Книга чудо как хороша! С первых же строк затянула в свой омут, пленила своей неповторимой трогательной задушевностью.
Омут кругл, глубок и мрачен. Никогда не меняет он своего угрюмого цвета. Светлые, золотистые воды Игрицы, впадая в него, мгновенно темнеют, становятся густо-красными, а вырвавшись на волю, тотчас же обретают прежнюю прозрачность. До сих пор никому еще не удалось проникнуть в темную бездонную душу омута и познать его. Легенды о нем, одна страшнее другой, передавались из уст в уста, из поколения в поколение. С годами они причудливым образом видоизменялись, сохраняя постоянной лишь мрачную свою окраску. Кто-то кого-то убил и, пряча след, бросил жертву в омут.
Из поколения в поколение передаётся худая молва о Вишнёвом омуте с его историями о несчастной любви и о страшных преступлениях. Вода омута тёмная даже в солнечный день, зовущая, пугающая своей глубиной. Чем-то мистически таинственным и опасным веет от омута, поэтому жители деревни Савкин Затон суеверно обходят его стороной.
Один только человек не страшился Вишневого омута, это — Гурьян Дормидонтович Савкин. Его смелости, однако, никто не удивлялся, потому как давно всем было доподлинно известно, что Гурьян с нечистой силой омута заодно, что он с нею на короткой ноге. Самого Гурьяна односельчане боялись пуще дьявольской силы омута.
Но вот появится в деревне светлый богатырь Михаил Харламов, который выкорчует лес и вырастит на берегу речки Игрицы возле Вишневого омута яблоневый сад. И люди перестанут бояться мрачного омута. Там где сад пугаться уже нечего, ибо в нём должна воплотиться жизнеутверждающая вера в победу светлого начала, в душевные силы человека, стремящегося к правде и добру. И противостоянием светлых и тёмных сил в людях пронизана вся книга на протяжении от русско-японской войны до Великой Отечественной.
В романе нет второстепенных персонажей, в самом его центре - простые люди из народа в водовороте исторических событий. Каждый из характеров, изображенных писателем, несет в себе неповторимость и глубокое понимание сложной человеческой натуры. Особенно поэтичны женские образы. Ульяна, Фрося. Жертвы отцовской воли. Судьбы их нелегкие, любовь горькая, выстраданная. В их жизни больше трудностей, горестей, чем радости и счастья.
Но здесь, от начала и до конца книги, не только пейзаж русской души, здесь также - пейзаж русской земли. Нельзя не влюбиться в описания природы в романе. Это какое-то буйство красок, звуков, запахов. Смотришь на эту земную красоту и постоянно одна и та же мысль проносится в голове - как же хороша эта книга!
Мишка очень любил ходить в лес с дедушкой. Он давно заметил, что при дедушке лес не то чтобы преображался, но делался как-то светлее и странно похожим на самого дедушку. Мишка чувствовал в нём себя так, словно бы его обнимал кто-то большой и ласковый. Дубы добродушно улыбались, широко раскинув могучие руки-сучья, будто и в самом деле собирались заключить мальчишку в свои объятия. Осины весело лепетали на непонятном языке, радостно хлопали ладошками - трепетными даже при полном безветрии своими листьями, приветствуя старых знакомых. Ближе к осени на узкую лесную дорогу то в одном, то в другом месте высовывались тонкие и цепкие руки ежевики с пригоршнями спелых ягод: нате, добрые люди, угощайтесь! Стволы молодых лип наперебой выставляли перед ними свою атласную прочную кожицу: раздевайте меня, лучшего лыка вам не найти!
Сначала отозвалась лягушка. Большая, полосатая, словно бы приодетая в восточный халат, она взгромоздилась на озарённый первым солнечным лучом листок кувшинки, устроилась на нём, как на подносе, поудобнее, проморгалась со сна, надула за щеками большие пузыри и заголосила: «Кы-уу-рыва, кыу-рыва». Ей тотчас же сердито ответили в Вишнёвом омуте: «А ты как-ка, а ты ка-ка?»
Но после прочтения остаётся щемящее послевкусие, хотя роман заканчивается жизнеутверждающе.
ему хотелось подольше удержать в сердце удивительное, светлое ощущение праздника. Он хорошо знал теперь, что это и было как раз то, чего он ждал все эти страшные четыре года.Война прошлась своей "косилкой" по душам человеческим. И разрушения эти незаживающие...