Глава 1

Время до вечеринки у чудовища прошло относительно спокойно. Он сам был чем-то занят и почти не звонил и не появлялся. Лишь когда ему нужны были сведения о ком-то из персон нашей элиты, он звонил и интересовался, что я могу рассказать. Интересовало его конечно не то, что можно было бы прочитать в официальной биографии. А как журналист я была ходячая энциклопедия фактов.

Стас пару раз приглашал на свидание, но ненастойчиво, потому что тоже был сильно занят. Через пару дней только приехал подписать бумаги на покупку выбранного дома в «Снежино», мы договорились отметить, но так и не нашли время. Я отнекивалась, ссылаясь на выдуманные проблемы, а он не сильно и напирал.

Сообщив зверю, что один участок таки увели у него из-под носа, я предложила ему забронировать второй. Он попросил, чтобы я всё оформила, а он подпишет, когда найдёт время. Я съязвила, что могу послать ему своего секретаря Жанну с бумагами, и напомнила, чтобы он не забыл внести её в список гостей.

– Ещё одно слово про Жанну, и я подумаю, что ты меня к ней ревнуешь, – поддел он меня.

– Я такой шантаж проходила в третьем классе начальной школы. Не дождёшься. Позвоню и проверю.

Он рассмеялся.

– Журналистская школа не прошла даром. Ладно, уговорила. Но если она будет ходить за мной тенью и смотреть в рот, я или прибью её или тебе придется взять её на себя. Понятно?

– Куда уж яснее, – буркнула я. – Как обычно, мужики проблемы создают, женщины распутывают.

– Супервумен, лучше скажи, ты сама подготовилась к муви-пати?

– Э-э… – лихорадочно соображала я, что он имеет в виду.

– Приглашение у Стаса, да? Ты его не видела? Ну понятно, – он притворно вздохнул. – Как жаль, что вас с Жанной не пропустят на вечеринку за несоблюдение дресс-кода. За этим буду строго судить по моему приказу.

– А что там? – обеспокоилась я.

– Ой, звонок, кто-то на линии, пока-пока, – издевательски пропел он.

– Погоди, не заставляй меня звонить Стасу, – жалобно торопилась я прокричать в трубку, но не успела.

На уме у меня вертелось очень нехорошее слово, которое приличные девушки не произносят вслух. Но поскольку в кабинете никого не было, а девушка я не очень приличная, я с чувством и громко выругалась. Но полегчало мало. Пришлось набирать Стаса и выяснять.

Оказывается, Стас порекомендовал Боровскому тех устроителей праздников, которые занимались презентацией «Непознанного». Желая сделать клиенту приятное, они предложили американцу Боровскому провести вечеринку в стиле Голливуд. Кинопати. Тот не стал отказываться, в итоге в приглашении был прописан строгий дресс-код: голливудский стиль.

– А поконкретней? – поинтересовалась я недовольно. – Ретро-Голливуд? Премия Оскар? Бурлеск, Мулен-Руж и кабаре? Или в образе киногероев? А может надо заявиться как ДжейЛо на Грэмми в полностью открытом платье?

– О, я бы хотел на это посмотреть! Только на своей частной вечеринке для нас двоих ладно? Не парься, ты в любом платье будешь как кинодива.

– Ты меня с кем-то путаешь.

Стас рассмеялся.

– Просто добавь немного гламура и яркости. Шик, блеск и красота – ты будешь самой красивой гостьей вечера! Целую. И жду-не дождусь увидеть тебя в роли голливудской красотки.

– Мне тогда у Нины надо мастер-класс взять.

Стас бурно закашлялся.

– Подавился. Так и убить можно! Чуть не задохнулся. Аня, только не это! Твоя Нина…

Он хотел много что сказать, но я его прервала:

– Хорошо. Пока, – и отключилась.

Немного подумав, набрала чудовище.

– И как тебя угораздило согласиться на это? Чем они тебя шантажировали? Признайся, ты согласился под пытками?

– Нет, наоборот, – засмеялся Алекс, – мне показалось это очень забавным.

– Что именно?

– Увидеть нашу элиту пыжащейся навести голливудский лоск. Поскольку не последовать не посмеют – иначе не пропустят, я всех предупредил – должно выйти очень смешно.

– Почему бы не в костюме зайчиков или белочек, было бы ещё смешнее, – возмутилась я.

– Нет, это подразумевает хоть какую-то самоиронию. А тут всё будет серьёзно. Все напялят на себя лучшее, наведут шик и лоск, и будут такие напыщенные и самодовольные. И при этом смешные. Вот увидишь, – он хохотнул. – Или у тебя совсем нет чувства юмора, – упрекнул он меня.

– Ты прав, нету, я постоянно это слышу от таких шутников, как ты. Я вижу в этом только издевательство над людьми.

– Ну, никто не заставляет, кому не нравится, могут сидеть дома.

– Я чувствую себя полной дурой. Я уже не могу пропустить такое действие, и в то же время и мне придется подчиниться твоим правилам, – посетовала я.

– Вот видишь, тебе уже интересно, – поддразнил он.

Я подумала, что да, моё воображение уже рисует картины, особенно некоторых персонажей…

– Погоди-ка. Если исключений нет, а как же хозяин вечера? Он должен задавать тон!

– Зови меня просто – Бонд. Джеймс Бонд.

– Да ладно? – восхитилась я его скромностью.

– Не, ну я понимаю, что для тебя я бы органичнее смотрелся в роли Воландеморта или Фредди Крюгера, но будь объективной, детка. Могу ещё поменять на образ Индианы Джонса, искателя древних сокровищ, но это уже совсем прямая аллюзия.

– Да у тебя уже нимб над головой светится, посмотрись в зеркало. Это даже неприлично, Алекс.

– Короче, посоветуй Стасу что-нибудь другое, если он посягнет на агента 007, а то будет смотреться блекло на моем фоне. И сама не одевайся в подругу Бонда.

– Хорошо, я Жанне посоветую, – буркнула я и отключилась.

А вот показалось мне или нет, что Стас по телефону что-то говорил об образе агента 007? Пусть сами разбираются между собой. А мне нужен костюм женщины-кошки. Или ядовитого плюща. Шик, блеск и красота, усмехнулась я.

Мне запали слова Алекса о самоиронии, и я стала продумывать себе образ-пародию. Я не представляла себя продумывающей наряд кинодивы на полном серьёзе. Тут чудовище прав, это просто смешно. Ну, может, и не смешно, если иметь состояние, как у звёзд Голливуда, но речь-то шла обо мне.

Хотя я понимала радость некоторых, не так много поводов нацепить на себя брюлики и одеться с настоящим шиком в нашем болоте. А все мы родом из детства: праздник, карнавал, желание произвести впечатление и похвастаться. Не самому же, как Горлуму, любоваться на свои сокровища, время от времени доставая из сейфа. Недаром же древняя народная пословица гласит: на людей посмотреть и себя показать. Времена меняются, а люди все те же. И я не осуждала.

Если бы у меня была куча бриллиантов и возможность ежедневно менять наряды, я бы сама занялась устройством всяких светских раутов. Хотя представить такое было сложным – когда я грезила о больших деньгах, в мечтах у меня в приоритете всегда были другие расходы. Очередные украшения и комплекты одежды в виш-лист не входили. Ханжой я не была, и, как молодая девушка, не отказалась бы от пары интересных цацек и выбора одежды. Но как-то не об этом думалось и не об этом мечталось.

Тем не менее, равнодушной к выбору наряда я остаться не могла, и вплотную занялась подготовкой образа. Предупредив Жанну о строгом соответствии дресс-коду, я оставила выбор образа на её усмотрение.

А сама пошла по магазинам в поисках нужного. Еле смогла записаться в парикмахерскую – все лучшие мастера были уже заняты. Хорошо, один из них был обязан мне за помощь в одном деле, касавшегося его родственника, и смог выбрать коротенький интервал времени между укладками двум знатным дамам. Но потребовал, чтобы я приехала к нему сама в его квартиру, которая была по дороге между адресами этих клиенток. Когда он услышал что я хочу, ужаснулся, закатил глаза и приготовился упасть в обморок.

– Для этого тебе не нужен я! – оскорбился он. – Заставлять меня делать такое! Да я же умру в эстетических конвульсиях. У меня рука не поднимется!

Я уговаривала его, снабдив свои уговоры лестью и патокой. А сама представляла как выглядит наш диалог со стороны и смеялась про себя. Договорились на усреднённом варианте, чтобы не оскорблять его чувства прекрасного и при этом удовлетворить меня.

Наконец мой наряд, как пазл был собран по кусочкам, и я потирала руки в предвкушении, когда меня увидят в образе.

Стаса я сразу предупредила, что по-серьёзному не играю. И так как мы составляем пару, он должен поддержать меня. Я предложила ему оставить смокинг и костюмы в стороне и нарядиться Крокодилом Данди или просто ковбоем. А я буду что-то вроде хозяйки салуна, держательницы борделя. Стас проявил чувство юмора и согласился. Обещал стать на вечер отважным суровым ковбоем – героем голливудского вестерна.

Про хозяйку салуна я слукавила, ничего пошлого и дерзкого наряд не предусматривал. Просто вульгарно по вкусу, шик блеск и красота по-мещански. Я нашла удивительное платье с корсетом, из тех, которые покупают выпускницы, желая скорее примерить вечерний наряд и побыть в образе золушки. Удивляло оно тканью – скрипучей синтетикой, от которой так и сыпали искры, сродни той, из которой шьют платья для китайской Барби. А также цветом.

Ярко-жёлтый тюник, первый ярус на верхней юбке, задрапированный как штора-ламбрекен, знаменовал золотой цвет на малиново-бордовом фоне нижнего яруса юбки с этими же «золотыми» воланами. Корсет тоже был обтянут этой бордовой синтетикой с золотистой каймой по швам, которую можно встретить в шторах. Вообще, это платье навевало мысль, что его скроили из очень дешёвой шторы.

Апофеозом шли рукава-фонарики почему-то из фиолетового атлас-сатина. Наверное золото с бордо уже закончились к тому времени, всё ушло на платье.

К этому восхитительно-безвкусному великолепию я приобрела такие же шикарные украшения: обширное по площади колье из стекляруса аквамаринового цвета, как вода в бассейне. К нему набором шёл браслет и треугольные серёжки. Поистине голливудский размах. Полная безвкусица. Ещё у Вари я собиралась выцыганить все кольца с «каменьями», чтобы украсить каждый палец руки. И я считала, что буду просто неотразимой.

Глава 2

Но мои родные, как обычно, внесли в планы коррективы. Когда я вернулась с работы уже с готовым кандибобером на голове (но мастер-бунтарь всё-таки не удержался и придал моей задумке более-менее приличный вид), чтобы переодеться, меня ждал сюрприз. Даже когда на входе я увидела испуганные и виноватые глаза родных, я не насторожилась. Была занята своими мыслями. И только когда мне не дали войти в спальню, оцепив кругом, я начала подозревать что-то нехорошее.

Варя с тётями заговорили одновременно, и всё сводилось к извинениям. Чтобы понять что в конечном итоге произошло, мне пришлось повысить голос.

– Кто что опять натворил?! – потребовала я чёткого ответа.

Все замолкли и стали переглядывались. Я подождала пару секунд, не дождавшись ответа, обогнула их и зашла в спальню. На кровати лежала кучка разорванного тряпья – всё, что осталось от моего наипрекраснейшего, великолепнейшего и потрясающего платья. Не в силах поверить своим глазам, я развернулась к этой тройке, которая всем своим видом выражала полную скорбь от содеянного.

– Что это? К нам в дом ворвалась стая голодных одичавших собак, которым почему-то вместо ужина предложили моё платье?!

– Почти что, – пискнула тётя Света.

– Хуже, – хмуро буркнула тётя Женя.

– Ко мне заходила Надя с Алёнкой и Плюшкой, – затараторила Варя.

И я тяжело вздохнула. Уже даже без рассказа Вари я могла себе представить как всё произошло. Надя – подружка Вари, девица шебутная и охочая до всяких каверз. Но её младшая сестра Алёнка, с которой та часто носилась, потому что работающие родители возложили присмотр за пятилетней девочкой на неё, была просто сгустком энергии, неугомонным шилопом, который ни секунды не мог посидеть спокойно.

Уж насколько я считала Варю неспокойным ребенком в детстве, но, познакомившись с Алёнкой, я взяла свои слова обратно. И тихо радовалась, что это не моя сестрёнка. Я, признаться, не очень любила их приходы, потому что за сущие минуты они переворачивали дом верх дном, а потом я несколько дней то не могла найти нужные бумаги, то обнаруживала пропажу любимых заколок, то просто сломанные вещи, будь то ручки или украшения.

Хотя всё это мы проходили и в своём семействе, но эта эра давно канула, и я уже отвыкла от такого хаоса.

К этой компании ещё прилагался игривый померанский шпиц Плюшка. И вот этой команде головорезов каким-то образом попало на растерзание моё платье.

Алёнка отрыла его в недрах спальни и заявила, что нашла платье принцессы.

– Мы всего лишь хотели поиграть, – Варя виновато пустила слезу.

Варя надела на себя платье, они начали играть в принцессу, потом Наде захотелось примерить на себя. Когда Варя начала его снимать, Плюшка решила поиграть и ухватилась за подол, начала с остервенением его грызть и тянуть. Варя с Надей попытались спасти платье, вытянув его из пасти Плюшки, и потянули на себя. С третьей стороны в «игру» ввязалась Алёнка, в итоге платье затрещало по швам. На крики прибежали тёти. Увидев сиё действие, они внесли свою лепту. И вот он результат перед моими глазами – клочья жёлтой, бордовой и фиолетовой синтетики.

А я расхохоталась. Ну а что ещё было делать? Платье не жалко, «виноватые» свою вину прочувствовали, извинились, переживают. Не казнить же их за это? Я представила всю картину в лицах, как вся эта братия в попытке спасти платье вцепилась в него и рвала каждый на себя в разные стороны, и залилась смехом. Девчонки тоже подхватили. Сначала, бросив взгляд на тётю Женю, неуверенно прыснула тётя Света, та попыталась сдержать улыбку, но не смогла. И все озорно рассмеялись, как нашкодившие ученицы.

– Анич (так меня называли иногда дома, в основном Шурик и его мама), платье только по швам разошлось. Я его прострочу, будет как новое, – заявила тётя Женя.

– Хорошо, и отдай его Варе, будут в театре самодеятельности принцесс играть. Большего оно не заслуживает.

– Это правда, Анют. Я даже рада – тебе не придётся в нём идти, – сокрушалась тётя Света. – Плохое платье, зачем ты только его купила? У тебя получше есть, пойдём выберем.

Она направилась к шкафу, но я покачала головой.

– Мне нужно шикарное, в голливудском стиле. У меня таких нет, пара чёрных обычных вечерних платьев. Нет, не стоит. Не пойду никуда.

– Да ты что – не пойдёшь! – возмутились все разом. – Да ты и в просто чёрном платье будешь выглядеть как кинодива. Ещё чего.

– Только вот причёску… – замялась тётя Света, и все обратили взоры на мой кандибобер, – тоже бы надо другую.

– Я сделаю! – безапелляционно заявила тётя Женя. – В молодости я на этом собаку съела, чего только не крутили на голове, у всех подруг восторг и зависть вызывала своими причёсками.

– Да? А чего же я тогда двое суток за своим мастером на коленях ползала, пока он от меня бегал? – возмутилась я. – Не говоря уже о куче бабла, которую я ему отвалила. Потребовал тройную плату за сверхурочные!

– Ой, ну я как-то упустила это из виду, не знала, что у тебя проблемы. А ты сама! Вспомни-ка! Кто тебе в школу причёски, пока ты была маленькой, делал? И Варе? А потом выросли. Сами, всё сами, – передразнила она нас.

Я рассмеялась. Точно, было такое. Наступил момент, когда из детских причёсок с косичками и баранками мы выросли, а до взрослых укладок не доросли. Требовались современные, дерзкие. Не обязательно красивые и идущие нам к лицу, главное модные.

– И платья у меня ещё остались. Вечерние. Не современные, но ретро-мода сейчас поощряется.

Она сбегала, принесла. Впрочем, я их знала и помнила. Девчонкой конечно же заглядывала в шкаф, любопытствовала, разглядывала. Тётя Женя даже разрешала примерять, и они с тётей Светой ухахатывались, глядя на меня десятилетнюю в этих платьях, да в их туфлях на каблуках. Тётя Женя ещё давала свои длинные бусы из жемчуга. А я требовала меня накрасить и причесать красиво. Тогда тётя Женя ударялась в воспоминания, включала музыку и показывала как она танцевала «на балах».

Она принесла восемь красивых хороших платьев, но у всех встала загвоздка в размере. Тёти Женина фигура склонялась ближе к яблоку, особенно это стало заметно в возрасте: худые бёдра и стройные ножки при отяжелевшей верхней половине туловища, широкие плечи, полная красивая зона декольте и полноватые руки.

Мои пока ещё песочные часы грозились с возрастом перерасти в грушу, о чём мне следовало заранее побеспокоиться. Пока ещё бедра не пугали объёмом, но разница между плечами и ими в пару сантиметров была. Но даже они дали знать о себе при примерке платьев: сверху висело как на вешалке, снизу неприлично обтягивало. Всеобщим референдумом был вынесен вердикт: не моё.

– А у меня и нет ничего подходящего, – грустно посетовала тетя Света.

– Да ладно, уже не важно, не судьба, значит.

– Может, ещё можно успеть что-то купить? Во сколько универмаг закрывается?

– Или у Нины одолжить?

– У Нины формы пышнее, чем у меня. Ничего страшного, останусь дома. Я и не хотела туда идти с самого начала.

Тут позвонил Стас. Сообщил, что выезжает за мной, чтобы выходила. Я сообщила, что никуда не иду, мой наряд испорчен, времени на приобретение другого нет. Да и вообще…

– Не переживай, сейчас всё будет. Собирайся пока, – удивил меня Стас заявлением.

Он позвонил в дверь через двенадцать минут. В руках его была вешалка с одетым поверх чехлом для одежды. А когда он его снял… Все ахнули. На вешалке висело длинное вечернее платье из атласа или подобного материала, я не разбираюсь. По виду дорогого, платье было королевского синего цвета, и матово блестело. Лиф украшен серебряной тесьмой с блёстками. Спина была открыта, с плеч струились драпировки до попы. Сзади юбка уходила мягкими складками в небольшой шлейф.

– Вот это да! – выразила Варя восхищение за всех.

– Примеряй скорей! – потребовала тётя Света, аж подпрыгивая от предвкушения на месте.

Я схватила платье, убежала в спальню. Немного помучилась выбором обуви под него. Потом вспомнила, что поддавшись всеобщему увлечению прозрачной силиконовой обувью и уговорам Нины, за компанию с ней купила полупрозрачные туфельки, как раз с носом и пяткой серо-серебряного цвета. И ни разу не надела. Сейчас настал их звёздный час.

Заглянула тётя Женя, вооружённая щётками и расчёсками. Полюбовавшись на меня, шепнула:

– Прическу сразу сделаем, чтобы не испортить впечатления от выхода.

Я благодарно пожала ей руку. Не то чтобы меня в данный момент это волновало, просто приятно, когда кто-то так о тебе заботится и думает о таких мелочах.

Она недолго возилась.

– Хорошо, что он успел тебя завить, мне минимум работы. Ну всё. Не смотрись сейчас, иди, глянь в большое зеркало.