Читать книгу «22 июня… О чём предупреждала советская военная разведка. Гитлер отдал приказ о подготовке к войне с СССР» онлайн полностью📖 — Михаил Алексеев — MyBook.

Михаил Алексеевич Алексеев
22 июня… О чём предупреждала советская военная разведка. «Гитлер отдал приказ о подготовке к войне с СССР»

Автор выражает благодарность за оказание помощи и поддержку при подготовке к изданию монографии Александру Ивановичу Колпакиди, Олегу Владимировичу Каримову, Юрию Владимировичу Григорьеву, Сергею Вадимовичу Чертопруду, Виктору Борисовичу Леушу, Владимиру Петровичу Шишову, Тамаре Дмитриевне Михайленко, Владимиру Николаевичу Егорову и Геннадию Владимировичу Потапову


© Алексеев М., 2020

© ООО «Маг Сервис», 2020

© ООО «Издательство Родина», 2020

Предисловие

Освещение советской военной разведкой планов нападения фашистской Германии на Советский Союз целесообразно рассматривать в сложном контексте международный отношений периода, предшествовавшего июню 1941 г., а также учитывая то обстоятельство, что только за вождями двух стран оставалось последнее слово начинать или не начинать боевые действия, а если развязывать войну, то в какие сроки.

Более того, Гитлер сам определял те цели, которые должны быть достигнуты военным путем и объекты нападения, и тем самым давал начало оперативным разработкам штабов видов вооруженных сил по подготовке боевых действий, отслеживая все этапы этой подготовки, внося коррективы в ее исполнение. Честолюбивые интересы фюрера отождествлялись с государственными интересами Германии. Это привело к тому, что многие важные стратегические решения принимались в угоду личной амбиции Гитлера, хотя они были заведомо нецелесообразны с военной и политической точки зрения и требовали необоснованных издержек людских сил и материальных средств.

Сталин же, исходя из своего видения международной обстановки, существовавшей на этот момент расстановки сил и своих представлений о геополитических интересах СССР, пытался, с одной стороны, обеспечить безопасность советского государства и отсрочить неминуемый момент втягивания страны в войну, а с другой стороны, старался извлечь максимальную выгоду из участия в союзах.

Вооруженное столкновение Германии и Советского Союза было неизбежно. Однако, этому предшествовала политика взаимных уступок и обоюдных выигрышей, когда каждая из сторон рассчитывала в краткосрочной (и даже среднесрочной) перспективе на лояльность на данный момент партнера по отношению к проводимой ею внешней политике (вплоть до применения военной силы против третьих стран) и когда каждая из сторон стремилась занять более выгодные позиции в преддверии будущей войны.

Представляется неправильным видеть прямую линию от зарока Гитлера в «Майн Кампф» двинуться на Восток – «Мы хотим приостановить вечное германское стремление на юг и на запад Европы и определенно указываем пальцем в сторону территорий, расположенных на востоке… Когда мы говорим о завоевании новых земель в Европе, мы, конечно, можем иметь в виду в первую очередь только Россию и те окраинные государства, которые ей подчинены»[1] – до принятия окончательного решения приступить к операции «Барбаросса». Идеологическая составляющая – «Русский большевизм есть только новая, свойственная XX веку попытка евреев достигнуть мирового господства»[2], – не могла не присутствовать во внешней политике Гитлера, но она подчинялась меняющимся политическим обстоятельствам и окончательно выкристаллизовалась только весной 1941 г.

1.1 «Там стоит гриф “секретно”, домой я не могу взять книгу, а на работе не могу читать, работой нужно заниматься…»

(реплика К.А. Мерецкова на совещании в ЦК ВКП(б) начальствующего состава РККА, проходившего 14–17 апреля 1940 г.)

Существуют три уровня ведения разведки. Это стратегическая разведка, оперативная разведка и тактическая разведка. Накануне 22 июня 1941 г. стратегическую разведку организовывало и вело Разведывательное управление Генерального штаба РККА, оперативную разведку – штабы военных округов, тактическую разведку или войсковую разведку, разведку переднего края (собственно общевойсковая разведка) – организовывали и вели штабы полков – дивизий, специальная разведка родов войск (артиллерийская, танковая, химическая, инженерная и связи), а также разведка, которую организовывали и вели военно-топографическая, военно-санитарная и военно-ветеринарная службы РККА.

Стратегическая разведка является высшей формой разведывательной деятельности, от эффективности которой зависит жизнеспособность государства. Круг задач, решаемых стратегической разведкой в рассматриваемый период, выглядел следующим образом;

«Стратегическая разведка, добывая нужные материалы, изучает вооружённые силы государства, планы действий его вооружённых сил, группировку войск на фронте, промышленные, финансовые и научные возможности противостоящей страны, состояние сельского хозяйства, внутреннюю и внешнюю политику правящих кругов, политическое и моральное состояние населения, стратегические резервы страны как в отношении людских ресурсов, так и во всех областях. Изучение этих материалов способствует разработке плана войны и необходимых мероприятий по выбору направления главного удара.

В военное время ведение стратегической разведки усложняется и данные, добываемые ею, в значительной степени дополняются сведениями, полученными в результате работы органов оперативной и тактической разведки, проводимой непосредственно на полях сражений»[3].

К 1940 году военная стратегическая разведка была существенно ослаблена, что являлось следствием репрессий предшествовавших годов, которые затронули разведку, равно как и весь кадровый состав РККА.

Как следовало из Справки-доклада начальника Управления по начальствующему составу РККА Наркомата Обороны СССР Е. А. Щаденко от 20 марта 1940 г.: «… 1937–1938 годы в связи с очисткой армии было арестовано, исключено из партии и, таким образом, выбыло из РККА 35000, в том числе 5000 политсостава… Правда, из этого количества за 2-ю половину 1938 года и 1939 год восстановлено в партии и возвращено в армию 12000 командиров, это несколько смягчило, но не устранило остроты положения с кадрами»[4].

«Репрессии (Приложение № 1) нанесли серьезный удар и по руководителям зарубежных органов и агентуре, что и сказалось на дееспособности военной разведки накануне войны, когда она должна была работать особенно эффективно – напишет много лет спустя первый заместитель начальника ГРУ (1978–1989 гг.) генерал-полковник А.Г. Павлов. – В результате репрессий многое из того, что удалось подготовить для работы в военное время, было разрушено, намеченные к проведению мобилизационные и оперативные мероприятия почти перестали проводиться. Восстановление утраченного и завершение подготовки к работе в военное время, как известно, дело сложное, требующее высокого профессионализма и значительного времени. К сожалению, времени до начала войны осталось немного, а пришедшие в разведку неопытные кадры просто не умели делать необходимое, да еще в быстром темпе. Эти и другие обстоятельства послужили причиной ряда серьезных провалов в разведывательных зарубежных организациях на начальном этапе войны.

Репрессии крайне отрицательно сказались на настроении и деловых качествах уцелевших, да и вновь пришедших кадров. Они были запуганы, скованы в работе, избегали принимать самостоятельные и ответственные решения»[5].

В систему военной разведки стали массово приходить новые, молодые офицеры без специальной подготовки и опыта практической разведывательной работы за рубежом и в войсках.

Кадровая разведчица М.И. Полякова[6], пережившая чистки, вспоминала:

«Вернулась я из командировки осенью 1937 года. Не застала в управлении ни Павла Ивановича (Я. К. Берзина. – М.А.), ни моего начальника и учителя Оскара Стигги. Не застала я и Н. В. Звонареву, которую успела хорошо узнать и полюбить. О ней мне сказали: уволилась, где-то работает, а где, не знаем. В кабинете Стигги сидел командир с двумя шпалами. Это был А. А. Коновалов. Мы поздоровались. Он сказал, что надеется, что я выйду скоро на работу, так как некому разбирать и отправлять почту отдела. На мой вопрос, когда мне докладывать начальству, он ответил: “Пока начальства нет наверху, а мне вы доложите по ходу дела. Завтра в Кремле вас ожидает награждение орденом. Поздравляю вас, пропуск заказан, явиться в 12 часов”. Я обещала ему после обеда прийти на работу. Меня охватило чувство полного одиночества. Дело в том, что специфика моей работы держала меня в полной изоляции и я знала все эти пять лет только трех человек и фотографа. На душе было тяжело, я не могла понять, что происходит, и я не знала, кого можно спросить об этом. И награде своей как-то не могла радоваться. Было ясно, что представили меня к ордену мои “исчезнувшие” начальники. Я даже догадывалась за что.

Получив на другой день награду, я пришла в управление. А. А. Коновалов, еще раз поздравив меня, сразу же отвел в комнату напротив и, показав три больших сейфа, сказал: “Принимай это хозяйство по описи, получи расписание почты и действуй. Мы уже многим задолжали с ответами”. Эти простые слова меня встряхнули. Я вспомнила сразу, что в сейфах дела живых людей, что они ждать не могут, что им нужно руководить, помогать им. Познакомилась с товарищами в отделе, в основном это были командиры, окончившие академии, но языков и нашей работы не знали. Не знал ее и А. А. Коновалов. …»[7].

Ветеран военной разведки генерал‐майор В. А. Никольский[8], пришедший в Разведупр в 1938 г. с должности помощника начальника химической службы дивизии, писал об обстановке, которую он застал в управлении:

«К середине 1938 года в военной разведке произошли большие перемены. Большинство начальников отделов и отделений и все командование управления были арестованы. Репрессировали без всяких оснований опытных разведчиков, владевших иностранными языками, выезжавших неоднократно в зарубежные командировки. Их широкие связи заграницей, без которых немыслима разведка, в глазах невежд и политиканствующих карьеристов явились “корпусом деликти” – составом преступления – и послужили основанием для облыжного обвинения в сотрудничестве с немецкой, английской, французской, японской, польской, литовской, латвийской, эстонской и другими, всех не перечислишь, шпионскими службами. Целое поколение идейных, честных и опытных разведчиков было уничтожено. Их связи с зарубежной агентурой прерваны.

В результате сталинской “чистки” почти вся разведывательная сеть за рубежом была ликвидирована. К немногим, действующим нелегально, сотрудникам относились с подозрением. Даже донесениям таких суперразведчиков, как Рихард Зорге, не верили, считая их двойными агентами, предателями, провокаторами. Сообщения о подготовке фашистской Германии к войне, начавшие уже в то время поступать в Центр, рассматривались как инсинуации британских спецслужб, преследовавшие цель столкнуть нас с немцами.

На должности начальника управления и руководителей отделов приходили новые, преданные родине командиры. Но они были абсолютно не подготовлены решать задачи, поставленные перед разведкой. В Центральном комитете партии считали, что в разведке, как, впрочем, и повсюду, самое главное пролетарское происхождение, все остальное может быть легко восполнено. Такие мелочи, как понимание государственной политики, уровень культуры, военная подготовка, знание иностранных языков, значения не имели. Это давало возможность проникать к руководству нашей “интеллигентной службой” случайным людям, ставящим корыстные, карьеристские интересы выше государственных, или просто добросовестным невеждам. Из них особенно отрицательно проявил себя И.И. Ильичев[9].

Будучи начальником политотдела управления, он рассматривал как потенциальных “врагов народа” всех старых сотрудников разведки, а созданную ими агентурную сеть полностью враждебной и подлежащей поэтому уничтожению»[10].

Когда репрессии в Управлении уже пошли на убыль, а именно 5 марта 1939 года, вспоминала М.И. Полякова, Ильичев докладывал начальнику Политуправления РККА Л. Мехлису: “Я лично считаю, что очистка Управления не закончена. Никто из руководства Управлением этим вопросом по существу не занимается. Орлов по-прежнему на этот вопрос смотрит сквозь пальцы. Видимо, неправильно докладывает Народному Комиссару”»[11].

«Уже в середине 1938 года, – отмечал В.А. Никольский, – перед руководством управления во весь рост встала настоятельная задача подготовить новые кадры зарубежной агентуры, но для этого требовались годы упорной работы. Очевидно, наши начальники не вполне понимали это. Да у них и не было достаточно времени, чтобы использовать свои способности и возможности. В период с 1937 по 1941 год, как в калейдоскопе, мелькали руководители «секретной» службы РККА Берзин, Урицкий, вновь Берзин, Никонов, Орлов, Гендин, Проскуров, Ильичев, Голиков, Панфилов и опять Ильичев. За четыре года девять человек сменили один другого на должности, требующей, как нигде, преемственности, громадного объема конкретных знаний, авторитета в армии. Отсутствие у тех, кто занимал руководящие посты в разведке, уверенности в том, что они не будут завтра арестованы как “враги народа”, парализовывало инициативу, создавало атмосферу перестраховки, желание оградиться визами и резолюциями руководства НКО и других директивных инстанций, тормозило работу, вызывало недоверие к получаемой из-за рубежа информации».

«Работа в аппарате управления, в том числе и в отделе военно-технической разведки, в котором я состоял, носила самый разнообразный характер. – Пишет Никольский об обязанностях, которые ему пришлось выполнять, и о трудностях, с которыми ему пришлось столкнуться. – Мы подбирали людей для зарубежной работы, руководили выделенной нам агентурной сетью, обобщали информационные материалы, получаемые из-за границы. Поскольку эти материалы были главным образом по военной технике, нам приходилось для их оценки поддерживать контакты с ведущими научными учреждениями. Участок служебной деятельности был новый, опыт отсутствовал. Хотелось не ударить лицом в грязь, сделать все как можно лучше. Но практической помощи ждать было не от кого. Наши начальники, как правило, сами были новичками. На свои посты они попали, можно сказать, по воле случая и знали разведывательное дело не больше подчиненных. Незначительные сложности часто ставили нас в тупик. Очевидно, поэтому стилем работы были “ночные бдения”. Рабочий день не лимитировали, он продолжался в зависимости от обстоятельств 12–14 часов в сутки, а иногда и более. В этом свете все стремившиеся найти в разведке легкую жизнь, полную романтики и авантюр, жестоко разочаровывались и быстро отсеивались. Оставшиеся упорно овладевали новой специальностью по таким “авторитетным” пособиям, как книги Марты Рише “Моя разведывательная работа”, Макса Ронга “Разведка и контрразведка”, отдельным заметкам возвратившихся из командировок нелегалов Бронина, Кинсбургского, Мильштейна и других. Иных пособий не было. Все написанное ранее руководителями нашей службы до 1938 года было изъято, как измышления “врагов народа” и их приспешников. Поэтому на практике приходилось руководствоваться главным образом здравым смыслом и зачастую “изобретать велосипед”…

Нужно заметить, что к 1940 году в военной стратегической разведке не осталось ни одного старого кадрового сотрудника. На руководящих постах вместо репрессированных профессионалов высокого класса… находились скороспелые выдвиженцы, в свою очередь менявшиеся, как узорчатые картинки в калейдоскопе…»[12].

Утверждение, что «в военной разведке не осталось ни одного старого сотрудника», безусловно, преувеличение, однако не далекое от истины. Однако ожидать больших успехов в ранее неизвестной деятельности, которая делалась, исходя из здравого смысла, не приходилось.

Тем не менее, сохранившиеся кадры разведчиков в Центре и за рубежом, оставшаяся агентура продолжали добывать важную военную и военно-политическую информацию.

14 апреля 1939 года заместителем наркома обороны СССР – начальником Разведывательного управления РККА был назначен комдив Иван Иосифович Проскуров[13].

«Молодой летчик. После Берзина Проскуров лучше всех подходил к своей должности. Он изо всех сил старался вникнуть в дело. Никогда никого не обрывал, всех выслушивал и каждую минуту учился. И не боялся начальства. … Это было самое главное»[14]. – Такую характеристику И.И. Проскурову дала М.И. Полякова[15], кадровая разведчица, работавшая в это время в центральном аппарате.

«Молодой, отважный пилот, – писал В.А. Никольский, – за личное мужество и великолепное мастерство в боях с немецкими летчиками получил звание Героя Советского Союза. За два года он из старшего лейтенанта превратился в генерала. Его избрали в Верховный Совет СССР. В 1938 году ему было всего 31 год, и назначение на пост заместителя наркома не могло не вскружить ему голову.

Понятно, Проскуров не имел ни малейшего представления о разведке и, несмотря на самоуверенность, чувствовал себя на новом посту не в своей стихии. Здесь помимо личной храбрости нужен был большой объем специальных знаний, государственный ум, способности дипломата, высокая оперативная подготовка. Этих данных у нового руководителя разведуправления не было. Не поднявшись по общему уровню развития выше командира авиационного звена или в лучшем случае комэска – командира эскадрильи, но окрыленный громадной властью, которую ему давала должность заместителя наркома, Проскуров тем не менее употреблял ее иногда со всей солдатской прямотою»[16].

В мае 1939 г. центральному аппарату военной разведки было присвоено номерное наименование – 5-е управление РККА (в июле 1940 г, было возвращено прежнее название – Разведывательное управление). 29 июня 1939 г. были утверждены новые штаты 5‐го управления – 341 военнослужащий, 189 вольнонаемных.

Представление о ситуации, сложившейся в Управлении перед войной дают доклады руководства РУ РККА (о приеме дел), Наркомата обороны СССР.

В мае 1939 г. И.И. Проскуров писал в «ЦК ВКП(б) Тов. СТАЛИНУ»:

«Разведывательное Управление РККА принял.

На время приема организацию аппарата РУ, состояние оперативной и информационной работы нахожу в неудовлетворительном состоянии по следующим причинам.

На этой странице вы можете прочитать онлайн книгу «22 июня… О чём предупреждала советская военная разведка. Гитлер отдал приказ о подготовке к войне с СССР», автора Михаил Алексеев. Данная книга относится к жанру «Военное дело, спецслужбы». Произведение затрагивает такие темы, как «военная история», «военная разведка». Книга «22 июня… О чём предупреждала советская военная разведка. Гитлер отдал приказ о подготовке к войне с СССР» была написана в 2020 и издана в 2021 году. Приятного чтения!