Пролог. Ты для меня под запретом…

Он так и не появился.

Похоже, что здесь собрались все обитатели крепости, и только проклятый лекарь не счел нужным прийти. Да кем он себя возомнил? Даже я, принц, пришел на торжество.

В который уже раз я обшарил пеструю толпу взглядом. Многие были в масках – грубых, деревянных, кое-как размалеванных краской. Во все стороны торчал свалявшийся мех. Но среди них точно не было Рэйдена. Я бы узнал его стройную фигуру и изящные движения даже сквозь слои маскарадных одежд.

Он бы наверняка отличался от всех здесь присутствующих.

Если бы мы были в столице, я бы повел его на главную городскую площадь, где торжество приобретало невиданный размах. Мы бы оба надели маски и могли, не скрываясь, прикасаться друг к другу. У всех на виду. Я бы прижимал его к себе и, сдвинув маску вверх, целовал бы его бледную кожу. Изгиб шеи, подбородок, местечко за ухом. А он бы цеплялся своими длинными тонкими пальцами за мою одежду и тихо стонал. Так, чтобы слышал только я. Он бы умолял меня прекратить, остановиться, а сам бы прижимался теснее.

Я бы продолжал его мучить, обводя языком пухлые губы, пока ладони гордеца не начали бы свой путь по моему телу. Пользуясь тем, что на мне несколько слоев праздничных халатов, он бы запустил прохладные ладони под них, погладил бы мою грудь, живот. Тяжело дыша, направил бы пальцы ниже, к бедрам, чтобы сжать уже налившийся кровью и готовый для него член…

Восторженный вскрик толпы выдернул меня из фантазий. Я тяжело глотнул ночной воздух, понимая, что возбудился только лишь от мыслей о хитром мерзавце.

Где он? Почему не пришел? Именно сегодня я решился признаться…

Не могу без него. Понимаю, что это неправильно. Ненормально. Противоестественно. Но не могу.

Это то, чему у меня не получается противостоять. Меня тянет к нему, не смотря на все запреты.

Я не хочу никого другого. Меня не возбуждают ни женщины, ни другие мужчины. Только он. Я устал с этим бороться. Не хочу больше мучиться от того, что какой-то испорченный.

Это все равно не помогает. Я хочу прижать его к себе. Ощутить обнаженной грудью его грудь. Услышать тяжелое дыхание и гулкое сердцебиение. Почувствовать его губы на себе и самому покрыть поцелуями его тело. Узнать, какой он на вкус.

Я в ярости саданул кулаком по деревянному столбу. На веревке, привязанной к нему, закачались нити бисера и тканевые ленты.

Я должен увидеть его. И все рассказать.

Тяжело сглотнув, я направился к его башне. В полукруглых окнах горел свет, а на одной из занавесей дрожали две тени.

Нет… не может быть… Он с кем-то. Не пошел на праздник, потому что развлекается с Эйкой?! Но она точно была на гуляниях и не скрывала своего лица. Тогда кто с ним?

Он свел меня с ума, а сам выбрал другого. Или другую… Плевать!

Нарочно замедляя шаг, я подошел к башне. Внутри разгоралось пламя ярости и желания. И я не представлял, как с этим справиться.

Тело начала сотрясать дрожь. Я хотел его… Хотел терзать упрямые губы, целовать плоский живот. Хотел быть внутри него. Любым доступным способом. Хотя бы во рту, если он не позволит взять его сзади.

Меня бросило в жар. Почему он не женщина?! Все было бы настолько проще.

Нет, не было бы.

Пусть будет, кем угодно. Главное, чтобы только моим!

Я преодолел длинные ступени, сходя с ума от пьяного шума в ушах. Сдерживаться становилось все труднее. Он что, околдовал меня? Напоил каким-то зельем, лишив рассудка?

А я, дурак, мучаюсь от сжигающей агонии.

Я зашел за поворот и остановился. На потолке был криво вычерчен какой-то алхимический символ, от которого исходил яркий голубой свет. А на столе, где обычно валялось все подряд, стояли десятки крошечных пузырьков с искрящимися разноцветными песчинками.

Значит… он все-таки собирался идти на праздник. Даже туманную пыль приготовил. Почему тогда не пошел?

Тяжелая дубовая дверь была приоткрыта, и из лазарета доносились едва слышные голоса. Женщина… У Рэйдена была женщина!

Я оказался прав! Он не пошел на праздник, потому что тайно встречался с кем-то.

Проклятый маленький сластолюбец. Да как он смеет?! Сначала бросает на меня свои зазывные взгляды, а потом…

Я шагнул к двери и заглянул в щель.

Все внутри пылало от золотисто-алого и голубого света. Рэйден украсил лазарет десятком крошечных разноцветных фонарей. Я представил, как их блики скользят по его бледной коже, пока он нежится на смятых простынях.

Но, кажется, мое место рядом с ним было занято.

Я не видел Рэйдена. Но его собеседницу разглядел хорошо.

Айми. Что ей нужно?

Я прислушался к разговору.

– Оставьте его! – Она шипела, как разъяренная змея.

– Не понимаю, о чем вы, госпожа Айми. – От холодного высокомерного голоса Рэйдена мне стало так жарко, что захотелось сбросить одежду.

Перед ним. Нет, чтобы он сам все с меня снял. Я сжал кулаки, пытаясь справиться с этим безумием и понимая, что тону в нем еще больше.

– Все видят, как вы смотрите на господина Вана! Соблазняете его своими греховными взглядами!

Он… действительно смотрел на меня так? Разве не с презрением и насмешкой?

– Я смотрю на всех одинаково, госпожа Айми.

Ну нет, маленький лгун. Теперь ты не отвертишься.

– Меня вам не провести! Я вижу, как вы раздеваете его глазами и норовите прикоснуться. Так вот предупреждаю сразу: господин Ван мой! Вашим он не будет никогда. Не смейте даже пытаться его соблазнить. Он не из тех, кто увлекается мужчинами.

Кажется, как раз из тех. Если бы только до этого мне нравились другие мужчины. Тогда было бы проще признать свою тягу к лекарю. Но мне никто не нравился! Ни мужчины, ни женщины – никто, кроме него.

И кажется, его пора спасать от Айми. Но любопытство пересилило. Я хотел знать все, что Рэйден скажет. Мне нужно это знать! А вдруг, он проговорится ей? Только бы эта стерва не обидела его.

– Может, он и не увлекается мужчинами, но вы его тоже не интересуете, госпожа Айми.

Кажется, я поторопился. Он и сам вполне может с ней справиться. Но я хотел его защитить. Не дать в обиду. Пусть даже женщине, которая слабее его.

– Мы проводим вместе ночи! И поверьте, господин Рэйден, я ласкаю его так, как никогда не сможет мужчина. А вы – тем более.

Ну, все! Пора с этим заканчивать. Она наговорила уже достаточно.

– Госпожа Айми, зачем вы сюда пришли? – Я слышал в голосе Рэйдена раздражение. Неужели, он все-таки поверил?

– Чтобы вы перестали искать внимания господина Вана.

– Я буду делать то, что посчитаю нужным. Если думаете, что можете мне указывать, то вы ошибаетесь.

Больше я не стал ждать. От слов Рэйдена во рту пересохло. Утолить мою жажду мог только он. От способов, которыми он должен был это сделать, мне стало жарко.

Неслышно я скользнул в лазарет. Дверь была открыта достаточно, чтобы я мог проникнуть внутрь и не выдать себя. Но скрипучие ржавые петли нужно смазать. Чтобы не издавали ни звука. Я уже представлял, как пробираюсь в лазарет, едва стемнеет, чтобы провести ночь с Рэйденом. Он наверняка не захочет, чтобы о наших отношениях знали. Поэтому, придется держать все в тайне. И даже скрип петель не должен будет нас выдать.

– Вы думаете, что господина Вана может привлечь хилый болезный лекарь?

Я скользнул к ширме, которая стояла рядом с дверью. И в этот самый момент Рэйден увидел меня. Его глаза удивленно расширились, но он тут же взял себя в руки. С такой легкостью могли управлять эмоциями разве что лучшие актеры.

Я приложил палец к губам, призывая его к молчанию, и улыбнулся.

В голубых глазах мелькнуло гневное пламя, но и оно было быстро затушено.

Он снова взглянул на навязчивую сароéн (в этом мире аналог куртизанки и гейши).

– Нет, госпожа Айми. Конечно же хилый болезный лекарь этого не сможет. Такое под силу только вам. – Его голос так и сочился сарказмом. – Поэтому, чем скорее вы вернетесь на праздник, тем быстрее сможете взяться за дело.

– Ты что задумал?

Укрывшись за ширмой, я больше не мог их видеть, но отчетливо услышал театральный вздох Рэйдена.

– Ничего. Просто волнуюсь за свое здоровье. Сейчас генерал Фао заметит, что вас нет, и начнет повсюду разыскивать. И наверняка кто-нибудь доложит ему, что видел, как вы направлялись сюда. Вас-то он пощадит, а вот со мной церемониться не станет. Здесь нет еще одного лекаря, чтобы вылечить МЕНЯ.

Все-таки, он хитрец. Вывернул все так, что у Айми просто не оставалось выбора.

Прошелестели одежды. Кажется, она все же направлялась к двери, но вдруг остановилась:

– Не нужно вводить господина Вана в грех. Возможно, ему будет любопытно узнать каково это – быть с мужчиной. Но он использует вас. А когда поймет, что ничего особенного вы ему предложить не сможете, бросит там же, где и подобрал.

– Спасибо за вашу заботу, госпожа Айми. – Я мог расслышать в голове Рэйдена знакомый сарказм и насмешку. Похоже, он ни капельки не переживал из-за слов сароен.

Неужели, я совсем ему не важен? Наконец Айми вышла, попытавшись громко хлопнуть дверью. Но тяжелая дверь лишь жалобно скрипнула.

Я подождал еще несколько секунд, когда услышал уставший голос Рэйдена:

– Можете выходить. Она покинула башню. Я увидел в окно.

Я вышел из-за ширмы.

Между нами пролегало расстояние в несколько шагов. Но мне оно казалось бесконечным.

Красивый… Какой же он красивый. Покрытый цветными бликами от витражного окна, стройный и изящный. Гибкий. Он напоминал мне нити паутины. Тонкие, невесомые. Но стоит запутаться в них, и уже не выбраться. Он притягивал меня. Заманивал в ловушку, в липкую сладкую паутину.

На столе лежала маска для праздника.

А на поясе, перетягивающем его узкую талию, висел пузырек с туманной пылью. Его темно-серый халат был украшен блестящей вышивкой. Кажется, он действительно готовился к празднику.

– Почему вы не пришли на торжество? – Голос хрипел, но все равно звучал требовательно. Словно передо мной был подданный, не исполнивший приказ.

Рэйден не смутился. Выгнул брови и скривил свои потрясающе пухлые губы в усмешке. Кажется, его вообще ничто не могло смутить.

– Меня задержали. Срочный пациент.

Он отвернулся от меня. Подол верхнего халата взметнулся, и показалось, что по пятам за ним следует туман.

Отшвырнув маску на край стола, он начал пододвигать к себе многочисленные ступки и перекладывать с места на место пучки трав.

Я подошел к нему. Больше не мог сдерживаться. Да пошло оно все!

Я хотел его. Хотел его себе. Навсегда. Владеть им. Целовать его. Обнимать. Ласкать. Заботиться и защищать. Чувствовать его прикосновения. И дарить ему ответные. Я был уверен, что это станет незабываемо.

Я прижался грудью к его узкой спине, ловя своим телом дрожь, прошибшую его всего. Рэйден замер, а я сжал ладонями его предплечья и притянул к себе ближе. Меня окутало теплом и пряным ароматом трав.

Как изменится его запах, когда он возбудится? Я хотел знать это.

Я коснулся губами основания его шеи, прямо под короткими волосами. Рэйден вздрогнул и повернул голову ко мне.

– Ч-что вы делаете?

Боги… Его кожа была нежнее женской. Мягкой, гладкой, теплой и такой манящей, что у меня выступила горячая слюна. Как самые изысканные ткани.

Я еще сильнее вжал его спину в свою грудь, ощущая давление лопаток, и тяжело прохрипел:

– Ты не сказал ей «нет»…

Словно придя в себя, Рэйден попытался вырваться, начал сопротивляться, но я удержал его, почти до боли впиваясь пальцами в его руки.

Рэйден наигранно рассмеялся:

– Она мне ничего не предлагала.

Я накрыл ладонью его теплое горло, бездумно начал гладить пальцами гладкую кожу, мечтая оставить на ней алые следы поцелуев.

– Ты не сказал, что не испытываешь ко мне чувств. Что не пытаешься привлечь мое внимание. Не сказал, что между нами ничего, и она может быть спокойна. Значит…

Рэйден вцепился в мою ладонь. Его дыхание участилось.

– Значит, что я не позволю никому вмешиваться в мою жизнь. Пусть даже она не может сдержать своих великих чувств к вам.

Я резко развернул его лицом к себе. По бледным щекам растекался лихорадочный румянец. Такой, словно у моего лекаря внезапно начался жар.

Обхватив ладонями его тонкую талию, я приподнял его и усадил на стол. Вклинился между ног, опустив ладони на колени. Обхватил ладонями пылающие щеки.

– Ты говорил, что каждый сам вправе выбирать, кого любить и с кем проводить ночи.

Голубые глаза Рэйдена расширились, а губы приоткрылись. Он облизнул их, и розовая кожа тут же маняще заблестела.

Я глухо застонал.

– Я выбрал… Выбрал, кого хочу любить. И с кем проводить дни и ночи.

Рэйден обхватил мои запястья тонкими пальцами и покачал головой:

– Я не понимаю, о чем вы. Идите на праздник. Вас ждут.

Он попытался отвернуться, но, я рванул его на себя, распластав одну ладонь на его спине, а другой сжав подбородок.

– Не понимаешь? Тогда я объясню. Я обезумел от тебя. Заболел. Ни о ком думать не могу. Днем и ночью только ты перед глазами. Ты, улыбающийся. Ты, командующий, какие травы собирать. Ты, готовящий свои снадобья. В моей голове только ты! – Я сжал волосы на его затылке и оттянул голову назад, открывая уязвимость шеи. – Знаешь, что я представляю? Как прихожу сюда. Как ты радостно улыбаешься, видя меня, но тут же прячешь улыбку, потому что боишься, что кто-то догадается. Но когда мы остаемся наедине, ты послушно опускаешься на колени, достаешь мой член и начинаешь сосать так жадно и глубоко, что давишься. А когда я буду трахать твое горло, ты будешь просить еще. На тебе будет мое семя и мой запах. При всех ты можешь делать вид, что продолжаешь ненавидеть меня, но мы оба будем знать, что ты принадлежишь мне. Мне-е-е… Маленький хитрый лекарь. Только мой…

Я жадно впился в его губы голодным поцелуем. Набросился на пухлый рот, одержимо терзая. Пробовал языком горячую плоть, собирая невероятный вкус. Он был, как сладкий грех. Самое отчаянное искушение. Я протолкнул язык глубже в его рот. Как же горячо и влажно…

На вкус Рэйден был, как порок. Я толкался языком все дальше, обводя его щеки, вслепую отыскивая язык. Давление в члене стало невыносимым. Вбиться в него с такой силой, чтобы вырвать из горла отчаянные срывающиеся крики.

Его язык встретился с моим, и я тут же попытался обхватить его губами. Нежный, мягкий, горячий язык. Я хотел чувствовать его на своем теле. Боги… Я представил, как мы облизываем друг друга, узнавая вкус и жар кожи. Теперь эта фантазия вечно будет мучить и изводить меня, пока я не воплощу ее в реальность.

И это один лишь поцелуй…

Я кусал его губы и тут же зализывал раны. Притянул за бедра к себе и впечатал член между его ног, потираясь и толкаясь в него.

Почему он не женщина? Плевать! Мне все равно! Женщина или мужчина – он такой один! Его пол неважен. Важны только мягкие губы, вкус которых окончательно ввергает в безумие.

Неожиданно Рэйден больно укусил меня за губу и оттолкнул. Я почувствовал во рту вкус собственной крови.

Он тяжело дышал. Губы распухли, а румянец стал еще гуще.

Сверкнув глазами, он влепил мне пощечину.

– Что вы творите?! – Его голос хрипел и звучал соблазнительно низко. – Мы – мужчины! Нам нельзя…

Я сглотнул вязкую слюну, осознавая, что он только что сказал.

– Нельзя… Но ты не говоришь, что не хочешь…

Ворот его халата распахнулся, и я надавил большим пальцем на ложбинку между ключиц.

– Ты ведь чувствуешь то же самое… Не ври мне. Я вижу. И если я коснусь тебя ниже, мы оба получим доказательство.

Рэйден гневно выдохнул и снова размахнулся, чтобы дать мне пощечину, но я перехватил его запястье на волосок от кожи и прижал к своей щеке. Ведя его ладонью, начал гладить свое лицо, представляя, что он делает это по собственной воле.

Какие же нежные и мягкие у него руки…

Рэйден вдруг подтянул ногу вверх и ударил меня в живот.

Такого я не ожидал. Заскользил по полу от силы удара, чувствуя себя преданным.

Заставив тело остановиться, я тяжело посмотрел на Рэйдена. Он пытался встать со стола, запахивая на горле полы халата.

Я подпрыгнул к нему, наслаждаясь удивленным возгласом, сорвавшимся с его губ. Схватив его за запястья, снова уложил на стол, прижав ладони к грубой поверхности над его головой.

– Если боишься, что я прикоснусь к тебе, тогда сам можешь дотронуться до меня.

Я потянул его руку вниз, к своим бедрам…

Глава 1. Призраки королевского дворца

Северное королевство Ванжан. Двадцать лет назад

– Если хочешь получить власть, обязательно должен завладеть манускриптом. Я всему тебя обучила. Только тебе под силу его отыскать.

– Где он?

– Он… скрыт от глаз смертных.

– Как это? – Я усмехнулся. – Я ведь тоже смертный. Как я его увижу?

Мать сурово сдвинула брови:

– Ты не понимаешь! Это самая опасная книга, которая когда либо существовала. Ее страницы – людская кожа. Алые чернила – человеческая кровь. Черные – украдены у Короля Смерти. А серебряные – лунная пыль. Она может нашептывать собственную волю и сводить с ума. Один из ковенов алхимиков решил избавиться от книги. Но уничтожить ее не удалось. Тогда эти глупцы изодрали книгу на страницы и зачаровали каждую, чтобы их невозможно было прочитать даже после того, как страница будет найдена. После они спрятали страницы в своих монастырях.

Я нервно хмыкнул:

– И мне нужно отыскать каждый лист?

Мать строго сжала брови:

– Их всего три.

Я удивленно рассмеялся:

– Книга из трех листов? Что такого ужасного в ней можно записать?

– Говорю же тебе: это необычная книга! Трех листов хватило, чтобы оставить на ней страшные знания.

– Почему вы думаете, что я смогу с этим справиться? – Я серьезно взглянул на мать. Может, она считала, что я все еще ребенок, но я прекрасно понимал кто я, как ко мне относятся и какое будущее меня ждет.

Мать отвела взгляд. Она всегда так делала, когда пыталась что-то от меня скрыть – не говорить неприятную правду.

Когда вновь посмотрела на меня, ее глаза блестели от сдерживаемых слез.

Она ласково погладила меня по щеке, нагибаясь ближе, и тихо проговорила:

– Тебя ждет великое будущее. Только ты сможешь поднять Северное королевство с колен.

Я знал, что матери хочется достичь влияния. Хочется, чтобы нас с ней уважали. Чтобы с нами считались. Но она всего лишь наложница. А я – побочный сын. Король никогда не признает меня и не женится на ней. Я ему нужен, пока он не сможет зачать другого наследника. Я – запасной. Тот, от кого избавятся, когда появится еще один, правильный и нужный, сын.

Мать неожиданно крепко обняла меня:

– Я точно знаю, что ты будешь править, мальчик мой. Королевство будет твоим. Ты станешь великим королем и положишь начало новой династии.

Я знал, что это самая заветная мечта матери. Она до сих пор надеялась. Я же понимал, что ничего такого не будет. Меня рано научили читать. В главной библиотеке я нашел исторические хроники и давно знал, какая судьба меня ждет. От неугодных и ненужных наследников избавлялись.

Но я не хотел расстраивать маму.

– Пообещай, что найдешь манускрипт Маледиктуса.

Я вдохнул ее родной запах:

– Обещаю, мама.

Тогда я еще не знал, на что соглашаюсь. Не знал, что мать окажется права, и все действительно изменится. Не знал, что слишком полюблю жизнь, чтобы просто так смириться со смертью. Тогда мне было семь лет, и истории о Маледиктусе были лишь страшными сказками.

Тогда я не знал, что встречу человека, ради которого переверну мир и отправлюсь в Земли Короля Смерти, чтобы найти манускрипт. Не ради власти. Престола или королевства. А ради моего лекаря.

Северное королевство Ванжан. Сейчас

– Ваше Величество… Мы нашли…

– Ну! Не тяни! – Голос отца дрожал от нетерпения.

Если он позволил себе снять маску невозмутимости, значит, все серьезно.

– Тело графа Виерна. Он не покидал свое поместье. Он… уже два года, как мертв.

Я замер. А сердце, наоборот, застучало слишком быстро. На пределе. Кажется, это был голос одного из тайных королевских стражей.