Грубиян. Табу на невесту отца

Макс… под… – она смеется, мешая мне пробовать на вкус ее соленые губы. Соленые от моря и текилы. – У них все нормально, – она запрокидывает голову, позволяя переключиться на ее шею, но я продолжаю хрипло шептать: – Наш сын сейчас с самой лучшей бабушкой на свете. Ее боятся даже сколопендры.

когда мы практически заканчиваем… дверь в ванную открывается, и я вижу застывшую на пороге, почти шокированную увиденным, Таисию и каменное лицо ее матери, будто ничего из представшей перед ней картины ее не удивило. – Ну, здравствуй, зятек, а ты не перестаешь меня удивлять, – сжав тонкие губы, она скептически обводит меня взглядом, но как только ее острый взгляд касается Милки, маска железной леди сменяется самой милой улыбкой, на которую способна эта женщина. – Бабуля! – громкий возглас сына опережает мой остроумный ответ, и я отпускаю его навстречу любимой няньке. – Да ты ж мой золотой, рыбонька моя, бабушка так скучала, – Стелла Афанасьевна начинает целовать бросившегося в ее объятия внука. Таисия растерянно переводит взгляд с милой картины обратно на меня и, сделав брови домиком, произносит одними губами: – Ты издеваешься?

Стелла Афанасьевна. – Подхожу к Таисии и обнимаю ее, чтобы та могла нормально дышать. – Как долетели? – Долетела ужасно. – Подняв Милки на руки, она прочищает горло и одаривает меня строгим взглядом. – Смотрю, каждый мой визит ты стараешься сделать как можно более запоминающимся.