С "Белой гвардией" уже довелось познакомиться, хотя впечатление от прочтения оказалось настолько невменяемым, что и описать их спустя пару лет трудно. Чтобы освежить память перед встречей книжного клуба, решила прочитать "Дни Турбиных". В процессе то здесь, то там всплывали эпизоды и словечки, вызывающие знакомые образы, осевшие в памяти при чтении романа.
Вроде бы в пьесе нет террора, нет каких-то вопиющих зверств, но при этом к концу все становится довольно печально - бравые белогвардейцы наслаждаются жизнью, когда красные стоят у порога. Очень хочется сказать "Meneh, meneh, tekel, upharsin", так то поддамся соблазну.
Насколько могу судить, Булгаков оставил самые острые моменты из романа при создании пьесы, расставив акценты (или просто усилив их?) нелестным для белогвардейцев образом. Если сначала герои вызывают сочувствие, то под конец все приходит к измене, предательству, воровству, трусости - то есть все белогвардейцы проявляют себя довольно низко. Встречаются и забавные случаи, горькие моменты. Например, попытка говорить на украинском языке.
Пытаясь выжить, белогвардейцы переодеваются в штатское, прячутся по квартирам, убегают с поля боя. Убитый Алексей кажется символом лучшего из старого мира, идеалистичного и идеализированного. Он погибает, а самые плохие представители остались, устроив пир во время чумы. В романе все казалось более расплывчатым и приправленным знатной долей сочувствия, тоски, проникнуто духом страха и надвигающейся беды. Здесь же образы более выхолощенные, смягчающая канва убрана, а на фоне явно слышно отпраздновавших победу большевиков, стоявших за спиной писателя.