Субботнее утро выдалось на редкость свежим и погожим. За окном ярко светило солнце, которое не закрывало ни одно облачко, свежий ветерок едва шевелил листья на деревьях, и даже всегда мрачный сосед со своей не менее мрачной собачонкой поддались общему летнему настроению – бегали наперегонки друг за другом, выписывая замысловатые кренделя.

– Хорошо-то как! – потянулся он и от души зевнул. Не надо спешить на работу, жена, уехавшая в отпуск, не заставит выполнять нудную домашнюю работу, он волен делать, что захочет, и идти, куда пожелает.

Он сделал себе кофе, бутерброды, сел за стол и включил телевизор – послушать новости. Как всегда передавали неприятное: пожары, наводнения, убийства, взрывы, санкции. Как будто мир состоит только из этого. А под конец выпуска сообщение: пропал человек. И показали фото молодого цветущего мужчины, внизу телефоны, по которым следовало звонить.

– Не повезло мужику, – вздохнул он и выключил телевизор. Настроение испортилось. Он вышел на балкон. Сосед с собакой ушли, их сменили детишки, которые мерялись айфонами и смартфонами, издавая при этом крики «вау!» Он поморщился: не любил англицизмы и громкие звуки. Будущее поколение, на его взгляд, станет нацией вуайеристов, не сексуальных, а телефонных. Все кончится тем, что на вопрос: «Сколько будет дважды два?», человеку придется заглядывать в смартфон.

Он решил прогуляться. Оделся, придирчиво посмотрел на себя в зеркало, расстегнул еще одну пуговицу на рубашке, чтобы была видна толстая золотая цепь. Остался доволен: мачо не мачо, но что-то от альфа-самца есть.

На Звенигородской зашел в любимую рюмочную, выпил пива, по Загородному проспекту дошел до Кузнечного переулка, где шуровал стихийный рынок. Здесь торговали, кажется, всем: от телефонов, пирожков, редиски, петрушки, картошки, грибов, до трусов, кепок и корзинок. Он шел вдоль длинного