Глава 1
Как люди стали рабами

 
Тебе повезло, ты не такой как все.
Ты работаешь в офисе.
 

Ленинград

Человечеству удалось создать сложную цивилизацию, придумать религию и культуру, одомашнить собак, изобрести колесо и даже запустить в космос ракеты.

То, что я могу сделать сегодня с помощью простого мобильного телефона, даже не снилось моим далеким предкам, которые надевали на себя шкуры убитых зверей и ночами грелись у костра.

Теперь, когда еда, свет и вода появляются в моем доме по щелчку пальца, а написать письмо другу из Новой Зеландии я могу в несколько кликов, возникает резонный вопрос: «Стал ли я счастливее, чем мои далекие предки?»

Как измерить уровень счастья?

Чем отличаются мальчик на Гаити, собирающий на завтрак объедки в мусоре, и ребенок из Канады, которого везут в школу на новеньком «кадиллаке»?

Почему, несмотря на ресурсы, позволяющие накормить всю планету, в Индии по-прежнему от голода страдают как минимум 200 миллионов человек, в то время как в США 100 миллионов столкнулись с противоположной напастью – ожирением.

В разное время богатые или имеющие власть по-разному угнетали бедных. Еще вчера людей заставляли строить пирамиды под палящим солнцем Египта, а крепостные топили своих любимых собачек по первому слову барыни. Сегодня наш хозяин – золотой телец. Нам нужны тачка, дача, отпуск в Турции раз в году и новенький айфон. Чтобы получить перечисленные выше артефакты, мы приносим в жертву семью, время, здоровье, а часто еще и собственное счастье.

Система, к которой мы пришли, уникальна. Ни одно млекопитающее до такого не додумалось. Древние люди начали меняться ресурсами, и, если Петя имел пять яблок, а Саша – четыре банана, удавалось сносно договориться. Это было не самой удобной схемой, но появление денег упростило процессы.

Продавать две недели на рынке бананы, чтобы потом купить лошадь, стало реальным. Сейчас вместо золотых монет и натурального обмена у каждого есть кусочки пластика, которые мы прикладываем к терминалам, чтобы расплатиться за услугу или товар. В мобильном приложении можно в один клик отправить деньги практически в любую точку мира. Выглядит покруче магических ритуалов, но мы к этому уже привыкли.

Можно бесконечно копаться в истории, пытаясь найти ответы на разные вызовы эпохи, но среди огромного количества событий нас более всего интересует промышленная революция. Именно она привела человечество к офисному рабству. Впрочем, рабство существовало и до этого, а был ли человек действительно свободен, в рамках исторического процесса, остается только гадать. Уверен, бегать голому по лесу с копьем наперевес очень весело, но только до первого куста с крапивой или проголодавшегося волка. Приходится жертвовать своей свободой, надевать теплую одежду, жечь костры, выдумывать капканы для ловли кроликов. А потом и жена с тещей пилить начинают, дети орут и плачут, а старое копье становится слишком тяжелым… По лесу бегать больше не хочется.

Люди изобрели колесо, съели всю траву, одомашнили овец, настроили кораблей, написали книги и решили от ручного труда перейти к заводам и пароходам. Раздать землю крестьянам, фабрики рабочим. Рынок потребовал создать школы, в которых можно было бы учить детей управляться с примитивными механизмами и быть послушными.

Раньше это как-то проще происходило, хотя и не без перегибов. Сын пекаря был обречен печь, а сын кузнеца ковать мечи и копья. Человека, считавшего, что Земля вращается вокруг Солнца, запросто можно было сжечь на костре. Когда появился эффективный паровой двигатель, развитые страны начали активно строить новый мир. Механизмы стали управлять судьбами людей.

Нужно было провести огромную работу над поведением людей, которые раньше ходили с сохой и жили в деревнях. Переселить в города, приучить к порядку, а главное – поставить у станков и двигателей. Система в школах напоминала заводы того времени. Звонки на перемены – это аналог гудков к сменам на заводах, а выпуск года – это выпуск года товара. В школах до сих пор есть специализация, гуманитарные и математические классы, на заводах она тоже есть, только по цехам. Получается, что текущее образование – наследник того, что создавалось пару веков назад и было предназначено для массовой генерации рабочего класса.

Мы много будем говорить об образовании и дальше, поэтому давайте сразу условимся.

Я считаю обучение людей благом и крайне важным делом, но только при условии, что оно потом применяется ими в жизни. То есть учиться на сантехника, чтобы потом работать поваром – очень странная инициатива и трата ресурсов.

У меня, например, 3-й разряд по радиомеханике, а в дипломе написаны названия предметов, которые я не могу вам объяснить. Я получил этот разряд «по дружбе», преподаватель сначала сам прогуливал уроки, а потом всем наставил автоматов. О’кей, я в жизни ничего не буду паять, но у меня есть знакомый, которому влиятельный отец помог получить корочку хирурга в одном столичном вузе…

В 1897 году доля грамотного населения России составляла 21 % (это люди, умевшие хотя бы читать), и перед страной стояли абсолютно другие задачи. Сложно оспаривать ценность начального образования для людей, которые даже читать не умеют. Но был ли ребенок, которого на уроке били розгами за плохую учебу, счастливее, чем его ровесник, бегающий за голубями и помогавший отцу заготавливать сено?

Бардак прошлого образования можно легко списать на войны, голод и тотальную глупость. Но в XXI веке пятиклассник идет в школу и несет восьмикилограммовый портфель с учебниками, информация в которых не обновлялась по 15 лет. Купив простой китайский планшет, учителя и родители могли бы загружать туда свежие данные, а не старые факты и цифры.

Нас учили не тому и не так, в итоге большая часть моего поколения прозябает в пыльных офисах и на кассах супермаркетов. На уроках физики, биологии и геометрии забыли о главном – простом человеческом счастье.

Теперь люди обречены заниматься ненавистной работой, пока не отправятся на пенсию. Впрочем, мучиться и жить на подачку от государства придется недолго, и через 5–15 лет внуков и огородов они займут свои уютные места на кладбище. Придет новое поколение первоклассников, и колесо Сансары продолжит свой бег.