Пролог

Кристина Ларсон. Сеанс №2

‒ Вас били в детстве? – с непроницаемым лицом спросил мистер Хемсворт, покачивая ногой, закинутой одна на другую.

Его профессиональная сдержанность выдавала многолетний опыт в качестве психолога. Мужчина с деликатным интересом изучал пациентку, ничем не выделяющуюся брюнетку с печальными карими глазами. Она сильно нервничала и теребила края скромной кофточки, застегнутой на все пуговицы. Это их вторая встреча, и мужчина был готов сделать определенные вывод: на лицо типичный синдром жертвы, истоками уходящий в детство. С первого взгляда на клиентку Герман понял, что она ничем не сможет его удивить.

‒ Нет, ‒ негромко ответила девушка. Ей было всего двадцать шесть, но выглядела старше на несколько лет: или неудачные гены, или неудачная жизнь. Судя по прошлому сеансу, преобладало второе.

‒ Ваш отец когда-нибудь бил вашу мать? – задал следующий вопрос психолог из перечня о детских травмах.

‒ Нет, ‒ снова отрицательно ответила Кристина и даже улыбнулась, вспомнив родителей. Они жили загородом, поэтому навещать их получалось не часто, и девушка очень по ним скучала.

‒ Расскажите о своем детстве, Кристина, ‒ попросил психолог. Ему пришлось быстро поменять план сеанса, ведь по его сценарию на предыдущие вопросы пациентка должна была ответить положительно.

‒ Я росла на ферме, отец разводил овец и изготавливал сыр, а мама работала учительницей. Еще у нас жили две лошади, Смерч и Джульетта, они и сейчас есть, мне очень нравилось ездить верхом. После школы я обычно шла домой, пасла овец или каталась на Джульетте, Смерч позволял оседлать себя только папе, ‒ при рассказе о детстве лицо Кристины преобразилось светлой улыбкой, и она даже стала симпатичной.

‒ Можете ли вы назвать ваши отношения с родителями хорошими?

‒ Да, я их очень люблю, ‒ кивнула девушка.

‒ Вернемся в настоящее, ‒ сделав записи в своем планшете, сказал мистер Хемсворт, ‒ присутствует ли в вашей жизни насилие?

Пациентка задумалась, и Герман еле сдержался, чтобы не потереть руки от радости. Сейчас Кристина расскажет, что подвергается домашнему насилию, он проведет с ней реабилитационные беседы, подскажет, как уйти от мужа-тирана, и миссия выполнена. Бытовые случаи всегда нагоняли на него тоску, ему хотелось более серьезных дел, расщепление личности или что-то подобное, чтобы потом на основе его записей сняли фильм.

‒ Нет, ‒ ответила девушка после некоторой паузы.

‒ Ваш муж никогда не поднимал на вас руку? – решил уточнить психолог.

Покорные жены иногда даже не считали домашние побои насилием.

‒ Нет, ‒ повторила свой ответ Кристина.

Дело на глазах усложнялось, разжигая интерес Германа. Он, явно, первоначально сделал о девушке ошибочные выводы. Но еще на первом сеансе тесты определили слабый характер пациентки и верные признаки синдрома жертвы. В чем же причина проблем Кристины, если не в детских травмах? Теперь психолог взглянул на девушку иначе, и в нем загорелось желание разобраться в ее, оказывается, непростой личности.

‒ Домашним заданием вам будет вспомнить самое приятное и неприятное событие, связанное с вашим мужем, ‒ напоследок сказал мистер Хемсворт.

‒ Хорошо, ‒ кивнула Кристина и попрощалась с Германом ангельским голосом.

Только вот она была далеко не ангелом, потому что ангелы не врут. Если бы она расстегнула кофточку, психолог увидел бы ожоги на животе от воска и ссадины на спине, а ее задняя точка уже второй день горела от ударов кнутом. Но это сделал не муж, в этом Кристина не соврала. И можно ли назвать насилием пытки, на которые соглашаешься по собственному желанию?

Глава 1

Кристина Ларсон была из тех людей, кто не грезит о недостижимых горизонтах, не засыпает в мечтах об идеальной жизни. Она вообще моментально погружалась в сон, стоило голове коснуться подушки. Работа сильно изматывала, но девушка никогда не задумывалась над тем, чтобы ее сменить.

Пять дней в неделю, а иногда и все семь Кристина трудилась в доме для престарелых. Пожилые постояльцы были для нее, словно дети: она их мыла, кормила, развлекала сказками, играла и вытирала слезы. Некоторые отличались капризным нравом, могли даже укусить, если что-то не нравилось, другие походили на младенцев, которым необходимо менять подгузники и давать кашу с ложечки.

Кристина не отлынивала от обязанностей, а старалась уделить внимание каждому старику. Каждый день ее сильно выматывал, но при этом заставлял чувствовать себя нужной: она приносила пользу, и это было самое важное.

‒ Милая, я никогда не перестану спрашивать, что ты здесь делаешь, ‒ сказала миссис Уилсон, одна из любимых постояльцев Кристины.

Это была небольшого роста седовласая старушка с уже потускневшими голубыми глазами и доброй улыбкой. В молодости она фотографировалась для каталогов одежды и часто вместе с Кристиной пересматривала эти снимки. Девушка любовалась эффектной блондинкой со страниц журналов и размышляла, как жестока старость.

‒ Я взбиваю вам подушки, миссис Уилсон. Вы же сами говорили, что вам не нравится, как это делает Мили, и после вам снятся кошмары, ‒ улыбнулась Кристина.

‒ Не старайся меня заговорить, деточка, ты поняла, что я имею в виду, ‒ заворчала женщина, ‒ ты еще такая молодая, а гробишь свою жизнь, подставляя утки и намыливая дряблые телеса.

‒ С вами я не делаю ни того, ни другого, а лишь веду интересные беседы.

‒ До поры, до времени, милая, с возрастом все становятся беспомощными.

Кристина перестелила постель, взбила подушки и похлопала ладонью по одеялу, приглашая миссис Уилсон лечь обратно. Старушке тяжело давались движения, поэтому девушка помогла ей забраться на кровать.

‒ Насколько я помню, твой муж работает в крупной компании. Разве его зарплаты не хватает на двоих? – продолжила разговор женщина.

‒ Он работает маркетологом, а не директором, и я не хочу сидеть дома, мне нравится моя работа, ‒ честно призналась Кристина.

Старушка лишь недоверчиво покачала головой, она не представляла, как может нравиться заниматься таким неблагодарным низкооплачиваемым трудом. Это насколько нужно себя ненавидеть. Через день миссис Уилсон заводила эту тему, желая, в конце концов, убедить Кристину поменять работу. Пусть она и будет скучать по великодушной медсестре, но одновременно порадуется, что девушка даст своей жизни второй шанс.

‒ Был у меня один маркетолог, ‒ мечтательно произнесла женщина, и Кристина присела на кресло, чтобы послушать очередную увлекательную историю любви.

Миссис Уилсон отличалась влюбчивостью, в ее прошлом было очень много мужчин самых разных профессий, национальной и возрастов. Кристину восхищали истории бывшей роковой красавицы, ведь в ее жизни был всего один мужчина, до недавнего времени.

Возвращение домой после работы для Кристины всегда сопровождалось неприятными ощущениями. Порой она даже задерживалась в пансионе, чтобы оттянуть эти чувства, пусть и на короткий срок.

Итан замечал отсутствие жены только в том случае, если для него не был заблаговременно оставлен ужин. Мужчина трепетно относился только к одному в своей жизни ‒ к еде. Итан демонстративно выплевывал еду, если считал продукты непригодными. Они для него становились такими уже на следующий день.

‒ Картошка в супе развалилась, а мясо вязкое, словно резина, ‒ бурчал мужчина.

Иногда Кристина замечала усиление привередливости мужа в момент их ссор. Итану не нравилась абсолютно любая пища, даже приготовленная с особым трудом. Девушка считала, что таким образом благоверный наказывает ее, принуждая готовить заново.

‒ Где ты была? Мне пришлось заказывать пиццу, ‒ строго спросил Итан, как только Кристина переступила порог дома.

‒ Попросили задержаться на работе, ‒ соврала женщина, снимая неудобную обувь, натирающую ноги. Она могла позволить себе другие туфли, но носила эти.

Еще днем Кристина не могла вспомнить, приготовила ужин для мужа или ей придется выслушать очередной скандал. Психолог на сеансе объяснил ее кратковременную память тем, что женщина намеренно пытается нарваться на конфликт лишь бы продолжать играть роль жертвы, отведенную в детстве.

‒ Я могу испечь тыквенный десерт, ‒ предложила Кристина не в силах противостоять мужу.

Родители не воспитали в девушке ни капли агрессии, зато Итан на девяносто процентов состоял из нее.

‒ Испеки, ‒ коротко бросил любитель поесть.

Кристина с облегчением поплелась на кухню, именно там обычно исчерпывалось большинство конфликтов. Итан также успокоился и уселся смотреть регби. Спорт интересовал его больше, чем собственная жена. Ларсоны мало разговаривали, но много ругались. Даже в их молчание было что-то угнетающее.

Кристина проживала в такой атмосфере больше семи лет. Попыток уйти от мужа было масса, но все они заканчивались на мысли, обостряющейся во время бытовой ругани, но дальше идеи не следовало никаких действий.

‒ Вполне съедобно, ‒ похвалил Итан кулинарный шедевр жены.

Пока мужчина уплетал пирог и пялился в телевизор, наступило любимое время Кристины. Устроившись в кресле-качалке, девушка углубилась в книжный мир, где герои живут еще хуже, чем она.

‒ Ты столько книг прочитала, а толку нет. Могла бы закончить университет, ‒ противно усмехнулся Итан, нарушив спокойствие в царстве мыслей жены. Он часто упрекал супругу в отсутствии образования.

‒ Итан, ты прекрасно знаешь причину этого.

В доме Ларсонов не затрагивалась тема минувших дней дальше, потому что влекла за собой неприятную историю. Герман Хемсворт еще не успел узнать про этот случай из жизни пациентки, да и сама Кристина не решила, сможет ли доверить ему полный рассказ.

Отвлекшись от книги, девушка нашла применение подвернувшейся свободной минуте: она внимательно разглядывала неподалеку сидевшего мужа, пока тот был увлечен игрой.

Итан был на двенадцать лет старше своей жены, и если в молодости их разница в возрасте менее ощущалась, то сейчас изменения во внешности бросались в глаза. В коротких темно-русых волосах мужчины сверкала седина. Особенно белые ворсинки захватили виски и бороду. Итан не опускал густую растительность на лице, но и щетиной образования на подбородке назвать было нельзя. Мелкие морщинки, подобно наглаженным складкам на одежде, разместились на всех участках лица, где когда-то жили эмоции.

Раньше Кристина хотела состариться с этим человеком, но теперь испытывала к нему лишь отвращение и неподдельный страх. Женщине хотелось все исправить и исцелить брак от увядания, но как это сделать, если супруги даже не могут поддержать короткую беседу.

‒ Как прошел твой день? – попыталась начать Кристина.

‒ Обычно, ‒ Итан обрубил на корню ее жалкий способ заговорить с ним.

Мужчина работал в маркетинговой компании руководителем среднего звена. В молодости он начинал карьеру с менеджера по рекламе, предлагая новаторские и многообещающие идеи. С возрастом огонь угас, а вместе с ним и уникальность Итана, как работника. На его смену пришли более свежие и амбициозные парни, готовые отдаваться работе на сто процентов.

Итан не пытался улучшить навыки, скорее, он впал в депрессию, жалко ожидая, когда его уволят. Для Кристины этот период в жизни казался бесконечным: и без того угрюмый муж превратился в живой мякиш, восседающий в кресле с пультом от телевизора и бесконечной едой, которой пришлось снабжать его ежечасно. Благо начальство с уважением отнеслось к заслугам мужчины и перевело его на другую должность, где он и по сей день находился. Итан моментально забыл о страданиях, сделав вид, что и в мыслях не держал вероятность потери работы.

Новая должность прибавила еще большей напыщенности к его эго, которое впоследствии отразилось на отношениях с супругой. Кристина наивно надеялась, что ее поддержка в трудную минуту восполнит запас любви, но, не получив отдачи, разочаровалась окончательно в семейных узах.

Спали Ларсоны до сих пор в одной постели, хотя Итан не возражал и от дивана, потому что интимная жизнь давно сошла на нет. В эту ночь, впечатленная походом к психологу, девушка заснула раньше обычного, не проконтролировав мужа. Ей всегда было спокойнее, когда он мирно спал рядом. Резкий толчок и шум буквально вырвали женщину из сновидений. Спальное место супруга пустовало, а отъезжающая машина объясняла ночную пропажу. Итан поутру сошлется на больную мать, но Кристина догадывалась, куда мужчина ездит по ночам.

Девушка чувствовала себя жалкой из-за моральных унижений мужа, получаемых каждый день. Однако, вместо того, чтобы противостоять Итану, Кристина выбрала иной ход: она поехала в БДСМ-клуб «Зодиак», членом которого являлась уже некоторое время, чтобы получить вдобавок к моральному еще и физическое унижение.

‒ Проходите, пожалуйста, вам номер премиум уже готов, ‒ сказала администратор на ресепшен.

Только обращалась она не к Кристине, а к другим гостям, которые могли позволить себе номер высшей категории, в отличие от девушки.

‒ Привет, тебе придется немного подождать, Шерхан еще не приехал, ‒ на этот раз администратор обратилась к Кристине.

‒ Можно я подожду в номере? – попросила та.

Получив ключ, Кристина прошла по длинному коридору, подсвечиваемому красными и фиолетовыми лампами, и остановилась у привычного номера. В первый раз внутреннее наполнение напугало девушку, особенно огромный крест с кожаными застежками и металлическая клетка, насчет последнего Кристина даже испугалась, что в ход могут пойти животные. Вдруг ее партнер недаром выбрал себе прозвище тигра из «Маугли», может, он хочет отдать рабыню на растерзание опасному зверю. Но, к счастью, единственным зверем оказался он сам. Господин Кристины и правда напоминал тигра своим утробным рычанием.

В ожидании партнера Кристина снова осмотрела номер, стены которого стали хранительницами ее боли и криков. Внимание девушки отметило гладкий потолок, лишенный люстр и других источников света, это было необходимо, чтобы плетка при размахе ни за что не цеплялась. Помещение освещалось диодными подсветками.

Кристина услышала, как открылась дверь, и не смела поворачиваться.

‒ Надень маску, ‒ приказал Шерхан.

Рабыня уже успела раздеться, а черную кожаную маску еще держала в руке. После приказала она послушно накрыла ей глаза. Эхо отразило приближающиеся шаги, и уже через секунду руки Кристины резко схватили и заковали за спиной наручниками. После этого господин повернул девушку к себе и провел рукой по ее голому телу, кожа сразу же почувствовала искусственный материал, скорее всего, это был флоггер с многочисленными кожаными хвостами.

‒ Ты плохо себя сегодня вела? – спросил доминант, и Кристина кивнула, вспомнив ложь, сказанную психологу, ‒ Тогда тебя придется наказать.

Плетка больно ударила по голому животу рабыни, а затем по груди, отчего соски сразу же затвердели. Затем господин отвел сабу к стене, приказав нагнуться. В первый раз, когда господин применил такую пытку, Кристина испытала шок: она никогда не получала физического насилия от мужчин, ее отец даже ни разу не повышал на нее голос.

Шерхан со всего размаху нанес удар по ягодицам. Кристина вскрикнула и почувствовала, как кожа начинает гореть, сразу же последовал следующий удар. Доминант повторил пытку пятнадцать раз, решив, что этого достаточно. Ягодицы Кристины горели, но ей пришлось сесть на своеобразное кресло, Шерхан же развел ее ноги в стороны и закрепил специальными зажимами, что они остались навесу. В такой позе женщины обычно находятся на приеме у гинеколога. Сцепленные руки рабыни господин закрепил за спинкой кресла. Таким образом Кристина не могла двигаться.

Помещение заполнилось механическим звуком, издаваемым вибраторами. Один из них сразу же оказался внутри Кристины, извиваясь и совершая автоматические движения. Второй, меньшего размера, господин приложил к клитору. От двойного воздействия рабыня сразу же почувствовала напряжение в интимной зоне, ей было одновременно щекотно и приятно.

Вибраторы действовали динамично, и спустя непродолжительное время Кристина начала извиваться, чувствуя приближающийся оргазм. Импульсы уже разбежались на полной скорости по телу, как Шерхан резко остановил работу механических приспособлений.

‒ Кончишь, когда я скажу, ‒ прорычал доминант.

Он начал мучить Кристину сладостной пыткой: дожидаясь момента, когда тело рабыни начинает содрогаться, готовое выпустить на волю скопившуюся энергию, Шерхан прекращал воздействие вибраторов и включал их снова, едва волна планируемого оргазма уходила назад.

– Пожалуйста! – уже кричала рабыня, все ее тело умоляло о наслаждении. Она изворачивалась, приподнимая бедра, стараясь помочь себе достигнуть пика. В конце концов, Шерхан сжалился над сабой, позволил ей получить оргазм, но не выключил механических помощников и после завершения, и они продолжали стимулировать сокрушающуюся зону. После оргазма она стала чувствительной и требовала небольшой передышки, которую господин не давал, поэтому тело Кристины дергалось, спасаясь от слишком активных импульсов.

От такого механического изнасилования девушка получила вынужденный оргазм. Организм нуждался в отдыхе, чтобы восстановить потраченную внутреннюю энергию, но Шерхан не любил ждать. Доминант отложил в сторону вибраторы и грубо вошел в Кристину. Рабыня уже отчетливо ощущала разницу между искусственной и живой плотью, и хоть вибраторы справлялись со своим делом быстрее, Кристине больше нравился секс с настоящим партнером.