Цитаты из книги «Санин»

человек гадок по природе… Не жди от него ничего хорошего, и тогда то дурное, что он будет делать, не будет причинять тебе горя…

Ему казалось, что скучать лучше и умнее, чем веселиться.

Золотого века никогда не может быть. Если бы жизнь и люди могли улучшиться мгновенно, это было бы золотое счастье, но этого быть не может! Улучшение приходит по незаметным ступеням, и человек видит только предыдущую и последующую ступени… Мы с вами не жили жизнью римских рабов или диких каменного века, а потому и не сознаем счастья своей культуры; так и в этом золотом веке человек не будет сознавать никакой разницы со своим отцом, как отец с дедом, а дед с прадедом… Человек стоит на вечном пути и мостит путь к счастью, все равно что к бесконечному числу присчитывать новые единицы…

люди хотят весь мир обратить в монастырскую казарму, с одним уставом для всех, уставом, ясно основанным на уничтожении всякой личности и подчинении ее могучей власти какого-то таинственного старчества

нечего. – Это тебе-то делать нечего? А сам жаловался, что вздохнуть некогда. – Я не о том говорю… Нельзя же вечно только лечить да лечить. Есть же и другая жизнь. – А кто тебе мешает жить и другой жизнью? – Ну, это вопрос сложный! – Чем же сложный?.. И чего тебе еще нужно: человек ты молодой, красивый, здоровый. – Этого, оказывается, мало! – с добродушной иронией возразил Новиков. – Как тебе сказать, – улыбнулся Санин, – этого, пожалуй, даже много…

которые ей, как бездарному архитектору, казались украшением жизни, а на самом деле то стесняли, то раздражали, то пугали и всегда заботили ее до тоски. Но все-таки она думала, что иначе жить нельзя.

Каждое мгновение своего долгого существования она, как муравей, зарывшийся в песке, неустанно копошилась над созданием хрупкого, рассыпчатого здания своего домашнего благосостояния. Это скучное, длинное и однообразное здание, похожее и на казарму и на больницу, составлялось из мельчайших кирпичиков

Марью Ивановну болезненно раздражало спокойствие сына. Как и всех своих детей, она очень любила его, но именно потому у нее кипело сердце и ей хотелось возмутить его, задеть его самолюбие, оскорбить – лишь бы заставить придать цену ее словам и ее понятию о жизни

Вокруг были солнце и свобода, а будущее не заботило его, потому что он готов был принять от жизни все, что она могла дать ему.

одно мучение – старческая тупая любовь, способная замучить человека самой тончайшей и лютейшей пыткой.