Государственность и анархия

Михаил Бакунин (1814 — 1876) - весёлый мужик и анархист, поучаствовавший в разных европейских восстаниях. (Некоторые факты о жизни под спойлером - в книге этого нет)

Особенно интересно Дрезденское восстание 3-9 мая 1849 года, где услугами Михаила Александровича как артиллериста решили воспользоваться повстанцанцы, хотя и не очень.

Примерно так:

Бакунин: "Давайте вытащим из галереи картины. Они слишком образованные, чтобы стрелять по ним. Если постреляют, значит, ну его, искусство!".

Муниципалитет: "Нет!"

Бакунин: "Давайте сожжём дома местной элиты!"

Муниципалитет: "Нет!"

Бакунин: "Давайте уничтожим ратушу, чтобы реакционерам было негде заседать!"

Муниципалитет: "Нет!"

Бакунин: "Давайте хоть свалим деревья на дорогах, чтобы помешать солдатам!"

Муниципалитет: "Нет!"

В общем с такими ему пришлось работать. Наверное, поэтому он не любил немцев. И, кстати, в Дрездене он познакомился с Рихардом Вагнером и даже прибухивался с ним! Вагнер отмечал, что он предпочитал водку вину. Русский анархист был радикален во всём.

А ещё два смертных приговора в Европе, экстрадиция в Россию, годы проведённые в царском ГУЛАГе, свадьба во время пребывания в там на девушке младше на 26 лет, побег с ней через Йокогаму, США, Лондон в Италию, её измена ему. Но её он любил. Для него женщина не собственность. И её трёх  детей  от другого революционера он принял и ей всё простил. Золотой мужик! Анархист во всём. И он, кстати, из дворян!

Является самым цитируемым русским классиком! Круче Достоевского и Толстого.

Как отметил под спойлером, у него особая "любовь" к немцам. Критиковал и философов-позитивистов типа Гегеля, Канта, так и учёных. И с Марксом был конфликт. Они вместе создавали первый интернационал. Но разошлись в теории. Вообще у него тоже чувствуется какой-то свой цивилизационный подход, который был подробнее сформулирован в том же столетии у Данилевского, позже у Шпенглера и Тоенби. Особо выделял немцев, латинян и славян. Славяне, естественно, самые крутые и наиболее способные к анархии. Нашёл исторические предпосылки к этому. Русские крестьянские общины по его мнению - это и есть передовая форма анархизма снизу.

Его анархизм не безвластие. Его идея формирование низовых институтов власти, которые объединяются с подобными в провинции, в федерацию Европы, далее во всемирную федерацию. Ему не нравились централизованные государства, машина порабощения пролетариата и крестьян. Государство по нему ведёт к рабству.

Идеи Маркса и коммунистов не принимал из-за того, что не нравилась идея централизованного государства, которое не приведёт к формированию безгосударственного общества.  Он предпочитал формировать институты власти снизу. При этом и его объединения вполне могут привести к формированию централизованного либо кучи централизованных государств. Опять же социалистические государства оказались более живучи нежели анархические формы, хотя и с ними не всё ладно.

В любом случае Михаил Бакунин и сегодня вдохновляет разного рода бунтовщиков, особенно во Франции, где есть Прудон. Опять же я бы не стал говорить, что анархия совсем нежизнеспособна. Если пофантазировать, что произойдёт глобальная катастрофа после столкновения с космическим телом или после глобальной войны с применением тяжёлого вооружения, то всё возможно. Если посмотреть Безумного Макса, то там явно анархия. Избранный и его город по ходу функционирует в форме анархо-феодализма. Я к тому, что придётся тестировать формы объединения на низовом уровне, а уже от уровня сознания и контекста эти колонии, городки или что-то ещё будут существовать в форме анархо-капитализма, анархо-коммунизма либо анархо-феодализма.

Ладно! Не стоит думать о плохом, будем надеяться на лучшее. А так чтение, а точнее прослушивание, было интересное!

Русских анархистов отличала врожденная привилегированность, крайняя даже привилегированность, графы, потомки Рюриковичей, просто непомерно богатые дети, а также то, что только с них анархизм приобрёл политические черты. Противостояние государственности и народа непреодолимо. Государство никогда не будет защищать интересы народа, народ всегда будет ненавидеть государство. Власть — это насилие. Если мы хотим быть свободными, государство должно быть уничтожено. Бакунин не даёт ему ни одного шанса. Или не даёт ни одного шанса нам стать свободными в этой системе. Даже образование российского государства он находит вне ведомства русского народа, насажденным извне, сверху, и принёсшим только рабство. Хотя дальше он напишет, что «ни лицу, ни обществу, ни народу, нельзя дать того, чего в нем уже не существует»

Бакунин не отрицает характерные черты и особенности этносов, но считает, что чем меньше человек будет возиться со своим национальным, и больше — общечеловеческим, тем лучше. Славянофильство он вовсе высмеивает, считая, что славянское братство русскому народу навязывают, а сам народ нисколько о своём славянском происхождении не заботится, а иной раз и не подозревает.

Но будучи верным революционному принципу, Бакунин интересуется таким опытом во всех странах. Он рассматривает особенности и перспективы революции в Чехии, Польше, Франции, Германии, Латинской Америки... Бакунин, осуждённый на родине, уехал в Париж и стал революционером. Оттуда его отослали, что станет традицией в дальнейшем, и он продолжил кататься по европейским революциям и, как отмечают, на все опаздывал. Исключение составляет Дрезденская.

Германии, кстати, автор уделяет особое внимание. Как основной империалистической силе в Европе. Такой же является агрессивная Российская империя, способная принести в мир новые цепи.

Существование двух огромных империй, друг подле друга, влечет за собой войну, которая не может кончиться иначе, как разрушением или одной, или другой. Война эта, повторяем мы, неизбежна.

Вообще предсказания Бакунина любопытны:

Будет ли какая нибудь возможность остановить вторжение китайских масс, которые не только наводнят всю Сибирь, включая новые владения наши в центральной Азии, но перевалят и через Урал к самой Волге? Такова опасность, грозящая нам чуть ли не неизбежно со стороны востока

Особое внимание я уделяю «Прибавлению А». Бакунин против схем и теорий, «выработанных помимо народной жизни досугом буржуазных ученых» и милостиво предлагаемых ими «невежественной народной толпе». Он считает, что определять, какова будет по истине свободная жизнь, нельзя, если она будет достигнута, нельзя предсказать следующий день после социальной революции накануне. Поэтому автор так критикует тех, кто пытается это делать. Эти люди считают себя прогрессивным, революционным классом, но не готовы жертвовать выгодами и удобствами, слишком ценят свои холёные персоны. Автор анализирует опыт кооперативного движения, не отрицая его пользу, приходит к выводу, что это слишком мало, бесперспективно. Если кооперация не была успешна на Западе, обеспечить успех в России кажется ещё более невозможным.

Помнится, Маркс писал, что пролетарская революция должна начаться в развитых странах. Бакунин считает, что Россия — подходящая среда по обратной причине.

В русском народе существуют в самых широких размерах те два первых элемента, на которые мы можем указать, как на необходимые условия социальной революции. Он может похвастаться чрезмерною нищетою, а также и рабством примерным. Страданиям его нет числа, и переносит он их не терпеливо, а с глубоким и страстным отчаянием, выразившимся уже два раза исторически: бунтом Стеньки Разина и пугачевским бунтом, и не перестающим поныне проявляться в беспрерывном ряде частных крестьянских бунтов

Идейный народный идеал тоже в наличии. В чем он состоит? 1. Убеждение, что земля, вся земля, принадлежит народу; 2. право на пользование ею принадлежит не лицу, а целой общине, миру, разделяющему ее временно между лицами; 3. квазиабсолютная автономия, общинное самоуправление и вследствие того решительно враждебное отношение общины к государству. А что мешает? Три затемняющие черты, против которых и должен бороться деятель революции: 1. патриархальность; 2. поглощение лица миром; 3. вера в царя. Христианство автор находит не столь существенным препятствием. Революционер при возникновении вопроса прямо и честно должен заявлять, что он против религии, но это не основной его враг.

по нашему мнению, у нас в России этот вопрос далеко не представляет той важности, какую он представляет в Западной Европе

Суеверие и невежество народа не коренится в заблуждениях ума, оно произрастает из его нищеты, материальных страданий и в неслыханных притеснений. Патриархальность вот проиникла во все уровни русской жизни:

Деспотизм мужа, отца, а потом старшего брата обратил семью, уже безнравственную по своему юридически-экономическому началу, в школу торжествующего насилия и самодурства, домашней ежедневной подлости и разврата

Показательна позиция Бакунина в собственной семье. Его жена сбежала с итальянским революционером, а потом вернулась с ребёнком. Вновь сбежала и вернулась к законному мужу уже с 2 детьми. Оба раза Бакунин принимает ее и детей без особых попреков. Ему чуждо патриархальное чувство, чужд эгоизм; если он не не испытывает чувства собственности к земле, как он может иметь его к человеку. Высшим воплощением русской патриархальности, конечно, является царь. Отделённый от народа армией серафимов, херувимов, архангелов, ангелов шестикрылых и простокрылых чиновников разных мастей

Таким образом, воображаемый царь-отец, попечитель и благодетель народа помещен высоко, высоко, чуть ли не в небесную даль, а царь настоящий, царь-кнут, царь-вор, царь-губитель, государство, занимает его место. Из этого вытекает, естественно, тот странный факт, что народ наш в одно и то же время боготворит царя воображаемого, небывалого и ненавидит царя действительного, осуществленного в государстве

Но Александр, считает Бакунин, ускорил прозрение русского мужика. Царь знал, что он неволен, и дал ему такую неполноценную свободу. Теперь-то русский поймет, кто его настоящий враг. Помочь удостовериться в этой истине и есть цель революционной пропаганды. Помимо этого необходимо преодолеть разрозненность, показать крестьянину, что есть другие крестьяне, как и он, разумеющие. Бакунин обращается к тем, кто верит в то же, что и он. Призывает опираться на правду, отдаваться своему делу, только искренностью и деятельностью завоевывать доверие крестьян. И сам он не был человеком полумер. Его приковывали цепями к стене, надевали железный шар на ногу, помещали в крепости, из которых невозможно сбежать. Но никто не решался при этом убить, пытаясь передать эту заботу какому-нибудь другому правительству. Он был слишком чрезмерен даже для революционного правительства в Дрездене. В одной из баррикад при слишком неравных силах он предлагал: — повесить «Мадонну» Рафаэля на обратную сторону Баррикады: тогда они не посмеют стрелять, а если посмеют — будут опозорены в веках; — взорвать ратушу парламента: тогда новому правительству негде будет заседать; — спилить вековые дубы, чтобы хотя бы затруднить наступление. Немцы не пошли ни на одну из этих слишком для них радикальных мер. Предлагающий их русский потрясал и восхищал. Баррикаду расстреляли, а приговорённый к смерти Бакунин переходил от одних охранителей к другим, пока в итоге не сбежал из Сибири.

Бакунин стал первым автором, который погрузил меня в идеи анархизма. И я много раз пожалел, что начал именно с него. Поэтому сразу оговоримся, что наилучшим вариантом будет, если вы купите какой-нибудь небольшой учебник. Из него вы узнаете намного больше об анархизме и сможете подобрать нужных авторов для глубокого изучения вопроса.
Бакунин в своей работе вводит нас в исторический экскурс. Почти вся книга это долгое описание развития немецких государств конца 19 века. Параллельно автор знакомит нас с некоторыми известными политиками и рассказывает об организациях рабочих союзов того времени. Он говорит о том, что есть два противоборствующих лагеря: государственники и социал-революционеры. Немцы больше придерживаются государственности, так как желают видеть крепкую руку у власти. А французы, например, стремятся к свободе. Интересно, что Бакунин предугадал многие события. И о распаде Российской Империи, и о войне, даже то, что коммунизм перерастёт в такую же диктатуру.
Мне больше всего понравилась мысль, что русский народ только тогда будет отчаянно и храбро сражаться, когда война будет за их же страну. И действительно так. Первая мировая показала нам, что нет у русских людей желания бороться за чужой клочок земли. Но вот в войне 1812 года и Великой Отечественной русский народ был готов идти до конца.
Проблема вся в том, что многие идеи Бакунина уже не так актуальны. Прошло много времени и цели анархического движения изменились. Но они до сих пор существуют. Об этом интересно послушать лекцию Петра Рябова.
Бакунин желал мировой революции, но боялся, что коммунисты возьмут власть. Что одна диктатура сменится другой. Что меньшинство так и будет управлять большинством. Он видет проблему анархизма ещё и в народе. Потребуется много времени, чтобы преобразовать народное сознание и создать мировой союз человечества. На словах звучит прекрасно. Никаких государств, никаких войн, никаких спорных границ, санкций, запретов и тд. На практике оказалось, что это трудно исполнимо.