Как будто некая необходимость сковывает свободные ассоциации: чтобы говорить о себе, о самом сокровенном своем «Я», субъект должен рассказывать про Другого, от которого он происходит, и в итоге вынужден признать, что бессознательное — это речь Другого.
Не существует «Я», заданного раз и навсегда, потому что субъективность — это непрерывный процесс самоопределения, который выражен постоянным движением туда и обратно между «внутренним» и «внешним» «Я» собственным.
А может, обучение молитве — это способ сохранить призыв к Другому, который не может быть низведен до высокомерия нашего знания, уберечь непроявленное, воспитать нехватку, открытость тайне, уважение к тому, что невозможно выразить?