Вспомнила ли она тот день, в который этот сказочный природный дар красоты впервые научил ее быть эгоистичной и жестокой, безразличной к радостям и горю других, бессердечной и капризной, жаждущей восхищения, придирчивой и властной, обладающей тем мелочным женским тиранством, что хуже любого деспотизма?