В жизни Дарьи Федоровны Огородниковой произошли кардинальные изменения …

После того, как всех мальчиков «эвакуировали» из довольно подозрительного интерната, решили устроить по этому поводу праздничное чаепитие.

В зале столовой за длинным столом расселись матери мальчиков с мальчиками и близкие знакомые матерей под кодовым именем «бой-френды».

– Дядя Толя! Тетя Тоня! Гриша!

Принарядившиеся мамы, чуть смущенные тем, что рядом с ними на правах самых близких их друзья в камуфляже, возбужденные мальчики.

Дима с разбега вскочил на руки к Свиридову.

– Дядя Толя! Тут есть тетя Даша, она очень добрая и мы хотим, чтобы она была с нами. И сейчас, и потом тоже.

Он послал Свиридову целый блок телепатической информации, из которого тот понял, что эта Даша не просто очень любит детей, но вдобавок очень хозяйственная, и умеет с ними общаться и очень ловко все улаживать. И зовут ее Дарья Федоровна Огородникова, она совсем молоденькая, работает в подразделении обслуживания на третьем этаже и очень хотела бы ухаживать за мальчиками.

– Мы все тебя просим – пусть она будет с нами, хорошо?

– Хорошо, Дима, – Свиридов, переложив охапку цветом, снял телефонную трубку, – Раз вы ее выбрали, значит она этого заслуживает.

– Дежурный? Свиридов. Перевести Огородникову Дарью Федоровну из подразделения обслуживания в штат интерната.

– Теперь надо уговорить, чтобы она пришла к нам на новоселье.

– А вы звали?

– Она стесняется. Пойдем, ты поможешь ее уговорить?

– Пойдем. Только дай я вручу нашим дамам цветы.

И он вручал нарядным и смущенным женщинам по три розочки и целовал их к удовольствию детей.

Затем они направились за Дашей.

В комнате дежурных за небольшим круглым столом с разномастными чашками сидели четыре девушки в белых халатах. Они встали при появлении Свиридова с Димой, за которыми увязались Олег и Гриша.

– Здравствуйте, девушки. Здравствуйте, Дарья Федоровна.

– Тетя Даша, дядя Толя разрешил тебе быть с нами!

– Дарья Федоровна, если вы не против, то по обоюдному желанию сторон вы можете ухаживать за этими сорванцами.

– Спасибо, Анатолий Иванович. Но какие же они сорванцы? Очень милые и послушные мальчики. Я с удовольствием за ними поухаживаю …

– Тогда пошли скорее к нам – все уже собрались!

– Я присоединяюсь к общему приглашению и прошу вас принять участие в нашем небольшом празднике. И эти скромные цветы.

– Благодарствуйте, Анатолий Иванович … – Даша зарделась, – Но мне неловко, и неодета я …

– Тетя Даша, но мы же тебя приглашаем, а не твое платье!

– Спасибо тебе, Димочка! Разве можно устоять от такого приглашения!

– Так мы вас ждем. А их я оставляю, чтобы вам не было скучно идти.

Свиридов с Гришей вышли, оставив в комнате Диму и Олега. Даша стала перед зеркалом поправлять прическу, сняла халат.

– Гриша, ты присмотрелся? До чего хороша, а? И достоинство какое у этой девочки – ну, королева, ни дать, ни взять. Сможешь? Жаль ее оставить без подарка.

– Я пойду попробую. Она очень красива, но внутри еще лучше …

Гриша задумчиво ушел.

А вслед за Свиридовым Дима и Олег ввели за руки Дашу.

– Знакомьтесь – Дарья Федоровна, дежурный воспитатель нашего подрастающего поколения, наш желанный и почетный гость, – представил ее Свиридов.

Даша смутилась и покраснела – краснела она вся: сперва краснели щеки, затем все лицо, затем краснела шея. Но поскольку со всеми она уже была знакома, а может быть, потому что в словах Свиридова не было даже намека нарочитости и он так искренне заботливо усаживал Дашу за стол, она перестала смущаться.

– Итак, девочки и мальчики, а также дети! За таким прекрасным столом …

Все постепенно усаживались поудобнее, а мальчики, первоначально устроившиеся на руках своих мам, быстренько переселились на колени их соседей и видно было, что чувствовали они себя там прекрасно.

– Из того, что я вижу, я делаю заключение, что за столом собрались действительно самые близкие люди! – мамы несколько смутились, но только самую малость.

– Слышь, дядя Толя! – встрел Олег. – Мы сюда собрались поговорить, али как?

– Ну, до чего вредоносный этот ребенок! – шутливо возмутился Свиридов. – И али как тоже, но и поговорить надо! Но поскольку ты мне зажимаешь рот, то приступаем к действиям! Надо налить! А также вручаются подарки самым маленьким!

Тоня разворачивала сверток, а Свиридов нес набор весело разукрашенной керамической посуды очередному мальчику.

Мальчики были довольны, разглядывали разукрашенные рисунками тарелки и кружки, показывали друг другу.

Рисунки у всех были разные.

Мальчики ставили полученные кружки перед собой, а Тоня поймала вопросительный взгляд Даши.

– Да, Даша, посуда мытая, – подивилась она такой заботливости совсем, казалось бы, посторонней девушки.

– Спасибо, тетя Тоня и дядя Толя! Нам эта посуда очень нравится, – Сережа поворачивал перед глазами свою кружечку, – Наверное, рисовал очень добрый человек – смотрите, какие одухотворенные рисунки …

Он удивленно оглянулся внезапной тишине – только позавчера утром он не мог членораздельно назвать свое имя, а сейчас такие сложные слова звучали чисто и правильно.

– Все! Пора выпить, иначе … Предлагаю тост. Давайте выпьем за то, что дети вместе со своими мамами, и чтобы это так было всегда …

Мальчики тоже выпили лимонад вместе со всеми из своих новых кружечек, и во всю кормили своих мам и тех, у кого они сидели на руках.

Соседи не забывали Дашу – та выпила, и ела как-то очень аккуратно и уютно.

И при этом не забывала глазами показать что-то нужное то одному, то другому мальчику.

И, главное, те понимали и слушались ее.

– Хороша, правда? – тихонько спросила Тоня.

– Прелесть. Но к своему избраннику, думаю, требования у нее будут весьма высоки.

– Так, мальчики, почему рюмки пустые? Я хочу тоже сказать тост.

Вера подняла рюмку.

– Толя. Мы здесь все твои названные сестры, и пусть Антонина Ивановна не ревнует, но мы все ужасно любим тебя. И если бы не ты … В общем, за здоровье нашего брата Анатолия и крепкие наши поцелуи ему! Сейчас вставать не будем, но мы тебе этот должок вернем, не сомневайся!

– За твое здоровье, Толя!

– Будь здоров, милый братик!

– Толя!

Пришлось Свиридову вставать и чокаться со всеми мамами, а потом и со всеми остальными.

Даше с обоих сторон объясняли, в чем дело и каким образом у Свиридова тут появилось столько родственников сестер сразу …

– А теперь хочу тост произнести я от имени младшего поколения! – рядом с Верой, придерживаемый крепкой мужской рукой, встал Петя и поднял свою кружечку.

– Мы еще не совсем научились правильно говорить, вернее, правильно выражать свои мысли … Но мы все предлагаем тост за доброту всех присутствующих и их заботу о нас. Поэтому за вас, товарищи взрослые!

– Ну, дает!

– Цицерон!

– Просто мой Петенька!

– Твой? У, собственница! – и под столом тесно сплетенные руки.

Гриша появился бы незаметно, но его выдала гитара тихим рокотом струн.

– Посмотрите, – Гриша украдкой показал Свиридову и Тоне новый портрет. На нем Даша смущенно улыбалась – нет, она еще не успела улыбнуться, а просто ей было приятно от чего-то. Или просто было так хорошо на душе, что невозможно было не поделиться с другими?

– Дарим?

– Дарим.

– Минуточку внимания! Один местный … Местный? Ну, да, местный и малоизвестный художник приготовил подарки наилучшей части присутствующих. Вручение подарков производит Свиридов-младший!

– Ну, чего ты, папа? Тетя Катя, прими от меня, пожалуйста.

– Ой, Гриша! Смотрите, девочки!

Грише со стопкой рамок пришлось подождать, пока портрет пройдет по рукам, все поохают и повосторгаются.

Екатерина обернулась с явным желанием обнять и расцеловать Гришу.

– Тетя Катя, только без этого!

– Гришенька, спасибо тебе большущее! Дай, хоть просто обниму тебя! Ведь это же надо – да неужели я такая … красивая?

– Ты еще лучше, – тихонько сообщил Екатерине ее сосед.

– Ты, мама, верь ему – он знает, что говорит, – серьезно подтвердил ее сын Саша, сидевший на руках соседа.

Гриша пошел дальше и стал выдавать портреты подряд всем мамам.

Восторженные возгласы, попытки расцеловать автора, уважительные рукопожатия мужчин.

– Тетя Даша, – Гриша протянул Даше рамку с портретом. – Вы тоже теперь наша. Примите от меня в подарок.

Даша посмотрела на рисунок и обняла Гришу, таким естественным движением прижав его к себе.

– Гриша, дорогой ты мой, спасибо тебе! И называй меня на ты, хорошо?

Гитара не осталась без внимания – Свиридов уже взял ее и наигрывал что-то знакомое, родное, дорогое.

Он пел негромко и ему так же потихоньку подтягивали.

– Мальчики, а нам пора. – Даша сказала это негромко, но очень твердо.

– Уже? Как жалко!

Но капризов не было. Мальчики целовали мам, обнимали своих опекунов и слезали с их колен.

– Даша, давай мы тебе поможем укладывать их?

– Помогайте! И благодарствуйте за угощенье, за вечерок!

И сразу в комнате из мужчин остались только Свиридов да Гриша.

– Сестренки, а почему вы не бежите и не волнуетесь, как там уложат ваших мальчиков? – чуть ехидно спросил Свиридов.

– Девки, а почему мы не бегем? И не волнуемся? – Вера оглядела подруг. – Я, например, своему Никитушке … Да, своему Никитушке! – доверяю полностью. Он с Петенькой возится как с родным … дай бог … И другие … Что, Нина, твой Николай с Васей разве не разлей вода? Или твой, Лера, с Сережей? Или твой Сережка с твоим Сашей?

Мамы смущались, смущено улыбались, поглядывали на Свиридова.

– А вот я ничего-то плохого на горизонте не наблюдаю, – сказал Свиридов, и добавил, обращаясь к Вере, – Когда будешь целоваться со своим Никитой, отдай ему мой должок. Да не забудь сказать, что мне должна была!

– Что за смех? Мы работаем, а они смеются!

– Неужели уже уснули?

– Так они же устали за день!

– А Дашу что не привели?

– Она сказала, что будет с ребятишками – мало что. Она как со своими с ребятишками возится …

– Никита, иди сюда! – Вера встала, обняла подошедшего Кулигина.

– Должок тут тебе велено передать …

Она целовала Кулигина долго, сильно, взасос, обнимая его полными обнаженными руками.

– Не передал бы, – запыхавшись обернулась она к Свиридову, – Могла бы и тебя так поцеловать. Извините, Антонина Ивановна, без задних мыслей – он же нам теперь совсем родной …

Немного еще выпили и пели, и женщины активно подпевали Свиридову.

– Ты слышишь?

– А ты еще не спишь? Не пора ли тебе?

Олег отмахнулся и показал пальцем.

– Вот вы четверо – перейдите сюда, а другие пускай пока не поют.

Спели еще.

– Вот видишь, дядя Толя – есть и тебе с кем попеть … Они подтягивают чисто … Годятся, в общем.

© ©

Вечер тихой песнею

над рекой плывет,

Дальними зарницами

светится завод.

Свиридов играл тихо и пел вполголоса. Так же еле слышно подхватили остальные.

© ©

Где-то поезд катится

точками огня,

Где-то под рябиною

парни ждут меня.

Напевный мотив сам диктовал задумчивый речитатив, голоса крепли, включаясь в песню.

© ©

Ой, рябина-рябинушка,

белые цветы,

Ой, рябина-рябинушка,

сердцу подскажи…

Припев в полный голос очень дружно и складно подхватили отобранные мамы, подчиняясь дирижирующей руке Олега, и так душевно и складно полилась, покатилась песня. И когда она кончилась все долго молчали.

Разумеев разлил остатки вина, встал с рюмкой.

– За тех, кого сегодня с нами нет.

Встала Тоня, встали остальные мужчины, встали непонимающие женщины, но также серьезно и молча выпили.

– Завтра в двадцать три у вас мальчишник, – прощаясь сказал Свиридов офицерам. Женщины переглянулись.

А когда Свиридовы ушли все дружно засобирались прогуляться перед сном.

Свиридов вернулся к себе, в привычный кабинет, к спокойной и внимательной Суковициной.

И начал он с присланной дискеты, ему удалось открыть файл, и он увидел на экране доклад Худобина.

Кое-что из материала было старательно убрано, но главное – словесные портреты и выполненные по ним рисунки в файле были.

Свиридов внимательно разглядывал рисунки агентов, среди которых увидел портрет Дианы.

Он отпечатал все рисунки и положил в карман.

– Анатолий Иванович, к вам Даша Огородникова.

– Маргарита Эдуардовна, попросите ее подождать три минуты – я приму ее.

– Здравия желаю, товарищ полковник. Лейтенант Огородникова …

– Здравствуйте, Дарья Федоровна! – Свиридов вышел из-за стола и поздоровался с Дашей.

– Присаживайтесь. – он усадил Дашу за приставной стол и сам сел напротив нее.

– Товарищ полковник …

– Анатолий Иванович.

– Слушаюсь. Анатолий Иванович, я насчет мальчиков. Они такие умные. С ними заниматься надо. Развивающими играми-то я с ними могу позаниматься, ну, там прибрать, погулять с ними, писать, читать могу научить. Только им нужно поболе, а там я уже не осилю.

– Вы считаете, что их нужно учить читать и писать?

– Читать так точно – не нужно. Вон Петя Ложников на английском языке книжку читает и другим переводит. И говорить на английском языке пытается не только он, и другие тоже, а я не умею.

– Дарья Федоровна, а как вы думаете, русские народные сказки они знают? И не русские – тоже?

– Нет, Анатолий Иванович, не знают. Я это поняла, когда в разговоре что-нибудь скажешь там про Золотую рыбку или Кощея бессмертного. Не знают. И еще, Анатолий Иванович. Они же мальчики все, а им бы девочек такого же возраста. А то кругом женщины только взрослые. Они развиваться по-другому будут без девочек.

– Вы правы, без девочек они будут развиваться иначе. Но где взять маленьких девочек? Возить из города? Кто свою дочь отпустит? Возить их в город, как на экскурсию к девочкам? Тоже нереально. Чуть-чуть ближе познакомятся – сразу узнают об особенностях наших мальчиков. Придется им пока расти одним. А вот насчет сказок и всего прочего детского мира … Я хочу вызвать из Москвы одну знакомую мне воспитательницу, имеющую большой опыт работы с такими маленькими ребятишками. У нее и своих двое, да в саду еще дюжина. Склонность у нее большая к этому делу. И насчет занятий подумаю – мы уже обсуждали этот вопрос, только не решили, как их лучше учить.

– Тогда у меня все, Анатолий Иванович. А так детишки хорошие, добрые, покладистые.

– А то, что они телепаты?

– Так все равно дети. Мне Елена Архиповна объяснила, что они могут разговаривать друг с другом мысленно, и что они долго не говорили – просто не знали, что все люди говорят вслух. А схватывают все так быстро! Вот вы дали им иностранную книжку, так они ее уже вовсю читают. Рассуждают по-взрослому. Очень толковые мальчики, а все равно – дети.

– Вы детей любите?

– А как же!

– У вас братья есть? Сестры?

– Два брата и еще две сестры. Нас у отца с матерью пятеро.

– Дружно живете?

– Как когда. Теперь дружно, а поменьше были – куда там!

– Братья-сестры не женаты, не замужем?

– Пока нет.

– Вы одна с мальчиками возитесь?

– Мне Людмила Пахомовна помогает, днем. А ночью они спят, меня не беспокоят. Да кто-нибудь из матерей постоянно помогает – кто свободен. Ребята … то есть от капитана Воложанина постоянно заходят, тоже с ними занимаются. Они молодцы, занимаются не только со своими …, ну, то есть …, а со всеми. Дети это чувствуют, когда не разделяют на свое и чужое.

– Может быть, вам кого-нибудь еще в помощь дать? Подберите сами.

– Благодарствуйте, Анатолий Иванович, пока без надобности. Пойду я, спасибо за беседу.

– До свидания, Дарья Федоровна. Если что нужно – заходите. Я постараюсь сегодня зайти, проведать мальчиков.

Днем, когда Даша и дежуривший Хитров занимались с мальчиками гимнастикой, в комнату вошел капитан Воложанин.

– Здравствуйте!

– Здравствуйте, дядя Юра! – довольно дружно приветствовали его мальчики.

– Здравствуйте, Дарья Федоровна! Воложанин Юрий Николаевич, командир спецотряда.

– Здравствуйте, Юрий Николаевич.

Они посмотрели друг другу в глаза и замерли, как будто увидели друг друга в первый раз. Наверное, так, все-таки, бывает – когда нужно помолчать и посмотреть в глаза.

– Дарья Федоровна …

– Да, Юрий Николаевич …

Хитров продолжил с мальчиками занятия.

– Дарья Федоровна …

– Да, Юрий Николаевич …

Они не могли разорвать контакт глаз.

– Дарья Федоровна … вы приказом переведены в штат интерната … дежурной воспитательницей …

– Да, Юрий Николаевич … А кто теперь мой начальник?

– Пока начальник интерната не назначен … Значит, подчиняетесь непосредственно командующему …

– Хорошо, Юрий Николаевич …

– Я пойду, Дарья Федоровна …

– Хорошо, Юрий Николаевич …

– Мы еще увидимся, Дарья Федоровна …

– Хорошо, Юрий Николаевич …

Она проводила его взглядом, потом удивленно оглянулась – как это, почему она вдруг отключилась? Но вспомнила глаза только-что ушедшего капитана, и ей стало тепло и ужасно хорошо.

«Вот дура-то! – мысленно остановила она себя. – Ну, посмотрелись друг на друга – и что теперь?»

Но это помогало мало и весь день она вспоминала глаза капитана.

Утром, когда Даша вышла к автобусу, чтобы съездить домой, Воложанин ждал ее.

Нет, он не случайно оказался на площадке перед корпусом, где стоял автобус.

– Доброе утро, Дарья Федоровна. Как ваши подопечные?

– Здравствуйте, Юрий Николаевич, – она постаралась скрыть радость, – Все хорошо, ребятишки спали спокойно, переезд прошел без осложнений.

– А я боялся вас пропустить. Может быть пройдемся, пока автобус заполнится?

Они отошли от автобуса и стали ходить вдоль корпуса. Оба молчали.

– Дарья Федоровна, – наконец начал Воложанин, – А как вы будете работать: в смену или как?

– Мы пока еще не договорились… Но мне так не хочется уезжать от ребятишек! Но и домой нужно съездить …

– А как вам наши ребятишки? Ведь вас они сами выбрали?

– Не знаю … Просто когда они приехали – я помогала устроить их, переодеть, умыть, накормить … Мы с Галей Вознюковой и Верой Толоконниковой вместе все делали … А потом пришел к нам в дежурку Сережа и от имени всех ребят попросил меня быть их воспитательницей. Ой, это было так … да нет, не смешно, он говорил так серьезно и солидно, но настолько необычно! Попросил подумать и пригласил на новоселье.

– А он как-то мотивировал предложение стать их воспитательницей?

– Видите ли, Юрий Николаевич … Эти ребята, как вам должно быть известно, необычные ребята … И мне кажется, что их особенности одной телепатией не ограничиваются … Только сами понимаете, это мое предположение, и вообще обсуждать это не стоит …

– Не сомневайтесь, Дарья Федоровна, я ни с кем делиться нашими с вами разговорами не намерен. Тем более – нам командир поручил глаз не спускать с ребятишек, поэтому рядом с ними все время будет кто-нибудь из нас. И нам важно знать особенности охраняемого объекта …

– Как странно – ребятишки – и охраняемый объект …

– Вырвалось профессиональное … Конечно, это дети, это мальчики. А вы любите детей?

– Очень.

Но тут автобус заворчал мотором, и Даша заспешила к нему, церемонно подав Воложанину на прощание руку лодочкой.

Только к концу дня им удалось встретиться на улице – ребятишки гуляли с Дашей, а Воложанин проезжал неподалеку на машине. Он остановился, подошел к Даше, поздоровался. Детишки прекратили свои игры и подбежали поздороваться.

– Дядя Юра, покатай нас! – все-таки они оставались маленькими ребятишками.

– В другой раз, ребята. Я спешу. Дарья Федоровна, я сегодня вечером свободен – может быть, погуляем, когда вы уложите мальчишек?

– Хорошо, Юрий Николаевич, – сразу согласилась Даша, хотя правила хорошего тона требовали другого: сразу никогда не соглашаться, поломаться и только потом, как бы под напором уговоров неохотно уступить.

Вечером, уложив ребят, она вышла в коридор и выглянула на улицу – он уже ждал ее.

Предупредив старшего лейтенанта Колесова, дежурящего в детской, она накинула шубу, сунула ноги в сапожки и выскочила на улицу. Только в самый последний момент, сменив поспешные шаги на спокойную величавую походку, она пожалела, что не оделась как следует – мороз сразу дал о себе знать.

– Добрый вечер, Дарья Федоровна. Как там ребятки?

– Все хорошо, Юрий Николаевич. Спят.

– Пойдемте, походим?

Перекидываясь ничего не значащими фразами они пошли по расчищенной дорожке.

Воложанин заметил, что Даша идет как-то скованно, он взял ее под руку и почувствовал, что она вздрагивает.

– Вам холодно, Дарья Федоровна? Вы озябли?

– Немного … – губы ее уже плохо слушались.

Воложанин нагнулся, опустил руку, коснулся ее колен и ощутил совсем ледяные колени в тонких чулках.

Он огляделся, взял Дашу за руку.

– Быстро, быстро! – он потащил ее по целине, смахнул снег со сложенных бревен, сел на них, распахнул полушубок.