Отзывы на книги автора «Марк Твен»

Не исключаю, что заголовок моей рецензии может показаться абсурдным, поэтому сразу начну с его пояснения. Виноваты в этом четыре великих классика: два наших отечественных и два американских. Сначала наш Фёдор Михайлович сказал" "Все мы вышли из гоголевской шинели", а более чем полвека спустя, уже Хемингуэй сказал нечто похожее о книге Марка Твена: "Из неё вышла вся американская литература". Вот так, ни много, нм мало - вся американская литература, а потом Великий Хэм добавляет: "До „Гекльберри Финна“ ничего не было. И ничего равноценного с тех пор тоже не появлялось".

И тем страшнее приходящие сейчас из-за океана новости, что сегодняшние издатели корректируют классический текст в целях политкорректности, заменяя слово "ниггер" на "афроамериканец", и избавляясь от некоторых слишком смачных на их взгляд шуточек непутевого Гека. Это они не просто "что-то" кроят, это они свою "шинель" кроят, и что из неё получится, трудно представить, возможно, какое-нибудь бикини для толерантных в доску.

А ведь роман Твена был одним из передовых на фронте борьбы с расизмом, именно в этой книге негр Джим показан таким же человеком, как и белые, выписан он с огромной симпатией и любовью. И терзания Гека по поводу того, что он дружит с чернокожим тоже честно представлены, и его через силу выдавленные извинения перед Джимом, опять же по причине того, что стоит ли извиняться перед негром. Все-таки в Геке побеждают не расистские начала, а человеческие, хотя от расизма он полностью не свободен, как не свободен ни один белый американец, встречающийся на страницах книги. И всё-таки, проходящий через ломку стереотипов, Гек много честнее своих белых потомков, которые будут показушно целовать обувь потомкам Джима. Думаю, если бы Гек и Джим могли себе представить такое, они бы оба кжаснулись таким перспективам их доброй Америки.

Есть еще один повод относиться к тексту романа бережно - "Гек Фин" целиком написан на "американском" разговорном английском, с использованием диалектов и жаргонов, образуя привкус, который при переводе не всегда удается сохранить и передать. Если его теперь коверкать и корежить ради политкорректности, то снова пострадают только читатели, даже жалко становится американцев за такую безмозглость, хотя когда-то наши Искремасы тоже орали: "Сбросим Пушкина с корабля современности", только Пушкин остался, а где те полоумные агитаторы.

Когда я вспоминаю о Геке, то на память приходит еще один мальчишка - москвич Денис Кораблев из рассказов Драгунского. Из-за Мисиписи :)

Путешествие по главной реке Америки, по которой плавал и сам автор, и которой он обязан своим псевдонимом, когда работал помощником лоцмана, предстает своеобразной одиссеей. Я знаю, сейчас стало общим местом сравнивать любое путешествие со странствиями греческого героя, но, согласитесь, некое сходство есть: Одиссей плавал по морю, выбираясь периодически на сушу, а у Гека вместо моря - река, но зато - великая река, а приключения, в которые он с завидной регулярностью попадает, по яркости и опасности не уступают тем, в которые попадал герой Троянской войны.

И все это предстает как очень широкий срез народной жизни глубинной Америки, наполненной горем и радостью, доверчивостью и жульничеством, плеском речных волн, выговорами степенных дам и гортанностью негритянских песен. И становится до боли жаль ушедших времен, и того, что ты не родился на 150 лет раньше на берегах американской реки. Понимаю, что это совершенно глупое и эмоциональное сожаление, но такова сила таланта Марка Твена, что он заставляет тебя пожалеть о невозможном.

Как сильно он любил свою Америку, что его запала хватает на то, чтобы заставить полюбить её через 100 с лишним лет человека, никогда не ступавшего на американскую землю. Так что я не согласен, что эта книга в первую очередь о расизме и рабстве, это здесь есть, но не самое главное, а главное - любовь к своей стране и людям, её населяющим.

Да, и прошу прощения за неполиткорректность картинки, сегодня всё было бы наоборот....

Историю Тома Сойера я читала в далеком детстве, с данной же книгой ранее не была знакома вообще, хотя сюжет о мальчике, путешествующем с беглым рабом по Миссисипи, был, конечно, известен. При этом как персонаж Гекльберри Финн мне понравился намного больше озорника Тома, да и в целом повествование выглядит весьма «взрослым», хотя данную историю и задают школьникам по внеклассному чтению после 3-го класса.

В произведении удачно переплетаются серьезные жизненные проблемы и смешные ситуации, герои вызывают симпатию, а происходящее в основном держит в напряжении. Причем большая часть книги описывает весьма суровые моменты прошлого: тут и вся гнусность работорговли, когда не просто лишали людей свободы, но и разлучали семьи, убийства, причем в истории про кровную месть весьма многочисленные, попытки устроить суд Линча, воровство, мошенничество жуликов, готовых обобрать не только девушек-сирот, но и обчистить карманы целого городка.

Он вспоминал о своих детях и своей жене, которые были очень далеко отсюда, и чувствовал страшную тоску по родине, так как он ранее никуда не выезжал из родных мест, и я уверен, что он так же любил своих родичей, как белые любят своих ближних. Хотя это было немного неестественно, но в действительности это было так. Часто он стонал и вздыхал по ночам, полагая, что я крепко сплю и не слышу. Он говорил: «Бедная маленькая Лиза, бедный маленький Джони; это ужасно; я думаю, что я вас больше никогда не увижу, никогда!» Джим был очень добрый негр.

Он говорил, что такая близость к свободе вызывает у него во всем теле лихорадочную дрожь. Смею уверить, что меня самого била подобная же лихорадка, когда я слушал его речи, так как и у меня тоже явилась мысль, что Джим очутился теперь почти уже на свободе. Если спросить теперь, по чьей вине это случилось, то пришлось бы ответить: по моей! Сознание это лежало у меня на совести тяжелым гнетом, от которого я никак не мог освободиться. Оно смущало меня до такой степени, что я не мог усидеть на месте. Никогда еще до тех пор не представлялась мне до такой степени ясно вся мерзость моих поступков, но теперь я ее сознавал, и как нельзя более отчетливо: она стояла у меня перед глазами и пронзала, если можно так выразиться, мое сердце. Я пытался оправдаться перед самим собою, ссылаясь на то, что не сманивал Джима бежать от законной его владелицы, но эта попытка оказывалась во мне тщетной, так как пробудившаяся во мне со весть неумолчно твердила: «Но ведь ты же знал, что он беглый негр? Ничто не мешало тебе приплыть на челноке к берегу и подать надлежащее заявление». Против этого нельзя было ничего возразить; я оказывался кругом виноватым и никак не мог оправдаться в собственных моих глазах; совесть твердила мне: «Что тебе сделала дурного мисс Ватсон и чего ради позволяешь ты ее негру убежать, когда тебе стоит сказать только слово, чтобы его задержали и возвратили ей по принадлежности? В чем провинилась перед тобою эта несчастная старушка, и за что поступаешь ты с ней так подло? Она ведь старалась обучить тебя грамоте и приличным манерам; она старалась быть для тебя полезной, насколько могла и умела. Вот как она поступала с тобою!»

Я чувствовал себя таким гадким и скверным человеком, что в эту минуту встретил бы, кажется, смерть как желанную избавительницу; я ходил взад и вперед по плоту, ругая себя на чем свет стоит и чуть не сталкиваясь ежеминутно с Джимом, который тоже ходил взад и вперед, не будучи в состоянии усидеть на месте. Каждый раз, когда он подпрыгивал и вскрикивал: «Вот Каир!» – я испытывал такое ощущение, будто меня ударили ножом, и думал, что умру с горя,если это окажется и в самом деле Каир.

В то время, когда я молча рассуждал сам с собою, Джим разговаривал вслух: он заявлял, что, прибыв в свободный штат, сейчас же начнет копить деньги и не позволит себе промотать даже единого цента. Собрав достаточную для того сумму, он выкупит свою жену, которая теперь принадлежит хозяину фермы, по соседству с местечком, где жила мисс Ватсон до переезда в Питерсбург. Затем оба они станут работать, чтобы выкупить из неволи обоих своих детей; если хозяин откажется их продать, то они подговорят какого-нибудь аболициониста, который за деньги согласится украсть детей и вернуть их родителям.

Кровь застывала у меня в жилах, когда я слушал такие речи: никогда в жизни Джим не посмел бы высказать раньше что-либо подобное.
Теперь совершенно ясно было, как он изменился в одно мгновенье, когда ему показалось, что сделается вскоре свободным человеком. Все выходило по известной старинной поговорке: «Дайте негру ноготок, и он возьмет сейчас же целый локоток». Вот к чему при вела моя необдуманность, рассуждал я сам с собою. Негр, которому, в сущности говоря, я помог убежать, рассказывает, совершенно не стесняясь, что собирается выкрасть своих детей, принадлежащих человеку, которого я не знаю и который мне не сделал ни малейшего зла!

Мне было очень неприятно слушать, как Джим поверял мне свои подлые, преступные замыслы; моя совесть возмущалась сильнее, чем когда-либо, и под конец я решился ее успокоить, объявив ей: «Ну, ладно! Время еще не ушло! Как только увижу огонек, я сойду на берег и подам заявление».
Пока я отчаливал от плота, он сказал:

— Теперь я уже скоро буду на воле! То-то буду я кричать от радости и говорить, что я всем обязан Геку! Я свободный человек, но никогда не попал бы на свободу, если бы Гек мне не пособил! Геку обязан я всем! Джим никогда не забудет вас, Гек! Вы лучший друг, имевшийся когда-либо у Джима, и даже единственный друг, которого Джим имеет теперь!

Я усердно работал веслами, спеша подать заявление о беглом негре, но при этих словах бодрость духа мгновенно меня покинула. Я начал грести уже гораздо медленнее и не знал хорошенько: радуюсь ли случаю выполнить принятое мною решение или не радуюсь? Я уже отплыл шагов с пятьдесят, когда Джим присовокупил:
— Да благословит Бог дорогого моего, честного Гека, единственного белого джентльмена, который сдержал обещание, данное старику Джиму!
От этих слов мне чуть не сделалось дурно. Тем не менее я сказал самому себе: «Надо поступить по совести. Это неизбежно и необходимо!»

... я вернулся на плот, чувствуя себя до чрезвычайности сквер но. Меня мучило сознание, что я совершил дурной поступок и что мне не стоит даже думать об исправлении. Человек, который с малолетства не приучен поступать хорошо, непременно свихнется при первом же случае, когда у него не будет надлежащей под держки, которая помогла бы ему устоять от искушения. Подумав еще с минутку, я сказал самому себе: «Посмотрим, однако, что вышло бы, если б я поступил по совести и выдал Джима? Стал бы я себя чувство вать лучше, чем теперь? Нет, – отвечал я себе самому. Я чувствовал бы себя скверно, – так же скверно, как и в настоящую минуту. К чему же тогда поступать по совести, когда человеку это противно, между тем как поступать против совести не доставляет ему никакого удовольствия, а в обоих случаях совесть будет мучить его одинаково? Я чувствовал себя совершенно сбитым с толку и не мог найти удовлетворительного ответа на этот вопрос, а потому решил, что не стану ломать себе голову из-за такой чепухи и всегда стану поступать так, как будет казаться в данную минуту приятнее лично для меня самого.

Оглянувшись, чтобы посмотреть, кто именно окликнул старика, я убедился, что это был полковник Шерборн. Он стоял совершенно спокойно на улице, держа в правой руке двуствольный пистолет, дулом кверху. Мне показалось, что непосредственная опасность Боггсу еще не угрожала; в то же мгновение я увидел молодую девушку, приближавшуюся бегом в сопровождении двух мужчин. Боггс и его приятели тоже обернулись на оклик Шерборна. Увидев в руках полковника пистолет, приятели Боггса отскочили в сторону. Тогда дуло пистолета начало медленно и ровно опускаться; оба курка были взведены. Боггс про тянул вперед с умоляющим жестом обе руки и воскликнул: «Ради Бога, не стреляйте!» «Бац!» – грянул первый выстрел. Старик отшатнулся назад, судорожно хватаясь за воздух. «Бац!» – раздался второй выстрел, и Боггс грохнулся затылком наземь, широко раскинув руки. Молодая девушка, как раз в это мгновение под бегавшая к отцу, вскрикнула и бросилась на его труп. Бедняжка заливалась слезами и повторяла: «Он его убил! Убил!»

Толпа окружила садик перед домом Шерборна столь тесным кольцом, что негде было упасть яблоку, и подняла такой галдеж, среди которого ничего нельзя было разобрать и расслышать. Огороженный садик был шириной всего лишь в три сажени, а потому через минутку или две в толпе начали раздаваться сквозь общий гул голоса: «Ломай забор!! Разноси его!!» Мигом все принялись за дело: доски были не медленно сорваны и брошены наземь, а в следующее мгновение толпа могучей волной хлынула в садик.

Одновременно с этим Шерборн вышел на маленький балкончик, устроенный над дверьми его дома. Полковник держал в руке двуствольное ружье и стоял совершенно спокойно и молча, но на его лице выражалась грозная непоколебимая энергия. Немедленно же все стихло, и толпа начала постепенно подаваться назад.

Затем полковник медленно проговорил презрительным тоном:

— И как это могла прийти вам в голову мысль рас правиться с кем-нибудь судом Линча! Ведь это просто смешно! И с чего вы взяли, что у вас хватит смелости расправиться с мужчиной! Положим, у вас достанет ду ху обмазать дегтем и осыпать перьями какую-нибудь несчастную, отверженную женщину, заброшенную сюда без друзей и покровителей! Разве можно было заключить из этого, что вы осмелитесь поднять руку также и на мужчину? Нет! Настоящий мужчина может чувствовать себя безопасным в руках десяти тысяч подобных вам молодцов, по крайней мере, днем и когда у вас нет удобного случая напасть на него сзади.

У вас самих не было ни малейшей потребности идти сюда. Средний заурядный человек не любит тревоги и опасности, а потому и вы сами по себе пред почитаете держаться от них поодаль, но если даже полумужчина, вроде Бэка Гаркнеса, крикнет: «Рас правьтесь с ним судом Линча!» – вас сейчас же охватывает опасение от него отстать; вы боитесь выказать себя в истинном вашем свете, то есть трусами, а потому принимаетесь кричать, цепляетесь за фалды полумужчины, давшего вам толчок, и с буйными воплями бросаетесь вперед, хвастаясь подвигами, которые будто бы собираетесь совершить. Толпа – это самая жалкая вещь в мире; это на самом деле то же, что и армия: армия совершенно такая же толпа; солдаты идут в бой не с прирожденным своим мужеством, а с храбростью, которую черпают из своей численности и от своих офицеров. Что касается толпы, во главе которой нет настоящего человека, то ее надо признать хуже, чем жалкою.

Но при всем этом в целом книга получилась весьма доброй, а главные герои выглядят очень славными. Особенно, конечно, Гек – ведь этот мальчик, толком никем не воспитанный, весьма отзывчивый, причем часто его совесть выступает лучшим советчиком, чем многие добропорядочные соседи.

«А кто тебе мешал ходить в воскресную школу? Там бы тебя научили, что люди, укрывающие беглых негров, попадут в геенну огненную, где вечный плачь и скрежет зубов».

Особенно это касается помощи Джиму, ведь помочь беглому рабу –значит обречь свою душу на ад, но Гекльберри готов к такой расплате, чтобы спасти того, кто вызывает сочувствие и благодарность.

Если бы Джиму удалось пробраться в свободные штаты, я непременно попал бы в ад. Размышляя таким образом, я постепенно припомнил всю нашу поездку на плоту вниз по течению. Я видел все время перед собою Джима: днем, ночью, при свете месяца и в бурю. Мы плыли с ним вместе, разговаривали, пели и смеялись. При этом как-то ускользало от меня все, что могло бы вооружить меня против него. Зато у меня воскресали в памяти все хорошие стороны Джима и все оказанные им мне услуги. Я видел, как он после своего дежурства стоял за меня на вахте, чтобы дать мне хорошенько выспаться, – видел, как он об радовался, когда я, потеряв плот в тумане, разыскал его опять. Я припомнил радость Джима при встрече со мною в болоте Арканзасского штата, где так процветал рыцарский обычай кровавой мести, и т. д. и т. д. Он всегда называл меня дорогим своим голубчиком, всячески старался меня приласкать, хлопотал лишь о том, как бы сделать мне что-нибудь приятное, и всегда был для меня добр донельзя.

Очень горько читать о том, как начавший приспосабливаться к новой семье и школе Гек был насильно увезен пьяницей-отцом в захолустную хижину, ведь горе-родителю мало забрать деньги у ребенка, но хочется еще и держать его при себе, не допустить, чтобы сын получил образование и право на достойную жизнь.

Пристально оглядев меня с ног до головы, папаша проговорил наконец: «Ишь ведь, подумаешь, каким он ходит щеголем! Даже рубашки носит с на крахмаленными воротниками! Ты, должно быть, считаешь себя очень важной персоной, настоящим богачом».
— Может быть, считаю, а может быть, и нет! – возразил я ему.
— Не советую говорить со мной в таком тоне! Ты за мое отсутствие страшно заважничал и начал поднимать нос. Вижу, что мне придется порядком по сбивать с тебя спесь. Говорят, будто ты сделался человеком ученым, умеешь даже читать и писать? Уж не считаешь ли ты себя умнее отца оттого, что он не занимался такими глупостями? Я вышибу из тебя всю эту дурь. Скажи на милость, кто мог вбить в твою голову, будто тебе приличествует заниматься такими сумасбродными вещами? Желал бы я знать, кто именно осмелился это сделать?
— Вдовушка! Она велела мне ходить в школу.
— Так, значит, вдова Дуглас заварила всю эту ка шу? Ну, а по чьему приказанию она позволила себе вмешаться в дело, которое ее вовсе не касается?
— Никто ей ничего не приказывал.
— Ну, ладно, я проучу ее за вмешательство! Ну,а ты, любезный, слушай, что я тебе говорю: брось школу! Я задам им перцу за наглую дерзость воспитывать мальчишку так, чтобы он глядел свысока на отца и считал себя умнее родителей! Посмей ты только еще таскаться в школу! Я отучу тебя от этой мерзости! Твоя мать не умела ни читать, ни писать и умерла безграмотной. Никто из твоей семьи грамоте не учился. Я сам человек безграмотный, а ты теперь позволяешь себе так возноситься над нами! Нет! Я этого ни за что не потерплю. Слышишь ты это!!!

— А это еще что?!
— Я получил это в награду за прилежание и успехи.
Он тотчас же разорвал картинку и объявил:
— Я не в пример лучше награжу тебя за прилежание, попотчевав ремнем из коровьей шкуры! Небось останешься доволен!

Ну, а сколько у тебя денег в кармане наличными? Подавай их сюда!
— У меня всего лишь один доллар, да и тот мне нужен…
— Меня вовсе не интересует, на что ты хотел его истратить! Отдай мне его сейчас, говорят тебе! Понимаешь?
Взяв у меня доллар, он испробовал зубом его доброкачественность и объявил, что сходит сейчас же в местечко за водкой, так как в течение целого дня ничего спиртного не пробовал.

На следующий день, напившись пьяным, отец по шел к судье Татчеру, наговорил ему дерзостей и требовал, чтобы судья отдал ему мои деньги. Убедившись, что ему не удалось застращать Татчера, почтеннейший мой родитель поклялся, что принудит его судебным порядком вернуть деньги.

Марк Твен не пытается заострять внимание на несчастьях, от лица Гека описывает все происходящее как некую авантюру, не сильно огорчаясь происходящему, ведь мальчик привык и к побоям, и к скудным удобствам.

В трезвом виде папаша имел привычку дубасить меня всегда, как только я попадусь ему под руку, а потому, когда он показывался где-нибудь по соседству, я старался уходить заблаговременно в лес.

Более того, умный и своенравный паренек находит выход даже из такой сложной ситуации и отправляется навстречу приключениям.

Этой истории можно долго петь дифирамбы, потому что, несмотря на простоту повествования, она затрагивает множество ситуаций, о которых не перестаешь думать, даже отложив книгу, особенно печально было читать о напрасно погибших людях, о полных сил юношах, отдавших свои жизни из-за кровной мести, причины которой даже не могут толком вспомнить.

Меня положительно удивляло, как люди могут быть до такой степени жестоки друг к другу.

При этом тут есть и смешные сценки, особенно любителей юмористической литературы порадует финал произведения, когда появляется Том Сойер и в своей обычной манере начинает шалить.

Мы все были несказанно рады, но больше всех радовался Том, так как ему в икру ноги попала пуля, которая там и засела.

Я не дам никому уверить себя, чтобы человек в здравом уме стал высекать такие безумные вещи на этом камне. Вспомните толь ко, что там нацарапано: «Здесь перестало биться сердце такого-то узника. Здесь он томился целых тридцать семь лет»… Под конец негр называет себя еще незаконным сыном какого-то Людовика. Ну, уж тут остается только руками развести! Понятно, что он вконец помешался.

Слышались голоса, горячо настаивавшие на необходимости повесить Джима для острастки всем окрестным неграм: по край ней мере, они не станут тогда устраивать побеги таким коварным и злокозненным образом и держать по не скольку дней и ночей в смертельном страхе целую семью порядочных людей. Другие голоса возражали против повешения, указывая на то, что Джим прежде всего чужой негр, владелец которого непременно найдется и заставит уплатить себе полную стоимость невольника.
Люди эти тем не менее проклинали Джима на чем свет стоит и время от времени угощали его кулачными ударами по голове.

— На кой же прах, пострелята, вы хлопотали так об освобождении негра, который и без того уже оказывался свободным?
— Хорош вопрос, нечего сказать! Сейчас видно, что вы, тетушка, женщина! Я лично жаждал прежде всего интересных приключений, и если бы мне пришлось при этом купаться по горло в крови, я все-таки бы…

Том ведь был мальчиком, пользовавшимся репутацией порядочного и по лучившим хорошее воспитание. У него самого и у его родственников имелась репутация, которою следовало бы, по-видимому, дорожить. Кроме того, он был мальчик неглупый, а не какой-нибудь олух, мальчик сведущий, а не безграмотный неуч. Все считали его доб рым и честным мальчиком, а не бессовестным подлецом… И вдруг оказывается, что справедливость, благородство и гордость нисколько не удерживают его от участия в таком деле, которое должно навлечь вечный позор на него самого и на всю его семью! Я, при знаться, никак не мог этого сообразить. Поступок Тома представлялся мне до невозможности неприличным. Я чувствовал, что мне следовало, в сущности, объяснить ему все это, – выказать себя таким образом его другом, – предоставить ему возможность своевременно отказаться от участия в задуманном мною не хорошем деле и спасти свое имя от неизбежного позора.

Тетушка Полли подтвердила, что в завещании мисс Ватсон Джим объявлен свободным. Таким образом, не подлежало сомнению, что Том Сойер действительно хлопотал и трудился об освобождении негра, бывшего и без того уже свободным гражданином. Только в эту минуту и после такого разъяснения я сообразил, каким образом мальчик, получивший такое образование и воспитание, как Том, мог принять деятельное участие в освобождении беглого негра.

Читая моменты с его участием, я поняла, что с возрастом не стала лучше относится к этому мальчишке, видимо, мне не достает чувства юмора, я слишком серьезно воспринимаю происходящее. Да, веревка в пироге, подкоп, надписи кровью на рубашке, множество крыс и змей в постели бедного Джима – не могут не вызвать улыбку своей абсурдностью, но Том, увлеченный лишь своими проделками и не осознающий, какой вред он причиняет людям, для меня сильно проигрывает лапочке Геку, из которого мог бы получится второй Тимур:)

Я почему-то казался себе самому виноватым, хотя совесть меня ни в чем не упрекала. Во всяком случае, самочувствие мое было самое скверное. Впрочем, со мною, да и со многими другими это случается сплошь и рядом. Нет ни малейшей разницы в том, хорошо ли поступает человек или дурно. Со весть у него не входит ни в какие разбирательства, а преспокойно себе его терзает.

Подводя итог, отличная книга для семейного чтения, но все же в 9-10 лет еще трудновато воспринимать столь объёмные истории, поэтому я советую ее для более старших школьников.

Гекльберри Финн - настоящий смельчак. Известен, как друг изобретательного Тома Сойера.
Приключения Гека полны захватывающих событий и неожиданных поворотов.
Главный герой вместе с негром Джимом сбегает из дома. Всё не так легко, как кажется на первый взгляд. На пути встречаются непредвиденные испытания и затруднительные обстоятельства. Никто не знает, что прячется за завесой будущего. Она приоткроется для нас только тогда, когда придёт нужное время.
Даже несмотря на появляющиеся проблемы, герои смело продолжают путь, ищут способы разрешить сложную ситуацию.

В романе прослеживается дискриминирующее отношение к чернокожим людям.

" — Это не из-за мели, там мы совсем ненадолго задержались. У нас взорвалась головка цилиндра.

— Господи помилуй! Кто-нибудь пострадал?

— Нет, мэм. Убило негра.

— Ну, это вам повезло; а то бывает, что и ранит кого-нибудь."

С ними обращались, как с вещью, собственностью. Негров, словно животных - покупали, продавали. Они были безвольными рабами, ни на что не имеющие прав.

"Они не имеют никакого права запирать его! Беги! Не теряй ни минуты! Выпустите его, он вовсе не раб, а такой же свободный человек, как и все люди на земле!"

После этих слов - прониклась уважением к Гекльберри Финну.

Тут вспомнились детская песня:

Дружба крепкая не сломается, Не расклеится от дождей и вьюг. Друг в беде не бросит, лишнего не спросит.

Мы поссоримся и помиримся, "Не разлить водой", - шутят все вокруг. В полдень или в полночь друг придёт на помощь.

Друг всегда меня сможет выручить, Если что-нибудь приключится вдруг. Нужным быть кому-то в трудную минуту - Вот что значит настоящий верный друг.

Джим совершил побег ради семьи. Его разделили с женой, детьми. Он надеялся выкупить своих родных.
Во время побега, Джим встречает сбежавшего из дома Гека и отправляется с ним по дороге к свободной жизни. У них завязывается крепкая, бескорыстная дружба. При всём этом, у Гека закрадываются сомнения: Правильно ли он поступает? Может лучше донести на беглого негра?
Джим был искренним с ним, считал его настоящим другом. Спустя время, Гек отбрасывает мысли о донесение на Джима. Невозможно, вот так подло предать человека, который тебе доверяет, верит, любит.
Дружба - бесценна. Надо ценить, уважать дружеские отношения.
Все люди такие же, как и мы, стоит помнить об этом.

Резюмируем:
Роман отлично передает атмосферу и быт того времени. Рекомендую почитать.

P.S. Спасибо за прочтение рецензии!

Есть у меня такое мнение, что каждому свое, и не существует ни одного произведения, которое нравилось бы абсолютно всем. Поэтому к неприязни к безусловно великим творениям я отношусь вполне себе спокойно – ну не нравится кому-то, и ладно. Однако есть исключение - от выпадов против Марка Твена, которые мне в бытность моей работы в книжном магазине приходилось слышать не так уж и редко, у меня глаза на лоб лезут. Хотелось хватать этих людей, как правило, почтенных дам, выбирающих книжку для своего дитяти (цитирую: «Твен? Вы что, издеваетесь? В жизни не читала более сырых книг!»), трясти их за плечи и вопрошать – как, ну как?! Если эти книги и сырые, то только от постоянно разливающейся Миссисипи. Они чертовски живые, увлекательные, зачастую и уморительные, читать их одно удовольствие.

«Приключения Гекльберри Финна» исключением не стали. Оно и неудивительно – ведь мало того, что это приключения, так еще и старого доброго Гека. Все мы помним, а если не помним, то срочно вспоминаем, что старая вдова усыновила Гека, и хотя жилось ему там непросто, Том уговорил его начать жить более или менее прилично. Что ж, Гекльберри, надо отдать ему должное, очень старался, да только все равно получалось у него неважно, а тут еще, как назло, целый ворох неприятностей – объявился пьянчуга-отец, Гек вынужден бежать и вскоре оказывается в компании беглого негра, а это уже не шутки. Дальше шуток становится еще меньше, поскольку к их тесному союзу прибавляются два опасных жулика. Э, товарищи, это посерьезнее приключений Тома! Тут вам и перестрелки, и грабежи, и проблемы тяжкого выбора между правильным поступком и судьбой друга – и тут поневоле в который раз вздыхаешь над отношением тогдашней Америки к неграм. Потому что друг-негр – это совсем не то же самое, что просто друг.

Где-то краем уха я слышала, что «Приключения Гекльберри Финна» хотели запретить, потому что, мол, расизм, и сейчас я, в принципе, понимаю, в чем тут дело, однако запрет – это, конечно, глупости. Важно правильно понимать и делать скидку на время. Хотя некоторые моменты все равно воспринимаются тяжеловато, в частности, отношение Тома Сойера к беглому Джиму и удивление Гека, когда тот изъявляет желание помочь ему спасти негра. Ведь как так, Том – из приличной семьи, а тут такое. Печально, что и Том обдумывал этот момент и рисковать в таком деле, в принципе, не собирался.

Кстати о Томе, хотя в этой книге он упоминается не столь уж часто. Главный герой этих приключений, Гекльберри, мальчик нерешительный, но безусловно с мозгами, волей-неволей растущий над собой и со временем все хуже понимающий Тома. А вот Том… Господа, настоящим заявляю, что у этого мальчика, как бы я его ни любила, серьезные проблемы с головой. Синдром Питера Пэна и излишне развитое воображение. Слова Марка Твена в конце «Приключений Тома Сойера» о том, что, продолжи он роман, это стало бы биографией мужчины, а не мальчика, ничего не стоят, потому что Тому Сойеру решительно не суждено вырасти, да и странно будет, если он доживет до сколько-нибудь солидного возраста. Его заскоки заставляют сильно забеспокоиться, и живи такой мальчик в наше время, его бы непременно отправили к врачам. Ну, посудите сами – ладно бы верить в то, чего нет, ведь это мальчик, весь в своей игре, весь в своем воображении… Но рисковать собой и тащить на риск других людей, превращая весьма опасные противозаконные действия в «веселую» игру с очевидными кровавыми последствиями только ради «приключений»… Зная при этом, что вполне можно было бы без этого обойтись – результат бы вышел тот же… Ну, знаете ли. Это, к слову, первый случай, когда я встречаю на страницах книги ярко выраженный вред от чтения. Тому Сойеру явно стоило бы поменьше читать, может, это сколько-нибудь и помогло бы делу. Во всяком случае, он бы не призывал отрубить пленнику ногу вместо того, чтобы снять с него цепь, потому что так обычно поступают в книгах.

Прошу простить меня за это томосойеровское рассуждение, но просто срывалось с языка. Возвращаясь к Геку, имею сказать, что следить за его путешествием и опасными приключениями было одним удовольствием, и сам персонаж - одно загляденье, я, признаться, не ожидала, что буду питать к Гекльберри такую симпатию. Да и написана история удивительно живым, легко воспринимающимся языком, то и дело заставляющим улыбаться.

«Приключения Гекльберри Финна», как и остальные произведения Марка Твена, достойны звания книги, которую должен прочесть каждый.

Я уже рассказывала, что с сэром Сэмюэлем у меня особые отношения. Я читала и Тома Сойера, и Марк Твен - Жизнь на Миссисипи - но всегда хотелось поближе познакомиться с Геком. Не помню уже, сколько раз я начинала - и все никак. Но в этом году я решилась одолеть его во что бы то ни стало. Ииии....
Я вспомнила, почему столько раз бросала. Нет - Гек, конечно, крут, и как персонаж мне очень нравится. Такой простой конкретный парень, простодушный и добродушный, силен так называемым житейским умом. Когда нужно выкрутиться - ему нет равных. Я ждала невероятных и захватывающих приключений вниз по реке с беглым негром Джимом. Но, к огромному сожалению - книга сильно провисает в середине, ближе к концу. Когда Гек с Джимом попадают в компанию герцога и дофина - отпетых жуликов, не гнушающихся ничем. Думаю, они были введены для контраста, потому что Гек может и соврать, и переодеться, когда нужно, но эта парочка - отпетые мошенники еще те. Ну а когда в конце в повествования врывается Том и подгребает Гека под свое влияние - вообще непонятно, зачем было все то, что Том напридумывал и наворотил. Здесь очень виден контраст между Геком и Томом - конкретным простодушным пацаном и обчитавшемся приключений парнишкой, который, если не нарвется на приключения - радостно выдумает их себе сам. До сих пор не понимаю, почему Гек так сильно попадает под влияние Тома и почти ему не перечит. Но эпизоды, когда горе-спасатели отловили крыс и змей (чтобы томящемуся узнику было не так тоскливо) - а они у них разбежались и до истерики пугали тетку Тома, сестру тети Полли - это хотя бы было уморительно.
Что стоит отметить в "Геке". Еще Хемингуэй сказал, что вся американская литература вышла из него. Воистину. Это такой слепок ламповой деревенской Америки 19 века. Чопорные дамы в капорах, простодушные горожане. "Город", который путешественники боятся пропустить. Всяческие жулики, банды и городские пьяницы. Линчевание. Суеверия - в которых даже нельзя сметь усомниться. Это, наверно, такой дух - далекий, простодушный, медленный и наивный.
Огромный гештальт, конечно, я закрыла. Это были не самые приключенческие приключения - выпало и на долю Гека, но многое и Том нафантазировал на их головы (и даже пострадал за свою буйную фантазию). Это такие - более медленные и ламповые приключения, когда погони и убегания перемежаются перетираниями и обдумываниями. Хотела бы поставить меньше - но рука не поднимается. Еще в скором времени вернусь к сэру Сэмюэлю - сочтемся.

Все мы знаем Приключения Тома Сойера и Гекльберри Финна , а между путешествием Гека и продолжением похождений Тома втиснулся роман о Хэнке Моргане, который попадает из развивающегося XIX века в консервативное VI столетие.
Проанализировав легенды о короле Артуре и рыцарях круглого стола, Твен решает высмеять феодальный строй и монархию. В книге чувствуется влияние Томаса Мэлори, Франсуа Рабле и Мигеля де Сервантеса Сааведры. От первого взята основа романа - артуровская эпоха, от второго гротескность и гиперболичность, а от третьего высмеивание рыцарства с их нелепыми подвигами, хвастовством и излишней романтизированностью.
Его герой лезет в чужой монастырь со своим уставом, причём, потерпев неудачу, пробует другую реформу, потом третью, стремясь донести до заскорузлого сознания рабов и крестьян, что не всё сказанное и сделанное их хозяевами - это истина в первой инстанции. Но, если рабское мышление вбивалось в их головы поколениями, то и выбивать его надо поколениями, подобно тому, как селекционеры выводят новые сорта овощей или фруктов. Но никак не внутри одного этого поколения.
Твен открыто выражает своё презрение к Англии и её феодальному строю, порицает рабство (оно и немудрено, ведь к моменту написания романа закончилась гражданская война Севера и Юга и рабство было нивелировано). Многие идеи главного героя совпадают с коммунистическими догмами и утопическими идеями Томаса Мора. Возможно, Марк Твен действительно поддерживал коммунистов? А возможно, это Чуковский вложил в текст своё видение ситуации, придав демократии, которую герой пытался внедрить в общество артуровской эпохи, черты коммунизма. Но я не разбираюсь в политике, поэтому не будем её трогать.
Критикуя феодальный строй, Твен иронизирует над его несовершенством и однобокостью, однако, он также высмеивает и демократию, но в намного меньшей степени. Видимо, тем самым подчёркивая, что идеального политического строя не существует и приходится выбирать меньшее из зол, в нашем случае демократию.
Если говорить о герое романа, то он неплохо устроился, применяя достижения научно-технического прогресса, он завоевал себе репутацию величайшего волшебника того времени и стал вторым лицом в государстве, оказывая большое влияние на короля.
Самым интересным мне показался эпизод, когда Янки и Артур переоделись бедняками и отправились путешествовать по королевству, стремясь узнать, чем живут низшие слои общества. Тут явная отсылка к 1001 ночи , где обыгрывается подобный сюжет. В арабских сказках аббасидский правитель Гарун-Аль-Рашид переодевается бедняком и путешествует по своим владениям.
В этой же части книги заметил неточность текста

Но он не подошел. Он остановился и с минуту рассеянно глядел на темную массу невольников, видимо о чем-то размышляя, потом задул свою свечу, задумчиво направился к выходу и, прежде чем я мог сообразить, как он намерен поступить, вышел и затворил за собой дверь.
— Живо! — сказал король. — Верни его!
Разумеется, это необходимо было сделать, и я мгновенно вскочил и бросился за ним. Но, бог мой, ведь в то время не было уличных фонарей, а ночь была темная. Все же в нескольких шагах от себя я разглядел какую-то фигуру. Я бросился на нее, и вот тут-то началась потеха! Мы боролись и колотили друг друга. Мгновенно собралась толпа.

Как он мог бросится вдогонку за хозяином, если тот закрыл двери или он оставил рабов, даже не удосужившись запереть их на замок?
И второе несоответствие: бежав из неволи, Хэнк покупает много одежды, а где он взял на неё деньги? Неужели работорговец не заметил денег в его карманах и он всё это время держал их при себе? Но про это тоже ни слова.
Первые две трети книги я не мог от неё оторваться, настолько меня захватил сюжет и разворачивающиеся в ней события. Но заключительная часть книги оказалась не такой захватывающей, а концовка вообще разочаровала. Если бы можно было ставить три оценки, то за завязку и кульминацию я бы поставил твёрдую пятёрку, а за развязку трояк!
Кому понравится этот роман? Я считаю, что он будет более интересен мужской аудитории, так как в нём много технических подробностей, политики и есть сцены жестокости, а с любовью тут напряг, её категорически не хватает) Могу посоветовать читать эту книгу лет с четырнадцати, не такая уж она мимимишная, чтобы подходила для всех возрастов.
Но, если отбросить вредную привычку деления литературы на "М" и "Ж", от такого деления, признаемся честно, попахивает... то можно советовать эту книгу всем ценителям классического юмора и изысканных приключений.

Не представляю себе, что чувствовал читатель в 1889 году, когда впервые увидел свет роман Марка Твена «Янки из Коннектикута при дворе короля Артура» . Потому что даже я, здесь и сейчас, нахожусь под большим впечатлением от этого произведения.
А ведь за моей спиной сотни фантастических рассказов именитых писателей на любой вкус и цвет. И я выросла на Приключениях Тома Сойера и Гекльберри Финна , да и «Дневники Адама и Евы» в списке моих любимых - что значит, я была морально готова к твеновскому юмору. Но здесь... здесь он перещеголял самого себя!

Условно я бы поделила роман на две части. Первая - удивительно смешная. Вторая же имеет политический оттенок и содержит весьма здравые рассуждения практичного янки о феодальном устройстве общества VI века со всеми его недостатками и достоинствами.
Но все-таки, с чего все началось? Как занесло хитроумного коннектикутца во времена короля Артура? Ответ будет до разочарования прост - лихой удар по голове, и оп-ля - ты уже имеешь честь лицезреть легендарный Камелот, бравых рыцарей Круглого стола и вредного старикашку Мерлина.

А теперь подумайте: что бы почувствовали вы в такой безумной ситуации? Начали бы паниковать? Слились бы с толпой, чтобы казаться незаметным? Или в конце-концов, положили бы все силы и время на то, чтобы каким-то образом вернуть домой свое бренное тело и уже расшатавшийся разум? Да, так, наверное, поступил бы каждый. Каждый, но только не янки из Коннектикута.
Наш герой с присущим ему оптимизмом берется писать в этом средневековом монастыре свой устав. Он решает, что твой Сизиф, подарить этим дикарям метафорический огонь - то есть знания, свободу выбора и гигиену! Но чтобы воплотить в жизнь свой хитрый план, для начала ему нужно самому твердо устоять на ногах и какое-то время поиграть по чужим правилам, потихоньку внося туда свои изменения.

Первое на повестке дня - втереться в доверие к королю и стать его правой рукой. Сказано-сделано.
Далее нужно дать прикурить какому-то рыцарю, чтобы продемонстрировать, что и он, янки, не лыком шит. Но пока его противник граалится, можно быстренько сгонять в замок к людоедам и спасти пару-тройку принцесс в обличье свиней в компании велеречивой аристократки, у которой рот не закрывается, хоть ты тресни.
Подпольно же не забывать вести в народе просветительскую деятельность - стать основоположником журналистики, рекламировать мыло и зубную пасту, вербовать кандидатов в новое войско... да мало ли что еще!

Попутно нужно приготовить к этим самым изменениям самого Артура. Только как заставить закостенелого упрямца понять, что государству это действительно нужно? Что пора покончить с рабством и позволить свободным людям работать на себя, а не на бесполезную чванливую знать?
Что настало время разобраться с хитрыми церковными чиновниками и положить конец всему рыцарству, как институту, который себя не оправдал?
Правильно! Нужно отправится вместе с монархом путешествовать по королевству в обличье простолюдинов и показать ему настоящую картину Камелота.

И это помогло! Многим честолюбивым планам янки суждено было осуществиться, не смотря на риск. И кто знает, во что что превратился бы артуровский век, если бы церковные власти и попранное рыцарство не объявило бы наглецу войну...
Утопическое государство рассеялось, как дым. И стало даже как-то грустно... Герой почти совершил революцию, которая навсегда изменила бы историю в лучшую сторону.
Роман великолепен - остроумен до чертиков, но читается не быстро. Каждый абзац хотелось смаковать. Каждое слово имело значение.
Умная ирония сделала это чтение просто незабываемым - к произведению захочется вернуться еще не раз. И посоветовать его всем без разбору)

Хотя ранее и не читала книгу, в общих чертах с фабулой произведения была знакома.

Американца, янки, как называет его писатель, современника Марка Твена из промышленно развитого  штата Коннектикут, "заносит" в Англию VI века, во времена короля Артура, рыцарей Круглого стола и волшебника Мерлина. Оторопевшего янки собираются казнить, но "попаданец" неожиданно вспоминает о том, что вскоре должно произойти солнечное затмение и обращает эти знания себе на пользу. "Вернув" Солнце, и тем самым доказав свое "могущество", герой становиться "правой рукой" короля и начинает "нести" блага цивилизации жителям средневековья.

Немного странно, что произведение отнесено к категории "12+". Наверное, это равносильно тому, как объявить Терри Пратчетта детским писателем, только на основании того, что он писал фэнтазийные истории.

Не буду рассуждать о правдоподобии изображаемой эпохи и соответствии эпосам о короле Артуре и его рыцарях, Марк Твен в предисловии отметил, что он и не стремился к 100% точности. Не смутило и то, что среднестатистический янки чересчур сообразителен. Неожиданностью стало другое. Конечно, в книге есть забавные приключения и комичные ситуации, она иронична, написана легким языком, но в то же время это серьезная, язвительная и безжалостная сатира на рабовладельческое, феодальное и монархическое общество.

Рыцарство у Твена лишено всякого романтизма, бессмысленные битвы на турнирах  и походы за Священным Граалем. Причем, если вдруг Грааль будет найден, это никого не обрадует. Во-первых, непонятно, что с ним делать, а во-вторых больше не будет "важной" цели. А как комично обыграно спасение прекрасных дев, которые на самом деле оказались свиньями.)

Устами своего героя автор критикует монарха, знать и церковь. Государство короля Артура изображено как мир мракобесия, невежества и угнетения.

"Любая монархия, даже самая умеренная, и любая аристократия, даже самая скромная, оскорбительны"

Острая политическая сатира приправленная философскими отступлениями касательно стереотипов мышления человека и его миропонимания.

Еще ни один народ не купил себе свободы приятными рассуждениями и моральными доводами, и все успешные революции начинались с насилия; это исторический закон, который обойти невозможно.

Не знаю чего я ждала от этой книги, наверное больше юмора и меньше сатиры. Местами повествование показалось затянутым. Прочитала, а вернее сказать прослушала с интересом, но  Приключения Тома Сойера  мне как-то милее.

Есть люди, которые на много веков опередили свою эпоху. Такими были Аристотель, Леонардо да Винчи, Эйнштейн. Они жили в разные периоды, отличавшиеся между собой по религиозным, политическим, культурным и морально-этическим критериям, но если бы кто-то изобрёл машину времени и, проехавшись на ней вдоль временной шкалы, собрал всех этих деятелей за одним столом, то мне кажется, что они быстро нашли бы общий язык и прекрасно поладили между собой. Это были гении, жившие и творившие вне времени.

Если бы я составлял список писателей, произведения которых актуальны и свежи до сих пор, то в него обязательно бы вошли Н.В. Гоголь, А.П. Чехов, У. Шекспир и, конечно же, Марк Твен. Думаю, что не зря все они так или иначе связаны с юмором. Именно их остроумие, ирония и ясный взгляд на окружающий мир помогли им возвыситься над невежеством, предрассудками и узколобостью, которые, к сожалению, правили и будут править в любую эпоху и при любом общественном укладе.

Своей прозой Марк Твен производит впечатление очень умного, смелого в суждениях, с великолепным чувством юмора человека. Как будто бы и нет между нами разницы в 150 лет, а я читаю произведение современного, передовых взглядов писателя, тонко критикующего недостатки сегодняшнего социально-политического строя. Посудите сами — герой его романа «Янки из Коннектикута при дворе короля Артура» попадает в период, где народ суеверный и малообразованный, где пропасть между богатыми и бедными огромна, где правительство и церковь не считается с мнениями масс, где высокая должность ценится больше, чем настоящие заслуги, где элита может безнаказанно или за небольшой штраф убивать своих подданных, где ведутся бессмысленные войны, а люди готовы поверить любой информации, не требуя никаких доказательств. Так точно ли это VI век, а не XXI? Всё так правдиво и знакомо. Поменялась лишь форма, но не основные принципы.

В книге много забавных моментов, но смеха они у меня не вызвали, потому что за юмором Твен искусно скрыл самые жестокие и страшные моменты средневековой жизни. У него получилась антиутопия, но только не придуманная, а вполне себе существовавшая. И это пугает ещё больше. Не так то далеко мы ушли от того времени, и не так много нужно для того, чтобы нас туда вернуть. Хотелось бы, чтобы и у нас появился здравомыслящий человек, который образумит цивилизацию и направит на верный путь развития. Но желательно не теми же методами, потому что герой «Янки из Коннектикута...», как истинный американец, уж очень любил навязывать демократию с помощью взрывчатки и современного оружия.

Классика – это когда спустя много лет произведения не утрачивают своей актуальности, ведь так? Марк Твен больше 120 лет назад написал эту шутливо-фантастическую книгу о жизни в VI веке, при дворе короля Артура (как несложно догадаться из названия) о том, как правит страной церковь и группа выигравших в генетическую лотерею, и я все не могла избавиться от ощущения, будто что-то мне все это напоминает.

Технически подкованный и предприимчивый молодой человек после удара по голове (где-то я это видела, да-да) попадает на 13 столетий назад, и сразу следом попадает в плен к благородному рыцарю, а потом почти прямиком – на собственную казнь. Спасается благодаря предсказанию солнечного затмения (и снова что-то знакомое), все признают его волшебником покруче самого Мерлина и дают местечко при дворе. Пользуясь и наслаждаясь обретенной властью, он тайно создает паровые двигатели и телефоны-телеграфы, учит всяким умным штукам молодежь, но в конце конечно же ничего не останется чтобы соответствовало историческим реалиям.
Но самым неправдоподобным мне показалось другое. Технически образованный, но не выдающийся человек, инженер на заводе, попадает в прошлое, и по памяти делает ладно порох, но паровой двигатель? Телефон? Чему бы, например, я могла научить древнюю молодежь, отбери у меня интернет и книги, даже если бы они горели желанием учиться? Обрывочным сведениям по физике? Или как трубы проектировать могу научить, только мало толку от этого будет, по-моему. Это вот та самая внешняя память, которой для нас нынче служит интернет, это из-за нее все?

Единственное правдоподобное в книге – это отношение благородных рыцарей к простым людям, но у меня всегда было отвратительно с историей, мне тяжело судить, насколько это может быть близко к правде. Впрочем, меня это и не волнует, книга слишком юмористически-фантастическая, чтобы над этим задумываться. Но вот чтобы задуматься о справедливости устройства мира, о человеческой ограниченности, вполне достаточно. Впрочем, у меня на эту тему каждая вторая книга последнее время, так что углубляться и возмущаться я уже устала.