«Strona Guermantes» отзывы и рецензии читателей на книгу📖автора Марселя Пруста, рейтинг книги — MyBook.
image

Отзывы на книгу «Strona Guermantes»

5 
отзывов и рецензий на книгу

Anastasia246

Оценил книгу

А мальчик-то вырос. Неожиданно быстро, как умеют расти исключительно чужие дети. Удивительно скоро, как положено героям многотомных книжных циклов, с каждым произведением становящихся нам все более родными и понятными. Нет больше того хрупкого, болезненно застенчивого подростка. Он, возможно, и болен, но вряд ли скромностью. Терзают его ныне совсем другие заботы, совсем иные муки разрывают сердце и душу.

И даже жаль на краткое мгновение из вечности прощаться с ним тем, с прежним: до сих пор живы в памяти моей описания его встреч с Жильбертой Сванн, неприкрытое восхищение мальчика девочкой из дома-дворца (ах, как много в детстве нам кажется куда величественней и масштабней, чем есть на самом деле!..), его милое стеснение и сомнения в себе, думаю, знакомые и понятные многим из нас.

Марсель уверенно переходит из отрочества в юность. Идет налегке, почти ничего с собой не забирая: прошло, отболело, значит, к новым горизонтам!..

Становится по-мужски более уверенным в себе: женщины из загадочных, практически недостижимых созданий превращаются в прелестных и понятных спутниц (собеседниц, любовниц, просто приятельниц) на долгой дороге судьбы. Флер романтики больше взора не застилает, сохраняя трезвый взгляд на вещи.

Ах, сколько же их все-таки будет здесь, на страницах романа! Прекрасных (каждая, разумеется, по-своему), очаровательных, воздушных, строго элегантных, удивительных, нежных, милых, странных, странных, сладострастных - одним словом, разных.

Кажется, что Марсель, только-только открывающий для себя манящий мир женской тайны (и продолжающий, кстати, тем временем познавать самое себя), хочет узнать их всех - таких непохожих друг на друга, оттого, наверное, столь притягательных. Герцогини и принцессы, простые девушки, замужние дамы... Хочется проникнуть в сокровенные тайны женского сердца, оставить свой след в жизни и душе, а затем идти дальше.

Выбор женщины многое может сказать о характере самого мужчины - даже то, что он, возможно, пытается скрыть. В этой галерее увлечений юного француза, познающего жизнь с ее самых сладких сторон, я бы особое место отвела герцогине Германтской. Вот за выбор этой женщины в качестве идеала - мое почтение юному Марселю. Неглупая, сногсшибательная, непосредственная в своей прелести - да я сама бы могла бы влюбиться в нее, будь я мужчиной и смотря на нее глазами нашего героя. Учтивая, остроумная, прощающая измены своему легкомысленному супругу-герцогу, принимающая с улыбкой у себя в салоне его любовниц, прежних и нынешних, с легким сердцем прощающая промахи и ошибки окружающим (в том числе и нашему повзрослевшему мальчику) и вместе с тем столь острая на язычок, что на него лучше не попадаться. Знающая себе цену. образованная, начитанная, прекрасно разбирающаяся в музыке, литературе, живописи, разностороння и увлекающая, умело показывающая остальным, что же есть на деле истинная аристократия (манеры и вкус, прежде всего, а вовсе не деньги). Меня ни капельки не удивил в этот раз выбор Марселя - странно было бы, если б такая роскошная во всех смыслах женщина оставила его равнодушным, вот тогда бы у меня точно были бы вопросы - к самому герою и автору заодно.

Помните, наверное, кто читал прошлую книгу цикла, как мы вместе с Марселем пытаем проникнуть в эту обитель всего интеллектуального, возвышенного, небанального - дом Сванна. Любовь прошла. Поэтому ныне обратим свой взор на иные достопримечательности. Замок Германтов (привет, заглавие!) станет той самой путеводной звездой - для героя и для нас, станет (в воображении, разумеется) образцом и сосредоточием вкуса, утонченности, а манер, а возможно, и интеллектуальных качеств - как знать, что там окажется в
реальности...

Начнет открывать для себя наш герой постепенно еще один незнакомый доселе мир - мир светской жизни. Одни из самых чудных и запоминающихся страниц романа - это как раз они, посвященные приемам, балам, встречам и разговорам с настоящими аристократами - мир богатых и знаменитых во всей своей красе. За только лишь это можно влюбиться в книгу. Как необычайно вкусно и ярко рассказывает Пруст об этом! До того притягательно, что Марселю в какой-то момент времени начинаешь завидовать, Марселю, разрываемому на части: здесь встреча с послом, там - с писателем, беседа то с герцогом, то с принцессой Пармской. И всюду надо успеть, везде надо подготовиться, не ударить в грязь лицом, не показать невежества или незнания манер света. Надо запоминать, впитывать, перенимать, осмыслять!..

Этот бесконечный бег, длинные-предлинные диалоги и последующие размышления героя об услышанном и увиденном в свете... А жить-то когда, для себя, любимого? А может, это и есть жизнь, самая настоящая, один долгий сон, с мечтами-надеждами, погружение в чужие миры-жизни, любопытные пересечения с мыслями других и поиск личного, только своего.

Нет любви и дружбы (есть верить Марселю, то от дружеских отношений вообще один вред). Есть лишь это - нескончаемое созерцание новых лиц и характеров, восприятие новых мыслей-идей, переплавка их в собственные принципы, череда открытий, в том числе о себе самом. Какой ты на самом деле? Что и кого ты любишь в этой жизни? Чем готов поступиться, а за что будешь идти до конца? Чего никогда не простишь, а что забудешь с первым восходом солнца?

Странная то была книга. Ждала юношу - встретила мужчину. С необычайно зрелыми, часто глубокими (такими непривычно глубокими для довольно молодого человека) размышлениями о сущем. Он бывает неприятным (как порою и все мужчины), но при этом он всегда понятен в своих стремлениях и поступках. Его умению легко забывать прошлые увлечения, любовные фиаско и вообще прощаться с прошлым можно только позавидовать (и взять себе на вооружение - обязательно пригодится со временем). Умению не горевать по ушедшему, а идти дальше. Умению заводить приятелей в самых разных кругах, даже не из твоего. Умению быть своим почти везде, всем нравиться и всех очаровывать. Умению быть молчаливо-сдержанным и не казаться при этом ни капельки скучным. Умению видеть в людях самое лучшее, учиться на чужих ошибках, а не на своих.

Странно, но он, будучи младше своих приятелей и знакомых, часто поступает куда более здраво, чем они (я сейчас имею в виду, конечно же, Робера Сен-Лу с его явно нездоровой любовной привязанностью к женщине не его статуса, положения, уровня интеллекта. Любовь, как известно, зла, но не до такой же степени?!) А вот Марсель стремится к лучшему, метит выше, и очень надеюсь на то, что в следующей книге цикла взаимностью ему наконец-то ответят и согласятся на рандеву в Булонском лесу - этом вечном пристанище влюбленных парижских романтиков.

Восхитительная во всех отношениях книга французского классика в этот раз тем не менее высшей оценки моей не удостоилась. А не надо было заигрывать с политикой и комкать важные сюжетные линии, автор.

Все так же очарована я слогом и словом Марселя Пруста, хоть и приходилось порою перечитывать по нескольку раз некоторые из его фраз-абзацев. На цитаты хотелось разобрать многое, если не все: даже об обыденном он умеет говорить с придыханием и множеством метафор. Воздушный сюжет и погружение в мир французской аристократии начала двадцатого века делают книгу незабываемой вдвойне.

8 января 2024
LiveLib

Поделиться

-273C

Оценил книгу

Читай Пруста, учись хорошим манерам. Пусть нам трижды плевать на всю аристократию с комбрейской колокольни, но все же как страшно и неловко было бы опозориться в таких салонах своим полным незнанием этикета и даже того, какой вилкой что есть. Все "светские правила приличия" - единственное, что осталось потомственной знати и в качестве рыцарского доспеха, и в качестве оружия, а наши мягкие тела, избалованные комфортом частной жизни, перед ними совершенно беззащитны. Однако виртуальное погружение в этот серпентарий хороших манер в сопровождении опытного гида обещает быть вполне себе безопасным. Ну а Пруст по-прежнему тот же и не изменяет себе - все то же плавное, медом текущее повествование, где так мало случается и так много происходит. Это, наверное, похоже на просмотр балета в замедленном воспроизведении. Причем это не просто просмотр, а глубокий и детальный анализ каждого оттенка каждого движения. В течение второй половины этого тома я прямо-таки переживал, успеет ли Марсель заглянуть к дяде Паламеду после 11 прежде, чем кончится книга? Спойлер: Марсель успел, но, кажется, толку от этого ему не было. Изложение Пруста даже чем-то напоминает голограмму, когда, казалось бы, отдельный небольшой кусочек текста вполне дает полную картинку происходящего (вот герой, он болтается по салонам и наблюдает за аристократией), однако чем больший объем страниц мы набираем, тем более выпуклым и резким становится видимое. Это уже не тихое салонное щебетание, это грохочущий бой барабанов, и имя одному барабану - Величие, а другому - Тщета. Даже удивительно, как Марсель, с его хрупкими нервами, может выдерживать этот оглушительный концерт.
А вот последняя сцена со Сваном - уж не предтеча ли это "Постороннего"? Столь много мотивов, позже детально разработанных Камю, внезапно вспыхнуло в этом небольшом эпизоде! И, думаю, это лишь верхушка айсберга, то, что выхватил мой неопытный глаз из бесчисленной череды сцен и отступлений, которые оказали влияние на всю последующую литературу...
Так что ощущения двойственные. С одной стороны, приятно, что уже перевалил за три тома, а с другой - так жаль, что осталось всего четыре!

Для гурманов (хотя я сам и не люблю кипяченое молоко)

Для гурманов (хотя я сам и не люблю кипяченое молоко)

Человек совершенно глухой не может даже вскипятить молоко, не следя глазами за появлением на открытой кастрюле белого гиперборейского отсвета, напоминающего отсвет метели и заменяющего тревожный сигнал, которым опасно пренебрегать и по которому, подобно тому как Господь усмирил волны, нужно усмирить эту стихию, а для этого нужно выключить электричество; ибо яйцо кипящего молока, судорожно рвущееся кверху, после нескольких наклонных всплесков уже достигло предельной высоты, оно раздувает, округляет поникшие паруса, которые сморщила пенка, затем метнет один из них, перламутровый, прямо навстречу буре, и только выключение тока, если вовремя заклясть электрическую грозу, сначала закрутит их все, а потом заставит лечь в дрейф и преобразит в лепестки магнолий. Но если глухой, пока еще не поздно, не принял мер предосторожности, то вскоре после молочного прилива его книга и часы будут чуть видны на поверхности белого моря, так что ему придется звать на помощь старую служанку, и служанка, хотя бы он был знаменитым политическим деятелем или великим писателем, скажет ему, что ума у него столько же, сколько у пятилетнего ребенка.
29 декабря 2012
LiveLib

Поделиться

wondersnow

Оценил книгу

«Мой сон и моё утреннее лежание в постели на другой день обращались в прелестную волшебную сказку, прелестную, – может быть, также и благодетельную. Я говорил себе, что и от жесточайших страданий есть прибежище, что всегда можно, за недостатком лучшего, найти покой. Эти мысли меня заводили очень далеко».

____Вот почему спустя почти год после прочтения второго тома «В поисках утраченного времени» я наконец взялась за третий: когда необходимо убежать и скрыться от внешнего мира, этот мягкий и звучный словесный поток помогает как ничто другое, унося туда, где царит одно сплошное ничто, таящее в себе покой и безмятежность. «Я вдыхаю воздух Комбре того года, того дня, смешанный с запахом боярышника» – мечтательно делился своими воспоминаниями Рассказчик, вновь смешивая настоящее с прошлым, и, читая эти строки, невольно сама переносишься не столько в его былые дни, сколько в свои собственные, на миг забывая обо всём насущном и погружаясь в то приятное время, когда всё было иначе... Опасная прустовская ловушка. Впрочем, так ли она опасна? Возможно, в ней заключается самое настоящее спасение? «Всякое воспоминание, всякая печаль подвижны. Бывают дни, когда они уходят так далеко, что мы едва их замечаем, мы считаем, что они нас покинули» – и мы мастерски возрождаем их и переписываем своё собственное прошлое, разукрашивая его пейзажи иными красками, и вот и печаль уже кажется не столь всеобъятной, и будущее видится намного более оптимистичным. Только вот настоящее... Что же тем временем происходит с ним?

____Рассказчика не волновало ни настоящее, ни будущее, всё, что занимало его думы, было связано с прошлым. Хоть об этом и говорится не так много, но он, как и его создатель, был тяжело болен, и во время приступов он только этим и спасался – бегством в былые дни, что были окрашены мечтательными мазками. Всё бы ничего, но это состояние распространялось и на всё остальное. «Моя мечтательность окружала обаянием всё, что способно было пробудить её» – а это, надо понимать, опасный путь, потому что в таком случае человек живёт одной лишь своей мечтательностью, полностью при этом игнорируя реальность. Почитающий историю, герой приходил в волнение от знатных фамилий и, встречая представителей древнего рода, он в первую очередь видел поместья, замки и короны, а не живых людей со своими слабостями, пороками и изъянами, когда же при общении с ними спадала завеса и он понимал, что они ничем не отличаются от остальных "простых" людей, его одолевало глубочайшее разочарование, которое, впрочем, не длилось долго, ибо воображение брало своё и избавляло воспоминания от всего неприятного. И так – со всем. Подобные взгляды на жизнь очень сильно влияют на отношения с другими людьми, что наглядно демонстрировало общение героя с его близкими. Тесно общаясь с Робером де Сен-Лу и получая от него поддержку, он тем не менее считал само понятие дружбы ничтожным и постоянно обижался на товарища из-за мелких недоразумений. Являясь любимым сыном и внуком, он уставал от своих родных и постоянно выказывал им своё негодование, и даже потеря любимой бабушки не то чтобы сильно сказалась на нём, ему не было особо жаль ни её, ни страдающую мать, он думал лишь о самом себе. Стоит ли удивляться тому, что он был не особо любим обществом и был прозван полуистерическим льстецом? «Для неё была бы выносимой какая угодно встреча, только не встреча со мной» – признаться, тут я понимающе фыркнула, потому что с таким человеком даже здороваться не особо хочется, не то что общаться. Про его отношение к женщинам я и говорить не хочу, всё было сказано в рецензиях к предыдущим двум книгам, герой нисколько не вырос в этом плане: «Как ужасно обманывает любовь, когда она у нас начинается не с женщиной, принадлежащей внешнему миру, а с куклой, сидящей в нашем мозгу» – довольно распространённая проблема, надо сказать. Люди влюбляются не в человека, а в тот образ, что сами же и выдумывают, а когда эта блажь рассеивается, они почему-то сердятся не на самих себя, а на объект своих былых страстей. Обозвав дурой даму, к которой он охладел, Рассказчик не понимал, что если кто и являлся дураком, то лишь он сам. Жалкое зрелище, надо признать, жалкое и неприятное.

____И если герой игнорировал собственные недостатки, то недостатки других людей он подмечал орлиным зрением; типичное поведение подобных личностей, но в данном случае оно было довольно увлекательным, ибо что-что, а раскрывать истинные натуры людей он умел. Самым главным достоянием этого тома является проникновение в высшее французское общество, и находиться в театрах, ресторанах и салонах с этими людьми было чрезвычайно занимательно, ибо скромный и молчаливый Рассказчик при помощи авторского скрытого – и не очень – сарказма демонстрировал, насколько же все эти люди смешны и нелепы, и что уверение героя в том, что фамилия – это всё, не стоит вообще ничего: если человек глупый, его не спасёт никакая родовитость. «Сказать, что она глуповата, будет, пожалуй, преувеличением, нет, она туманна» – со смешком заявила герцогиня Германтская, про которую смело можно сказать что она была не туманной, а именно что глупой с этим своим несуразным остроумием, которым она так кичилась, и дурными злословиями, коими она одаривала как врагов, так и друзей. Признаться, хоть следить за всем этим цирковым представлением и было интересно, время от времени меня охватывало сильнейшее раздражение, до того речи этих маркиз, герцогов и баронов были никчёмными, особенно когда они заговаривали об искусстве, в котором – само собой! – разбирались намного лучше самих творцов. Про их отношение к другим людям и говорить нечего, они с презрением относились вообще ко всем, в том числе и к себе подобным. «Его ненависть к снобам вытекала из его снобизма, но она внушала наивным людям, то есть всему свету, убеждение, что сам он чужд снобизма» – цитата, которую можно применить абсолютно к каждому герою сей книги, это просто какое-то сборище снобов (которые считают что они не снобы, разумеется), даже слуги и те пытались быть похожими на своих хозяев (умилил слуга Рассказчика, который воровал его книги и отсылал их своим родным в деревню, выставляя себя в письмах чуть ли не борцом и великосветским мучеником). Важным фактом являлась и главная тема, пронизывающая весь роман – дело Дрейфуса, отношение к которому говорило – и говорит и по сей день – о многом. «Таково наше общество, где каждое существо двойственно» – так-то оно так, но есть вещи, которые не могут иметь разных точек зрения, есть только одна правильная безо всяких "но", и когда видишь, как общество разрывается... Ну, тут сказать нечего. Зная, что за этим последует, испытываешь лишь тоску. Человечество не учится на своих же ошибках.

____Ну так что же, таит ли в себе опасность та временная ловушка, в которую добровольно заключал себя Рассказчик, не желающий жить настоящим? «Мы вынуждены строить на развалинах прошлого, которое для нас открывается лишь путём случайных раскопок» – но нужны ли они, эти раскопки? Кажется, я начинаю понимать, каким вообще путём идёт герой; думается мне, под конец он, окончательно разочаровавшись в жизни и людях, основательно возьмётся за своё прошлое, дав ему новую жизнь на бумаге, как это сделал сам Марсель Пруст, и таким образом он совершит задуманное – он найдёт своё утраченное время. Но стоит ли оно того? «Если какое-нибудь воспоминание, какое-нибудь огорчение способны нас покинуть, так что мы больше их не замечаем, то бывает, что они возвращаются и иногда долго с нами не расстаются» – а всё потому, что человек не может окончательно с ними распрощаться и предать их забвению. Это сложно – отпустить былое, отпустить раз и навсегда, но строить свою – и не только свою – жизнь на его руинах, которые к тому же ещё и переписаны услужливым воображением, заведомо гиблая идея, которая способна привести к разрушению. Примириться, смириться и обрести мир – с прошлым, с другими и, что самое главное, с самим собой, – вот что способно пусть и не вернуть утраченное, но подарить что-то более драгоценное.

«Поэты утверждают, будто мы обретаем на миг то, чем мы были когда-то, если нам случается попасть в дом или сад, где мы жили в молодости. Однако паломничества эти очень рискованны, и они приносят нам столько же разочарований, сколько удач. Надёжные места, свидетелей различных эпох нашей жизни, нам лучше искать в самих себе».
9 марта 2022
LiveLib

Поделиться

Nurcha

Оценил книгу

Да...какой же все-таки Марсель Пруст непростой писатель (странно было бы, если бы я думала иначе :D. Хотя, при этом он и довольно-таки противоречивый, поскольку для меня какие-то моменты были, наоборот, слишком примитивны и элементарны. Но это, конечно, капля в море по сравнению с той философской атакой на мой мозг, что произвели эти 700 страниц произведения.

В очередной раз (после предыдущих двух частей) с удовольствием читала все мысли подрастающего молодого человека. Особенно, конечно, это касается его любовных переживаний и различных стадий взросления. Сексуальные отношения, наверное, одно из главных "озарений" и потрясений в жизни юных особ. Да и кто через это не проходил? Я лично очень ярко помню все свои мысли по этому поводу :) А кроме того, автор рисует перед нами совершенно разные женские образы. Что тоже очень интересно и жизненно.

Кроме того, автор очень здорово показывает всю эту аристократическую братию. Местами, как мне показалось, он очень живо их даже в какой-то степени высмеивает.

Но самым мощным моментом в книге, который произвел на меня неизгладимое впечатление, был эпизод с умиранием бабушки. Автор очень искренне сопереживает и очень натурально и живо описывает то, как бабушка постепенно угасает. На самом деле очень правдоподобно и страшно написано.

У меня редко такое бывает, что я ловлю себя на мысли, что эту конкретную книгу нужно не слушать в аудиоверсии, а читать глазами. Читать медленно, размеренно, не глотая предложения, а тщательно их пережевывая, смакуя и обдумывая. Обычно у меня не возникает таких мыслей при прослушивании аудиокниг. Привыкла слушать совершенно разнообразную литературу. И это нисколько меня не смущает. А тут нет, сложновато. Точнее, не так. Хочется более детального, углубленного изучения.
Придется, видимо, к пенсии себе сделать подарок в виде бумажного собрания всей серии "В поисках утраченного времени". Буду долгими зимними вечерами перечитывать :)

25 декабря 2023
LiveLib

Поделиться

zverek_alyona

Оценил книгу

Иногда про того или иного автора говорят: «Он (или она) пишет, глядя на жизнь сквозь розовые (или чёрные) очки». Некоторые явно используют в творческом процессе лупу, чтобы лучше изучить какое-то явление, но чаще всего человека. Не знаю, что использовал Марсель Пруст, но будь он современным писателем, не сложно было бы представить среди его рабочих инструментов электронный микроскоп Titan (погуглите, впечатляет).

Прусту недостаточно рассматривать мелкие поры на безупречной с приличной расстояния девичьей коже или микроскопические изъяны в юношеской душе - ему хочется большего. И он это большее не только находит но и выставляет на всеобщее обозрение. Несколько обширных абзацев о том, что чувствует задремавший в ожидании хозяина гость. Пара страниц о том, чем для его героя стал первый поцелуй (заметьте, в щёчку!). Причём ракурсы, с которых он смотрит на объект своего интереса, а также описываемые ощущения оказываются порой довольно неожиданными. И при этом весьма меткими. Но!... Чем дальше я вслед за автором углублялась в «поиски утраченного времени», тем чаще я изумлялась: «Это сколько же у мужика времени-то было писать целые страницы фактически ни о чём или о пустяках».

«Германты» (или «У Германтов», в зависимости от перевода) - третья книга цикла. Первую я читала настороженно, ибо приходилось привыкать к стилю автора. Вторая мне понравилась: с одной стороны уже представляла, чего ожидать, а с другой описывалась юность главного героя и переживания, которые и многим из нам приходилось иметь в те же годы. А вот на третьей я поняла, что ею и ограничусь - читать оставшиеся уже не хочется.

В третьей книге тоже встречаются интересные наблюдения автора. Есть и очень меткие и красочные психологические портреты, но интересных лично мне среди них было немного. Пожалуй, старый друг главного героя Робер де Сен-Лу да служанка Франсуаза. Салонные картины были скучны, романтические переживания ГГ тоже. А вот на главе, в которой Пруст описывает, как умирает бабушка, я на автора даже рассердилась: не всё нужно разглядывать так пристально. Можно было дать уйти из жизни старой и, судя по всему, достойной женщине без избыточного внимания со стороны зевак (в данном случае, простите, нас читателей). Нет, конечно это позволило писателю ярче показать характер всё той же Франсуазы или герцога Германтского, но... мне было обидно за несчастную бабушку.

P.S. Отныне, читая очередной многостраничный опус Дэна Симмонса буду приговаривать: «Его явно Пруст покусал». Впрочем, я и раньше знала, что Симмонс - поклонник его творчества (цикл «Олимп» как доказательство).

4 апреля 2024
LiveLib

Поделиться

Бесплатно

4.67 
(9 оценок)
Читать книгу: «Strona Guermantes»

Установите приложение, чтобы читать эту книгу бесплатно