Я открываю глаза.

Вокруг все такое белое.

Ощущения притуплены, как будто смотришь кино без звука. Чувствую лишь слабое удивление от того, насколько мне все безразлично. А еще боль: ноет все тело, от лба до коленей. Руки дрожат, тошнит, голова кружится. Сегодня я явно не в форме. Неужели вчера опять перебрал?

В оглушительной тишине и ослепительной белизне я добираюсь до какой-то двери. Ванная. В ней темно. Я шагаю в приятный полумрак, включаю кран, набираю в ладони холодной воды и пытаюсь умыться. Но что-то не так. Никаких ощущений на коже. Что за черт…

В зеркале над раковиной отражается бледное пятно. На секунду я пугаюсь, но потом осеняет: точно, я же весь в бинтах. Кажется, пора их снять.

Слабыми пальцами я начинаю разматывать повязки. Дурнота нарастает, а с ней и боль. Наверно, заканчивается действие препаратов, надо поторопиться. Я вспоминаю, что недавно уже делал это, уже стоял на этом самом месте и снимал с себя бинты – а дальше темнота. Видимо, вырубился. На этот раз надо закончить начатое. Я торопливо срываю остатки марли и вглядываюсь в отражение. Сплошные отеки и синяки. Вроде после операции так и должно быть, да? Я осторожно трогаю нос, уши, брови. Провожу языком по зубам. Что-то не так… Прикус явно не мой. Откуда взялась горбинка на носу? И почему весь лоб покрыт рубцами, как после ожогов?

Я отступаю в темноту, не сводя глаз с уродливого отражения. Меня окатывает ледяная волна ужаса. В голове бьется единственная мысль. Не то лицо. Не то лицо. Я шепчу эту фразу, и от шепота становится еще страшнее. Я слышу шум, шаги и речь на незнакомом языке. В ванную вбегают трое, меня хватают, что-то говорят.

– Не то лицо, – жалуюсь я им, кивая на зеркало и позорно всхлипывая.

Затем вижу шприц, дергаюсь, но они так крепко держат, а я так слаб! От обиды и страха я принимаюсь