2. Клетка

Тони.

Недолго я просидел на кровати в ожидании. Буквально через двадцать минут за мной пришли. Как обычно десять человек на меня одного. Могу сказать одно, они работают слаженно и профессионально. Каждый раз дверь резко открывается, и в комнату врываются двое, у них в руках автоматы, направленные четко мне в голову. Следом входят ещё двое, у одного в руках кандалы, которые сковывают мне руки и ноги, а между собой их соединяет цепь, у второго – мешок, который закрывает мне обзор. Остальные выстраиваются в шеренгу на выходе и ожидают моего появления.

Если честно, я думаю, они слишком высокого мнения обо мне. Десять человек, ещё и вооруженных. Ну пять… пятерых я бы уложил. Ну ладно шесть, это максимум, и то, если использую свою силу, но после мне нужна будет подзарядка, а в этом месте я её вряд ли найду, так что они зря тратят ресурсы.

И вот, меня ведут по коридорам в мешке и кандалах. Мешок, кстати, постирали, в прошлый раз от него разило так, что меня чуть не вывернуло наизнанку, а в этот раз вроде ничего, терпимо. Кандалы тяжеленные и сильно сковывают ноги, поэтому движемся медленно.

Данный маршрут я выучил, как свои пять пальцев. Триста метров прямо, около ста пятидесяти направо, дальше небольшой уклон вниз и примерно пятьсот метров по прямой. А потом – крик толпы. Дикий и необузданный гул голосов. Это жители Скалы пришли посмотреть на то, как очередного Мора разорвут на куски, ну или по крайней мере постараются. Вот так принято проводить вечер субботы в наше время.

С меня срывают мешок, но кандалы оставляют. Так происходит всегда. Осматриваю место, ничего не изменилось. В центре небольшой помост, на нём и находится пресловутая клетка. Вокруг неё метров на десять ничего нет, а вот дальше находятся люди. Слишком много крикливых человеческих единиц. Здесь нет искусственного освещения, лишь факелы, что расставлены вокруг клетки и воткнуты в каменные стены за толпой. От этого постоянно стоит неприятный запах потных людей и гари.

Бросаю взгляд на свои руки, чертовы кандалы, они, если честно, раздражают меня, я каждый раз вспоминаю день падения Новой Империи. Один из самых печально-счастливых дней. Я буду в цепях, пока не войду в клетку, и она не закроется за мной. Меня всё так же ведут десять человек, а четверо бойцов ожидают внутри большой металлической арены. Это не такая клетка, в которых раньше проходили бои ММА или подобные им. Это действительно клетка, словно для птицы, только очень большой и свирепой. Меня вталкивают внутрь, и мои противники, что уже находятся там, делают шаг назад.

Боятся.

Это хорошо.

Даже отлично.

За спиной звякают ключи, клетка закрыта. Подхожу к уже знакомому месту у края клетки и протягиваю руки, человек с той стороны отпирает замок, и цепь с кольцами падает вниз. То же самое он проделывает и с ногами. И вот, я свободен, ну, метафорически свободен, а по факту, даже близко нет.

Гонга ещё нет. Но я действительно жду его с нетерпением.

Улыбка появляется на моём лице, почему я улыбаюсь? Не знаю, но я чувствую, как кровь бешеным потоком циркулирует по венам. Я в предчувствии страха моих соперников.

Разминаю шею и делаю пару шагов вправо. Смотрю на людей, что пришли сюда. Ловлю взглядом женщин и даже детей, это же отвратительно, растить новое поколение с заранее посаженным зерном лжи. Я знаю, что им говорят о нас. И это очень далеко от истины. Например, люди считают, что мы не испытываем боли, нам плевать видите ли на неё. Ещё они думают, что мы можем жить вечно, это тоже ложь. Помимо этого, Моров выставляют животными, у которых нет чувств. Вообще никаких, кроме жажды убийств и уничтожения человечества. Как будто у нас других дел нет.

Да плевать. Идиоты, что с них взять.

Гонг.

Толпа ревет ещё больше.

Топот ног в разы громче.

Оборачиваюсь и смотрю на своих противников. Они медленно расходятся в стороны и пытаются окружить меня. Ну ладно, пусть будет так.

У меня в голове каждый раз возникает вопрос. Они-то что тут делают? Меня как бы заставили прийти, а их? Если они по своей воле пошли на избиение себя то, что можно говорить об их интеллекте? Правильно, ничего хорошего.

Против меня два брюнета, один блондин и лысый. Решаю им подыграть, сам выхожу на середину клетки и взмахом руки приглашаю на спарринг одного из брюнетов, в ответ он хмурит брови. Они мгновенно рассредотачиваются. Парни подготовились, договорились, как именно казнят меня. Ну ладно, надо просто понять, кто у них главный и всё. Падет он, остальные растеряются, тогда-то я и подкреплюсь.

Толпа ревет и скандирует: "Смерть Мору!"

Тем временем, лысый кивает, и вся четверка несется на меня, решаю вырубить лысого, но они словно перебрали с бесстрашием накануне и просто сбивают меня с ног. При падении весь воздух выбивает из легких, ловлю ребрами удары ногами. Пытаюсь прикрыться, но это бессмысленно. Наблюдаю, как в лицо летит чья-то нижняя конечность. Хватаю её и дергаю на себя. Противник валится рядом со мной, лицом к лицу. Хватаю его за шею и аккуратно, чтобы мозги не растеклись, бью головой о каменный пол. Минус один.

Лысый пытается оттащить обездвиженного напарника. Отлично, всего двое. Отпинываю одного из них и быстро поднимаюсь на ноги. Удар по лицу. Сука! Они почему-то думают, что боль мы испытываем по-другому. Но нет же. Ищу глазами того, кто ударил меня, и одним точным джебом разбиваю ему нос. Надеюсь, сломал. Но из строя я его точно вывел, примерно на минуту.

Прилетает удар слева. Уклоняюсь. Теперь двое против одного. Удар справа, подныриваю под руку брюнета и со всей силы бью его по почкам. Мне прилетает удар ногой под колено, присаживаюсь на пол и оборачиваюсь назад. Ловлю кулак нападавшего и выкручиваю его руку до хруста. Ой, переусердствовал. Ломать не хотел, но кто виноват, что люди такие хрупкие? В этот момент сзади на меня набрасывается ещё один. Сука, это же тот, со сломанным носом. Быстро он пришел в себя. Зажимает шею в удушающем приёме. Другой, немедля, подлетает спереди и пробивает мне череду ударов в торс. Удар, удар, удар. Ещё один и ещё. Воздуха совсем нет.

Кажется, я проигрываю. Странно. Думал, будет иначе. Парень, что передо мной, останавливается, и в этот момент я отрываю ноги от пола и пинаю его в грудную клетку, он падает, и я со своей пиявкой, что прицепилась сзади, тоже лечу на пол. От удара руки захватчика ослабевают буквально на мгновение, и это помогает мне вырваться. Скатываюсь с него и встаю на ноги. Трое лежат, но все живы.

Четвертый с трудом поднимается на колени. Из его носа хлещет кровь, но он ещё в строю. Молодец. Вот им и подкреплюсь. Делаю шаг в его сторону и краем глаза ловлю движение слева. Чёртов Дюк стоит по ту сторону клетки и целится в меня из пистолета. Срываюсь с места и запрыгиваю на четвертого, валю его на пол и нависаю сверху. Его взгляд красноречивей тысячи слов. Он боится. Он в ужасе. Но стоит мне ещё ниже склониться к его лицу, как три пули прилетают в меня. Сука!

Вообще-то это больно и не по правилам.

Одна влетела мне в шею и прошла навылет. Это хорошо.

Вторая продырявила предплечье и тоже вышла с другой стороны. Это тоже неплохо.

Третья влетела в висок и осталась там. Это плохо.

Они снова меня убили.

Мрак. Темнота. Опустошение.

И всё это сопровождается немыслимой болью.

3. Удачи, малышка

Амели.

Всю дорогу до моего временного жилища Дюк читал мне нотации. Он строго настрого запретил общаться с Мором, подходить к нему и даже смотреть. Мне и без его наставлений страшно, но я понимаю, что старый добрый Дюк просто переживает.

– Комната будет разделена на две равные части. То есть по центру будет стоять решетка. Металлическая крепкая решетка. – продолжает Дюк.

– А можно мне туда не идти? – с надеждой в голосе спрашиваю я.

Наблюдаю, как спина Дюка увеличивается из-за тяжелого вздоха. Я иду позади него и стараюсь смотреть только на его широкие плечи, это как-то успокаивает.

– К сожалению, нельзя. Твой дядя решил, что ты должна увидеть, с чем мы боремся, и понять, что этот брак нужен нам куда больше, чем кислород.

– Но это неправда.

– Что именно?

– Кислород нужен нам больше.

– Хм.

Идем дальше, и с каждым шагом я чувствую, что мне становится сложнее дышать. Легкие скованы. Мне страшно. Я никогда в жизни не видела Моров вблизи. А теперь должна жить с одним из них. И не просто жить, а заменять медика, который приводил Мора в порядок после боёв в клетке. Так же Дюк сказал, что я должна присутствовать на всех боях, и увидеть, какое чудовище скрывается за маской голубоглазого блондина. Как я могу сосуществовать с одним из созданий, которые убили моего папу? Возможно, это сделал именно тот Мор, с которым мне предстоит прожить два месяца. Два месяца – это нескончаемо долго.

– А что, если он убьет меня?

После этого вопроса Дюк останавливается и поворачивается ко мне. Всматривается в глаза и уверенно произносит:

– Не сможет.

– Сможет. – спорю я.

Взгляд Дюка тускнеет, и он говорит:

– Ты просто близко к нему не подходи. Клетку, которая вас разделяет, можешь открыть только ты.

– Но он может заставить меня это сделать. – я многое слышала про Моров и знаю, насколько они могущественны. О их силе ходят жуткие легенды. – У них же сила. А у меня что? Ничего.

– Ты согласна выйти замуж за Боа? – тут же интересуется он.

– Нет.

Дюк сокрушительно качает головой и печально произносит:

– Значит, ты не понимаешь. Но обязательно поймешь.

– Дюк, ты знаешь, что он за человек? Прости, но уж лучше провести два месяца в компании Мора, чем всю жизнь с ним.

– Не буду тебе лгать, он не самый лучший представитель человечества, но тебе Боа не посмеет сделать больно. Тем более, через два месяца ты всё равно выйдешь за него.

– Ты не можешь этого знать. За два месяца может многое случиться.

– Например?

– Я не знаю. – просто я пытаюсь оттянуть этот момент.

Дюк не отвечает, и мы идем дальше, я так хочу сорваться с места и сбежать. Вот только куда? И зачем? Но я не представляю, как смогу прожить с чудовищным Мором целых два месяца. Просто не могу. Он убьет меня. Я в этом практически уверена. Выпьет всю мою энергию.

– Дюк?

– Что, малышка?

– Что мне делать, если я почувствую опасность? Настоящую опасность. – стоило мне произнести это вслух, моя нервозность только возросла.

Не оборачиваясь, Дюк говорит:

– Возле твоей кровати находится красная кнопка. И если тебе будет угрожать опасность, ты на неё нажмешь, и в комнату тут же ворвутся люди и спасут тебя. Поверь, твой дядя всё предусмотрел. Его задача, показать тебе, какие они чудовища, – Дюк переходит на шепот. – Но, по факту, настоящая опасность тебе не угрожает.

– Хорошо.

Проходим мимо группы граждан Скалы, и каждый решает своим долгом посмотреть на меня с укором. Они считают меня идиоткой. Я это знаю. Возможно, они правы. Ведь ничего не мешает мне согласиться на брак и уехать жить в другое место. Абсолютно ничего, только моя интуиция и страх дают мне подсказки, от которых невозможно отмахнуться и забыть. В голове постоянно крутится мысль, что стоит мне согласиться на этот брак, мои дни будут сочтены. Возможно это не так, но проверять я бы не хотела.

– Пришли. – говорит Дюк.

Оглядываюсь по сторонам. В этом месте я никогда не была. Скорее всего это самый низкий уровень в Скале. Здесь даже электричества нет, в каменных стенах торчат факелы. От бегающих бликов озноб пробегает под кожей. Всё мрачно и уныло, это очень даже похоже на склеп. Дюк останавливается напротив приоткрытой двери. Она, кстати, самая последняя в этом коридоре. Дальше только каменная стена и ничего более. Возле дверей стоят двое мужчин в серой форме. Как я полагаю, это охрана, и они всегда будут находиться здесь. Это немного успокаивает. На два процента из ста.

– Почему дверь открыта? – настороженно спрашиваю у Дюка.

– Мор в отключке. – отвечает он.

– Это как понимать?

– Мне пришлось выстрелить в него, иначе он бы напитался энергией одного из наших людей. – с нескрываемой брезгливостью продолжает Дюк. – Ему уже несколько раз удавалось это сделать.

– Понятно. – ничего не понятно.

Дюк толкает толстую металлическую дверь, и она с тихим скрипом открывается. Он входит первым, я иду за ним, охрана остается за порогом. Прячусь за спиной Дюка и боюсь выглянуть. Перехватываю свой рюкзак и замечаю, как сильно дрожат мои руки. Да внутри меня всё вибрирует от напряжения. Кажется, что это происходит не со мной, а с кем-то другим, я же всего лишь сторонний наблюдатель.

– Вот он. – произносит Дюк, и моё сердце ухает вниз.

Прикрываю глаза и делаю протяжный вдох. Распахиваю веки и совершаю осторожный шаг вправо.

Сначала осматриваю помещение. Всё, как и сказал Дюк, прямоугольная небольшая комната разделена на две части. Моя – та, что у входа, Мора – та, что у дальней стены. Нас разделяет решетка, но я могу открыть её, но в будущем не собираюсь этого делать. Хотя сейчас она и без моего участия распахнута настежь. Сердце колотится с невероятной скоростью. Делаю шаг вперед и заглядываю в соседнюю камеру. На кровати лежит молодой человек. Обычный. Почему-то я представляла, что он в возрасте. Хотя я не могу судить сколько ему лет, для них время идет совершенно по-другому. Боже, он весь в крови, его белые волосы слиплись и кажется, что он… мертв. Его грудная клетка не поднимается и не опадает. Правая рука безвольно свисает с кровати.

– Он что спит? – шепотом спрашиваю я.

– Нет, он мертв. – сообщает Дюк.

– Что? – делаю шаг назад. – Я не останусь тут с трупом.

– Он им долго не пробудет. Тебе нужно только вытащить одну из пуль. Две прошли навылет, одна застряла.

В моей голове сплошное завывание ветра. Дюк несет такую ерунду. Какие-то пули, мертвые Моры. Нет, я не могу. Я всю свою жизнь существовала спокойно, никогда не видела ужасов войны, что творятся в мире. Папа, а потом и дядя оберегали меня от этого. Оберегали от всего.

Я не знаю, что мне делать.

– Вот здесь. – говорит Дюк, отходя от меня и указывая под изголовье моей кровати. – Находятся необходимые медицинские инструменты.

– Дюк, да ты шутишь? Я не смогу это сделать. Я просто не знаю как.

– Ты справишься, просто возьми пинцет и достань пулю, или вернись наверх к дяде и скажи, что ты согласна по своей воле вступить в брак с Боа.

В ответ я просто молчу и выпучив глаза смотрю на Дюка. С трудом разлепляю губы и произношу:

– А если я не буду доставать пулю?

– Ну, сама по себе рана не излечится. В данный момент его тело пытается заживить повреждение, но у него не получится. Как нам известно, пока пуля внутри Мора, он не исцелится, а со временем иссохнет и умрет.

– И как вы это выяснили?

Но Дюк не обращает внимания на мой вопрос и продолжает:

– Я стрелял ему в голову, так что выбор за тобой, либо ты достаешь пулю, и он будет жить, либо даешь ему умереть, а тебя переселят к новому соседу. К более живому.

Бросаю взгляд на молодого блондина. Я должна его спасти. Или не должна?

– Удачи, малышка. – говорит Дюк и закрывает дверь.

Пока он был здесь, я чувствовала себя в относительной безопасности. Но сейчас… Срываюсь с места и подлетаю к двери. Начинаю колотить по ней и кричать. Но мне никто не открывает.

Приказ дяди – это закон.

Бросаю взгляд на красную кнопку, но что-то останавливает меня от того, чтобы нажать её. Как говорят, если попусту кричать "волки, волки", то в действительно нужный момент люди не придут на помощь.

Оборачиваюсь и снова смотрю на "пациента". Достать пулю или нет? Честно… я не знаю. Даже не могу предположить, что в этом случае будет являться правильным решением. Если я сохраню ему жизнь, а он в будущем сможет сбежать и будет убивать людей, это окажется на моей совести? Или нет? А если я целенаправленно не помогу ему, он умрет. И тогда моя душа сто процентов будет замарана. Я попаду в ад. Или не попаду. Выдыхаю. Бросаю рюкзак на свою кровать и подхожу к изголовью, наклоняюсь вниз и достаю небольшой чемоданчик. То и дело бросаю взгляд в сторону Мора, мне почему-то кажется, что он знает, что я делаю, и где именно нахожусь. Подтаскиваю к себе чемоданчик, выпрямляюсь в полный рост и несу медпомощь в соседнюю камеру.

Но стоит мне переступить порог, я замираю и просто смотрю на Мора. На вид это обычный молодой мужчина лет тридцати. Высокий, тело стройное. Это я могу судить, ведь на нем только брюки черного цвета. Делаю осторожные маленькие шаги. Лицо сложно рассмотреть, всю правую сторону залила кровь, которая больше не бежит. Она засохла. Интересно, сколько по времени он в таком состоянии?

Опускаю чемоданчик на пол рядом с кроватью Мора и открываю его. Но не забываю бросать взгляд на блондина каждые две секунды, кажется, он сейчас откроет глаза, и я увижу, насколько они голубые и холодные, а после, он просто заморозит меня и выпьет всю энергию.

Но он по-прежнему мертв. Трясущимися руками достаю пинцет. Так, пуля в голове. Ужас.

Вижу отверстие в его виске. Тошнота подкатывает к самому горлу. Кладу пинцет обратно и беру перекись водорода и бинт, смачиваю его и обтираю Мору висок. Руки по-прежнему трясутся. Мне кажется или отверстие меньше пули? Снова беру пинцет и останавливаюсь. Я не смогу. Перед глазами начинает плыть. Стряхиваю оцепенение и склоняюсь к Мору ещё ближе. Стоя неудобно. Сажусь на самый край его кровати, но так, чтобы лишний раз его не задевать. Подношу пинцет к его голове. Нет. Не могу.

Резко встаю и роняю щипцы. Меня всю трясет! Но стоит мне бросить на "пациента" еще один взгляд, я понимаю, что если не возьму себя в руки, он действительно умрет. Поднимаю пинцет с пола и сажусь обратно на кровать.