сценарий. Если хотят тёплые места во власти новосозданных городов, пусть тоже поработают, – закончил Обин.

………………………………………………………………

Никто точно не знал, когда всё началось, но благодаря новоиспечённым проблемам он, студент центрального Воланского института социологии города Икс, оказался на баррикадах. Его практическое задание было изучить внутренние настроения и тонкости ведения пропагандистской деятельности в условиях военных действий. Ещё совсем недавно он сидел на кафедре в тёплой светлой аудитории, и тут вдруг выстрелы, крики… Декан говорил: «Хорошая школа, ребята! Вам повезло всё увидеть на практике. Сейчас всем поставят специальные печати, и главное, ничего не бойтесь». А через два дня вдруг сам куда-то исчез.

Канонада длилась пятый день. Если бы не близость всего происходящего к душе, то для Маха это было бы хорошей практикой – студент самого интересного университета, как-никак. И тебе тонкости социального воздействия на людей, и тебе психотипы толпы, и тебе упражнения в рукопашном бою – не без этого. Революционные командиры хвалили: им всегда нужны рекруты. А вчера рядом с ним на баррикадах стояли сатанисты из «бесноватой сотни». Мах знал, что это полулегальная организация, ультрас, отличающиеся жестокостью и собственными фанатичными идеями… но поддерживающие, скорее, старый режим, чем желание окраины уйти от центра. Там были сплошь юнцы с глазами, полными ярости и какого-то глупого неуправляемого гнева. Они мастерски вели бой, создавая полную уверенность в их подготовке, причём не перед такими же фанатиками, а людьми с холодным рассудком и опытом боёв в условиях мирного города.

Мах вспомнил лекцию полгода назад, где они с профессором разбирали, какую категорию мирного населения лучше привлекать для своих целей. Малолетки, с ещё не оформившимися взглядами, слабой, податливой, впечатлительной психикой, глупые и оттого бесстрашные, фанатичные и жестокие. Они лучше всего подходили для самой опасной подрывной работы.

– Так вот что профессор имел в виду. Вот они, налицо… практическое применение психологической обработки с подросткового возраста.

Общаться с ними у Маха не было надобности, и слава богу. Не очень-то пообщаешься с фанатичным глупцом, напичканным чужими фразами и идеями. С ним можно только поорать: «Смерть предателям! Долой Мордовского! Не отдадим окраину!» Но, к счастью, Маху это было неинтересно: как человек умный, он, не разобравшись, не кидался вместе с толпой, куда прикажут.

Ещё раз заглянув в пустые глаза малолетних бойцов, где кроме волчьей злости ничего не было, он пошёл смотреть, как себя ведут люди на соседних улицах. А там было на удивление тихо, как будто революция и не наступала. Обычные гражданские люди шли по обычным гражданским делам, и им было плевать, кто победит и чем всё закончится… лишь бы побыстрее.

………………………………………………………………

Сегодня полсотни бойцов захватили военное формирование радиуса окраины. Зрелище было шокирующее. Маха трясло, ведь он первый раз видел прямое насилие, как парней в форме вытаскивают за ворота, избивают. Тут же, откуда ни возьмись, появились люди с видеокамерами. И кто их позвал – непонятно. Какой-то боец с узким лицом и сильным пронзительным взглядом тащил за шиворот через ворота совсем ещё юнца. Лицо юного бойца было залито кровью, он закрывался руками от ударов и что-то бормотал – возможно, слова ненависти.

– Говори, что ненавидишь Мордовского, сволочь! Говори, что ты предал своих братьев! – шипел перед камерой узколицый…

Тут же подъехал грузовик. Всех, кого выволокли, бросили в машину прямо через борт кузова. Грузовик взревел и уехал. Зрелище закончилось, и военные бросились вглубь части, студент-социолог ринулся за ними. Но ожидаемой Махом стрельбы, рукопашных схваток и насилия больше не было. Военные и той и другой стороны стояли и мирно беседовали, разве что одни были с оружием, другие без. Флаг с эмблемой окраины был спущен, и над частью взвился жёлто-красный революционный стяг.

Постояв полчаса, военные понемногу ретировались в сторону центра города. Там, на площади, они знали, сладко манили полевая кухня и отдых у костра. Мах от непривычного нервного перенапряжения так захотел уйти с ними, что плюнул на подробный осмотр военной части – голод затмил в сознании необходимость составить детальное описание захвата. К тому же он не всё понял: захват произошёл не совсем так, как он себе представлял и как привык видеть в любимых военных фильмах. Например, совсем непонятно: а разве возможна настоящая боевая операция такого уровня, и чтобы она происходила в непосредственном присутствии журналистов? А вдруг там не всё пойдёт гладко, будут убийства, а это совсем не на руку армии Сибилова, позиционирующей себя как благородные защитники. Да людей с камерами и близко бы не подпустили, только, может, перед боем да по окончании.

Думая и сопоставляя, Мах уже целый час двигался вместе со всеми, вот и дома центрального радиуса, вот мелькнула между домов и площадь… ноги сами принесли на запах жаренного на кострах мяса.

В середине дня приехала колонна машин с гуманитарным грузом. Полсотни грузовиков в сопровождении нескольких военных. В машинах, наряду с аптечками, едой, водой лежала агитационная литература. Два часа разгружали погрузчиками. Маха снарядили помогать, отказываться он и не хотел: общий адреналин от происходящего бодрил, кружил голову и прибавлял сил.

Уже смеркалось, когда всё закончилось. И Мах устало побрёл искать бар, чтобы сыграть в покер и выпить с бастующими пива. Открытых баров оказалось не так много, благодаря последним событиям владельцы позакрывали питейные заведения, опасаясь вооружённой толпы. Войдя в ближайшую открытую дверь, наш студент сразу прошёл к стойке и заказал две кружки пенного напитка. Выпив одну залпом, Мах позволил себе оглянуться вокруг.

Не может быть! Там, за дальними столиками, в самой глубине прокуренного помещения, сидели узколицый и тот юный боец, с ещё не полностью смытой с лица кровью… или это была краска? Они гремели, чокаясь кружками с пенным пивом, и смачно закусывали крабьим мясом. За соседним столиком сидели и остальные военные – участники видеосъёмки захвата формирования. Только вот оператора с ними не было.

Оглянувшись, Мах обнаружил и ещё пару человек с той, противной стороны недавнего военного конфликта. Все сидели спокойно, как будто несколько часов назад в военной части ничего не произошло.

Уже изрядно выпившие и поплывшие бойцы в форме центрального радиуса зацепились языками:

– Слышь, Пахом, не понять мне, почему тут ещё какие-то тонкости задействованы? Да надо было просто завалить всех с окраины, и всё. Чего Обин медлит, у него сильный богатый город, полно армии.

– Сейчас так вопросы не решаются, тем более с сильным противником, который к тому же вроде бы как друг. Обходятся малой кровью, – лениво ответил тот, кто потрезвее.

Мах подошёл к юному военному.