Отзывы на книгу «Собачье сердце»

О, сколько таких вот псов, как Шарик, бродило раньше по России-матушке и бродит до сих пор. Бедных, несчастных, голодных, побитых, потерянных. Псов с ошпаренными боками, промерзшим нутром, истерзанными душами и ранеными сердцами. Псов, брошенных на произвол судьбы, рыскающих в подворотнях и вынужденных довольствоваться рытьем в помойках и объедками с барского стола.

Когда-то таких вот Шариков называли бобылями, когда-то люмпен-пролетариатом. Сейчас же они зовутся деклассированными элементами, или попросту безработными, попрошайками, иждивенцами, бродягами, сумасшедшими, маргиналами. И если такого голодного, ободранного Шарика поманить обещаниями сытой жизни, в которой у всех Шариков (и не только у Шариков, но и вообще у всех) якобы сразу же и в один миг всего будет поровну и в достаточном количестве, хорошенько и прочненько внедрить в его бедный, больной, слабоумный мозг эту идейку или, проще говоря, провести над ним некий эксперимент, о чем, к слову, он даже и не будет подозревать, то мы сможем понаблюдать за тем, как Шарики постепенно будут превращаться в Полиграфов Полиграфовичей Шариковых.

Однако, не стоит забывать о том, что подобного рода эксперименты чреваты тем, что Шарики, став Полиграфами Полиграфовичами, распустяться до такой степени, что начнут гадить в парадных, пачкать мраморные лестницы, воровать калоши (и не только калоши, а кое-чего и покрупнее), с завидным постоянством заливать за воротник, хамить, грубить, материться, шляться по кабакам, горланить песни под балалайку, а в перерывах этого лихого действа гордо и важно восседать в своих кабинетах, занимая посты начальников каких-нибудь подотделов и все им, конечно же, будет сходить с рук. А где-то рядом неизменно будут суетиться Швондеры, нашептывая им в уши всяческие идиотские лозунги и призывы.

И ведь ясно, как божий день, что Шариковы при покровительстве и поддержке Швондеров становятся до жути опасным народом. Охочие до халявы, они не пощадят ни тех, кто вытащил их из подворотни, ни даже самих Швондеров. Да, собственно, и поделом им - и тем, и другим. Первые не будут впредь устраивать подобных - сомнительного свойства - экспериментов, результатом которых будет выдворение их же самих из своего собственного жилища. Вторые... А что вторые? Швондеры, кажется, не умеют извлекать уроков, так что им просто поделом. Ну а Шариковы продолжат сидеть в своих кабинетах и не покинут их до тех пор, пока экспериментаторы не решатся на очередной эксперимент по созданию других Шариковых. Более стойких, более боевитых и более жизнеспособных.

Только вот бродячие дворовые псы совершенно не виноваты в том, что из них постоянно пытаются сделать Шариковых, и снова и снова превращают их в орудие революций, переворотов и путчей. Псов, как мне кажется, просто нужно кормить сытно, держать в тепле и ни в коем случае не пересаживать в их мозги чужие гипофизы, а в половые органы семенные железы и тогда Шарики будут с преданностью смотреть в глаза, довольно и сыто тявкать на пришедшего гостя и мирно подремывать в своих конурах. Но, кажется, это уже совсем другая история.

Так что, друзья, читайте Булгакова, наслаждайтесь его творчеством и помните - зачастую собачьи сердца бывают гораздо теплее, чем человеческие. И на сей раз это вовсе не метафора.

Почему убрали ковер с парадной лестницы? Разве Карл Маркс запрещает держать на лестнице ковры? Разве где-нибудь у Карла Маркса сказано, что 2-й подьезд калабуховского дома на Пречистенке следует забить досками и ходить кругом через черный двор?

Да, в какой-то мере эта книга - провокация. Да, она нереальна, да, она неоднозначна и воспринимать "Собачье сердце" можно по-разному. В том числе как и символическое отображение мнения Булгакова относительно другой стороны советской социальной стратификации.
Шариков - низший класс, причем далеко не лучший его представитель... Он только и хочет все разделить, поровну и со всеми, ничем не заслуживающий одобрения, т.к. сам ничего не делает и другим не дает, лишь изводит своей ненавистью и завистью, у него нет обязанностей, но права всегда имеются.
Борменталь, ассистент, - средний. Он начитан, честен и умен. Он трудится, помогает доктору и на верном пути к успеху. Обеспечен, но не богат, умен, но еще не блестящ.
И наконец, профессор Преображенский как высший класс. Да, он утопает в роскоши, да он живет как ему заблагорассудится, но ведь он этого добился сам! Хирург высшего класса, годы учебы, практики, проблем, ведь не дается все сразу... Он знает себе цену и он прав, и лишь интерес экспериментатора ввязывает его в проблемы...

Что тут скажешь — классика, прекрасная повесть, не потерявшая своей современности, как и любая настоящая классика, наверное.

О самом сюжете, думаю, даже не стоит писать. Язык Булгакова прекрасен, сатира, ирония — всё на высочайшем уровне.

Так сложилось, что я до сих пор книгу не читала, только видела фильм, а тут мне попалась аудио-версия, и я с огромным удовольствием её прослушала. Озвучка Александра Клюквина великолепна!

Кроме того, я убедилась, что наш знаменитый фильм с замечательным Евгением Евстигнеевым в роли профессора Преображенского (да и весь актёрский состав — изумительный!) — снят очень-очень близко к тексту. Удивительно близко! И это здорово! Я думала, будут расхождения, ан нет — всё просто один в один практически! Хотя, конечно, чуть-чуть в фильме есть сокращения, но это неизбежно.

В частности, в книге показана сама операция (первая) — и вот уж спасибо создателям фильма, что там её нет. Это было бы жутко наблюдать. А в книге Булгаков — сам ведь врач — дал достаточно подробное и, конечно, пугающее описание.

Ну и ещё в книге есть мысли профессора — важные, разумеется. В частности, тут поднята не только тема "качества" человеческой личности, не только тема "разрухи, которая не в клозетах, а в головах", но и тема ответственности учёных за свои работы, открытия и изобретения.

Вот в книге она прозвучала, в фильме — чуть меньше, насколько я помню. Не всё, что открывается, надо открывать, не во все двери нужно ломиться напролом... Да, это важная мысль — и в наше время, пожалуй, ещё более важная, чем тогда, когда книга была написана.

К счастью, здесь профессору Преображенскому удалось совершить не только открытие, но и "закрытие" своего открытия. Записи он сжёг. И очень правильно сделал. На то он и гений, но не только гений, а ещё и ответственная и зрелая личность, для которой собственные достижения стоят не на первом месте, которая способна в первую очередь подумать о последствиях, а уж потом о том, какой фурор произвели бы его наработки.

Бессмертный роман, его определённо стоит прочесть, он не устарел ни капли. А если не хочется читать или слушать — то, собственно, хватит и фильма. Он на удивление точен и вообще прекрасен, почти настолько же, насколько первоисточник. Редчайший случай! Даже пересмотреть захотелось)

Мощный талант Булгакова восхищает, я просто обожаю его произведения которые связаны с медициной, очень рада, что популярный классик имел медицинское образование. Данная повесть так или иначе связана с медициной, я бы даже сказала с наукой, но и поднимает множество важных философских вопросов, при чем все это подано в достаточно забавной форме.

Данную книгу я читала еще в 2016-м году, а вот сегодня перечитала, совсем по-другому посмотрела на произведение, как на прототип «Цветы для Элджернона» , думаю, это у меня в голове данные две книги сложились в одну тематику, но по сути есть в них много схожего, конечно "Цветы для Элджернона" намного проработаней и там все о человеке, здесь же все-таки больше о собаке и о том, что внешнюю оболочку можно изменить, но это не повлияет на внутренний мир. "Собачье сердце" отличное произведение, чтоб подумать о том, что нас делает людьми.
Фантастичность произведения вдохновляет, мне очень нравится, что советские авторы обращались к подобного рода фантастике, пока американцы в своих фантазиях отправляли всех в космос, наши проводили эксперименты в лабораториях.

Очень всем рекомендую данное, небольшое, произведение к прочтению, это все-таки классика....

В повести «Собачье сердце» М.Булгаков предоставляет сатиру с острым гротеском. Попытка опубликовать повесть в 1925 году не увенчалась успехом, книга была запрещена как «острый памфлет на современность», а рукопись изъята при обыске. Лишь в 1987 г. повесть была напечатана, вскоре экранизирована, воплощена в ряде театральных постановок. Она сразу вызвала живой интерес, который не ослабевает вот уже в течение полутора десятилетий.
Фамилия профессора «говорящая», он предпринимает «первую в мире операцию» по пересадке гипофиза пролетария Клима Чугункина (также «говорящая» фамилия), умершего от пьянства, симпатичному дворовому псу Шарику. В результате тот преображается в человекоподобного монстра – Полиграфа Полиграфовича Шарикова. Шариков заводит себе паспорт, обретает покровителя в лице Швондера, борется за место под солнцем, постепенно превращаясь в фантасмагорический продукт своей эпохи.
Название «Собачье сердце» — метафора, которая содержит не только осуждение «собачьей сути» натуры Шарикова. Напротив, эти проявления скорей забавны, например ненависть к кошкам. Именно человеческая сущность, «пролетарская косточка», унаследованная от Клима Чугункина, превращает Шарикова в чудовище из смешного, жалкого существа.
Портретное описание Шарикова носит гротескный характер уже на том этапе, когда в нем фиксируется преображение собаки в человека: «Вид его странен. Шерсть осталась только на голове, подбородке, на груди. В остальном он лыс, с дрябловатой кожей… лоб скошен и низок.» Многозначительна и параллель с гомункулом, персонажем второй части трагедии Гете «Фауст»: оба они существа, сотворенные человеком, но если Гомункулус мечтает «доделаться» до человека, то Шариков вполне удовлетворен собой. Культура, хорошие манеры, которые пытаются привить ему профессор Преображенский и его ассистент доктор Борменталь, в представлении Шарикова – излишество. Этот человек «маленького роста и несимпатичной наружности» любит наряжаться в лаковые штиблеты и ядовито-небесного цвета галстук, бросает окурки на пол. Его речь – комичное сочетание вульгарного просторечия с социалистической риторикой. Вот его характерные выражения:

«Подумаешь. Барыни какие!», «Что-то вы меня, папаша, больно утесняете», «Я тяжко раненный при операции, меня, вишь, как отделали», «Котяра проклятая лампу раскокал». А вот образчики нового советского бюрократического жаргона: «Я иск, может, имею право предъявить!», «В настоящее время каждый имеет свое право…»

История с получением паспорта и прописки – несомненная пародия на новую советскую систему. «Прелестный домком», по выражению Преображенского, якобы защитник «трудового элемента», и его глава Швондер всесильны, они могут отнять комнату у профессора в принадлежащей ему квартире, и если бы не покровительство высокопоставленного пациента, расправа над ученым была бы неминуема. Преображенский и Борменталь олицетворяют старую русскую интеллигенцию, ту ее часть, которая предвидела революцию, даже в какой-то мере готовила ее, но, потрясенная ее звериным обликом, в ужасе отшатнулась. Булгаков показывает, как постепенно профессор теряет власть над своим безобразным детищем. В ответ на слова Борменталя: «Собственными руками здесь же пристрелю!» — звучит: «У самих револьверы найдутся.» За этим следует донос: «… а также угрожал убить… произносит контрреволюционные речи…»
Вопреки всякой логике положение Шарикова упрочивается, внешний вид его во время службы в очистке становится внушительным: «На нем была кожаная куртка с чужого плеча, кожаные потертые штаны и английские высокие сапоги на шнуровке до колен». Произнесенные им слова: «Вчера котов душили, душили», — звучат угрожающе.
Финал этой истории оптимистический: Шариков возвращается в первоначальное состояние, и каждый занимается своим делом. Профессор – наукой, а пес Шарик, лежа на ковре, возле профессорского кресла, радуется, что остался в теплой квартире, «утвердился». В реальности все оказалось куда печальней: шариковы и швондеры расплодились, «утвердились» и, говоря словами из повести, «уж душили, душили».
Философский итог повести в том, что искусственное, созданное человеческим разумом, может оказаться вполне жизнеспособным. Более того, оно может угрожать живой жизни.
Смысл булгаковского образа Шарикова и в целом повести шире социальной публицистики. Он показывает, во что обращается любое насилие над жизнью, над ее естественным течением, хотя для большинства читателей и сегодня булгаковская повесть – прежде всего острая сатира. Иные строчки из нее звучат как нельзя более современно, например: «Разруха сидит не в клозетах, а в головах». И чтобы окончательно победить ее, надо заниматься делом, и разруха исчезнет сама собой.