Глава 1

Лондон, 1820 год.

Копыта лошадей размеренно стучали подковами по брусчатой мостовой, и возница, время от времени, легонько хлестал кнутом двойку вороных коней по блестящему крупу, чтобы они ускорились. Под колеса наемного экипажа иногда попадали лужи, и брызги от них разлетались в разные стороны, марая грязными пятнами одежку случайных прохожих. Но они не жаловались и не кричали им вслед, потому что грязь на ободранных вещах, итак, уже присутствовала, и новая клякса ничем не могла им навредить. Они лишь удивленно провожали его взглядом, заметив в небольшом окошке на дверце лицо молодой и красивой аристократки, которая от любопытства отдернула штору, и широко отрыв глаза, внимательно рассматривала улицу, по которой они проезжали. Что могло привести ее сюда, в самые трущобы Лондона, где процветала нищета, грязь и проституция? Туда, где ей могла грозить смертельная опасность.

– Это все же плохая идея, мисс Саттон, – тихим, испуганным голоском сказала еще одна пассажирка, что наоборот вжалась в сиденье и вцепилась в него дрожащими руками. – Давайте повернем обратно, умоляю Вас.

– Хватит причитать, Сьюзан, – молодая леди одернула свою камеристку, устав всю дорогу слушать ее нытье. – Ничего с нами не случится. Ты же взяла тот нож с кухни, как я тебе велела?

Служанка кивнула и достала из кармана пышной юбки завернутый в салфетку небольшой ножик.

– Вот и славно. Мой, столовый, тоже при мне. Держи его под рукой, и все с нами будет в порядке.

– Что-то я не уверена в этом, – Сьюзан убрала его обратно. – Особенно зная, куда именно мы едем. А если с нами все же что-нибудь случится? Ваш брат будет разгневан.

– Ой, да брось ты, – Лилиана отмахнулась рукой, и села ровно опустив шторку на место, перестав надеяться, рассмотреть хоть что-то интересное в темноте. – Он ничего не узнает, пока я сама ему не скажу. Ну, или я подожду, пока обо мне не напишут в газетах. Представляешь его лицо, когда он прочтет заголовок: «Невероятно смелая и отважная мисс Лилиана Саттон смогла лично поймать и обезвредить Боба Мясника», – девушка довольно разгладила складку на юбке, словно это уже произошло. – Уже жду не дождусь увидеть, как вытянется его лицо в изумлении. Больше он никогда не будет смеяться надо мной и утверждать, что все женщины беспомощны и глупы.

– Но ведь это приведет к скандалу, потому что не только он прочитает об этом, – попыталась вразумить молодую госпожу служанка.

– Ну и пусть, зато эти напыщенные мужчины узнают, наконец, что и женщина способна на многое.

– Не думаю, что скандал в самом начале сезона поможет Вам найти подходящую партию. Скорее всего, Вас даже не будут приглашать на балы, и Вам придется уехать домой, навсегда оставшись старой девой.

– Не такая уж эта и печальная участь, как многие считают, – Лилиана откинулась на спинку сиденья. – К тому же у меня хорошее приданое и бедность мне не грозит. И я всем смогу доказать на что способна женщина.

– Неужели Вас так сильно задел тот разговор?

– Пф, самоуверенный болван.

Лилиана снова выглянула в окно, невольно вспоминая их с братом раздражающую беседу, которая произошла сегодня за завтраком. С тех пор как она приехала из их родового поместья Мельбурн-Холл в Дербишире, что было не так уж и давно, всего две недели назад, Лилиана попросила свою камеристку Сьюзан приносить ей утреннюю газету до того, как она попадет в руки ее брата лорда Эллиота Саттона, третьего виконта Мельбурна. Видите ли, он считал, как и все остальные напыщенные мужчины, что женщинам не подобает читать нечто подобное. Будто леди настолько глупы, что не способны понять, о чем там пишут. Или, что еще хуже, юные мисс настолько впечатлительны, что прочтя колонку об убийствах, они могут впасть в истерику и уже никогда из нее не выйти, навсегда тронувшись их слабым умом. Ну что за глупость?

Вот и сегодня утром, перед тем, как спуститься в столовую, брат совершенно бесцеремонно и без стука ворвался в ее комнату со словами:

– А ну живо отдай мне газету.

В этот момент его сестра сидела за трюмо и читала ту самую статью про нашумевшего маньяка, что волновал не только полицейских, но будоражила и весь Лондон вообще, пока служанка собирала ее темные волосы в элегантную прическу. Эллиот не стал ждать, и сам подошел к ней, вырвал бумагу из ее рук, и начал зло сворачивать ее.

– Лия, сколько мне еще раз повторять тебе, что леди не пристало читать газеты, – брат стоял, нависнув над ней, и гневно сверкал синими глазами.

Служанка же, испугавшись криков хозяина дома, в ужасе выбежала из комнаты, оставив мисс заканчивать прическу самой.

– Во-первых, доброе утро, – Лилиана вколола последнюю шпильку, убрав оставшийся локон в пучок на затылке. – Во-вторых, нужно стучаться. В-третьих,…

– И ты еще вздумала меня поучать! – воскликнул Эллиот, и, бросив на сестру уничтожающий взгляд, вылетел из комнаты.

– В-третьих, там все равно ничего интересного не написали, – закончила она, вставая с пуфа, и неторопливо спустилась к завтраку.

Уже сидя за столом, она, как и все эти две недели, слушала нудные нотации брата о том, что леди должна делать, а что нет. И что ее любопытный нос когда-нибудь не доведет Лию до добра.

– Надоело! – в это утро Лилиана не выдержала и решила все высказать ему в лицо. – Сколько можно уже! Это делай, это не делай. Ты, милый братец, глубоко заблуждаешься на счет женщин.

– Думаешь? – Эллиот неторопливо расправил газету и, попивая чай из фарфоровой белой чашки красиво расписанной цветами и с позолоченным ободком, снисходительно вскинул бровь, посмотрев на неугомонную сестрицу. – И что же такого загадочного я еще не видел в женщинах?

– Ты, как и все недалекие мужчины, наотрез отказываешься принимать тот факт, что у нас тоже есть разум и ум.

– Ум, говоришь? – он даже поперхнулся, до того его развеселило ее заявление. – У тебя? У той, что вечно попадает в неприятности из-за своего любопытства, напрочь игнорируя такое понятие как разумность. Если бы ты хоть раз воспользовалась своим умом, который, как ты утверждаешь, у тебя есть, то всей нашей семье не пришлось бы каждый раз, краснея за тебя, приносить извинения, и оплачивать нанесенный тобою ущерб.

– Ты так говоришь, будто я каждый день что-то вытворяю.

– А разве это не так?

– Да было то всего пару раз!

– Ты хотела сказать – пару сотен раз?

– Ты все переворачиваешь с ног на голову, – возмутилась Лия, раздраженно разрезая сосиску на мелкие кусочки, и специально громко скребя ножом по тарелке, зная, что этот звук бесит брата.

– Надеюсь на приемах, ты вспомнишь, как должна себя вести воспитанная юная мисс, – скривив лицо, прокомментировал ее действия Эллиот.

– Не переживай, – Лия, довольная, что досадила братцу, аккуратно положила кусочек сосиски себе в рот, и продолжила с набитым ртом: – Такую мелочь мой огромный ум уж точно не забудет.

Не выдержав ее специальных издевательств, ведь он знал, что Лилиана никогда не позволит вести себя настолько неподобающе в обществе, Эллиот перевел взгляд на газету, лишь бы не видеть, как отвратительно она жует.

– Уж надеюсь, – не преминул вставить он.

– К твоему сведению, – продолжила их спор Лия. – И женщина способна разгадывать тайны, и даже может поймать этого убийцу.

– Ты говоришь о тех самых женщинах, которых он и убивает? Что-то ни одна из них так и не смогла его поймать.

– Это потому, что они не ожидали нападения, – не сдавалась она. – А вот если бы хоть одна женщина специально его поджидала, то тогда бы она точно смогла его схватить.

Эллиот устало покачал головой.

– Твои глупости уже начали меня утомлять. Но если это действительно произойдет, в чем я не без оснований сомневаюсь, то так и быть я принесу тебе свои искренние извинения.

– Вот увидишь! Так и будет! А пока готовь самые изыскательные слова, что наверняка есть в твоем хваленом умишке, потому что как только женщина поймает его, то тебе придется очень долго и красноречиво извиняться передо мной. Просто на меньшее я и не соглашусь.

– Я пока повременю с этим, потому что знаю, что мне это не понадобится, и я не намерен тратить свое время на всякую чушь.

– Посмотрим.

Это последнее, что она сказала, прежде чем покинуть столовую. Громко топая, чтобы еще хоть немного позлить вредного брата, Лия поднялась к себе в комнату, и уже там, после того, как раздражение начало спадать, в ее голове и созрел этот замечательный план. И вот, когда наступил поздний вечер, вместо того, чтобы лечь спать, как надлежит поступать всем воспитанным леди, Лилиана дождалась, когда брат уедет в свой клуб, и попросила служанку нанять им экипаж.

Вот с тех самых пор, как Лия рассказала ей, куда и зачем они едут, Сьюзан все ноет и ноет, пытаясь отговорить ее от этой безумной затеи. Но Лия не привыкла сдаваться, и всегда доводит начатое до конца. Даже если это может грозить ей неприятностями, что, в общем-то, с ней и происходит регулярно.

– Я ему не уступлю, и докажу, что на многое способна, – продолжила Лия их беседу. – Да этого маньяка поймать будет легче легкого. Как только он нас увидит, обличающих его и требующих справедливости, то сам испугается и сдастся.

– Что-то я сомневаюсь, что его испугает Ваш праведный гнев, – камеристка обреченно покачала головой.

– Если понадобится, то мы пригрозим ему нашим оружием, – молодая леди продолжала упорствовать. – Не думаю, что нам стоит его бояться. Судя по тому, что он убивает в подворотнях, то он просто на просто жалкий трус, который прячется как помойная крыса.

Служанка уже устала пытаться достучаться до разумности своей хозяйки, зная, что сейчас ее ничто не остановит. Упрямство, упорство и храбрость наряду с любопытством и неугомонностью, делали ее по-настоящему не прошибаемой, и бесполезно было пытаться отговорить ее от очередной авантюры. Но у нее самой поджилки тряслись от страха, когда она представляла, что они в действительности могут встретиться с тем самым Бобом Мясником. У него-то, в отличие от них, наверняка с собой будет тот огромный тесак для разделки мяса, которым он и расчленяет трупы, и те маленькие ножички, что они прихватили с собой, вряд ли их спасут, и уж тем более не напугают его. Скорее рассмешат. Ну вот что ей делать? Как спасти неугомонную мисс и саму себя?

Карета остановилась, и возница крикнул дамам, что они приехали в место назначения. Лилиана нетерпеливо выпрыгнула на тротуар и сразу же угодила в лужу. Но никакая грязь под ногами ни за что не сможет остановить ее благородный порыв в спасении бедных и несчастных женщин всего Лондона.

– Жди нас здесь, – предупредила возницу Лия. – Вторую часть оплаты ты получишь, когда отвезешь нас обратно.

– Хорошо мисс, только давайте скорее, а то это не доброе место.

– Еще один, – проворчала она себе под нос и, схватив служанку под локоток, потащила ее в ближайший переулок.

– Господи помоги. Господи защити нас, – Сьюзан тихо начала молиться, ступая за леди по различным отходам жизнедеятельности нищих людей.

Никогда она еще не видела так много дерьма, мочи, объедков и помоев, которые они словно специально разбросали повсюду. И как саму благородную леди не оттолкнула эта ужасающая обстановка и не заставила повернуть обратно?

– Не правильно ты говоришь, – так же шепотом поправила ее Лия, продолжая уверенно идти вперед. – Надо так: господи помоги нам поймать этого убийцу.

Передвигаться практически во мраке, свет свечей из ближайших окон недостаточно освещал улицу, было довольно проблематично. А окружающая вонь вызывала у девушек приступ тошноты, поэтому им пришлось вытащить свои надушенные платки, и дышать уже через них. Это помогало, но не слишком хорошо.

Когда они прошли уже второй переулок, то служанка остановилась и схватила госпожу за руку.

– Нам нужно вернуться в карету, – дрожащим шепотом умоляла она. – Мы слишком далеко отошли от нее.

– Конечно, а ты как хотела? – Лилиана не поддалась на уговоры, и потащила Сьюзан дальше. – Неужели ты думала, что он будет ждать нас с распростертыми объятьями за ближайшим углом? Нам нужно самим его найти.

– И зачем я каждый раз поддаюсь на Ваши уговоры? – запричитала служанка, с неохотой следуя за Лией. – И где же нам искать его?

– Ну точно не на том месте, где была найдена последняя жертва. Раз его до сих пор не поймали, то он должно быть умен, и не станет возвращаться на те же самые места. Помнишь, женщин находили в разных подворотнях всего района Уайтчепел. Вот мы и приехали на тот участок, в котором еще ничего не происходило. Я уверена, что он будет здесь.

– А почему именно сегодня? – усомнилась Сьюзан. – Может он придет убивать завтра, или на следующей неделе? Мы что же будем приезжать сюда каждый вечер?

– Если понадобиться, то да.

Даже этот, довольно разумный вопрос, не остановил ее. А ведь действительно, почему она уверенна, что они поймают его именно сегодня? Что ею двигало? Интуиция, или упрямство, объединённое вместе с безрассудностью? Лия не знала, но была уверена, что сегодня они поймают Боба. Ей до зуда на всем теле хотелось доказать брату свою правоту, поэтому они схватят его сегодня же вечером. Просто иначе и быть не может.

Пройдя еще один переулок, они вышли на не широкую улицу, на которой в это позднее время практически никого не было. Там только валялся один пьяница, через которого им пришлось перешагнуть, чтобы продолжить свой путь, и миловалась одна парочка. Сначала Лия обрадовалась, подумав, что это и есть тот маньяк, так как они услышали жалобный стон женщины, но потом, когда парочка рассмеялась, она поняла, что ошиблась.

Лилиане стало очень любопытно, чем же закончатся их объятья, ведь леди и понятия не имеют, к чему приводят невинные поцелуи, но сейчас ей было не до этого. Поэтому она разочарованно прошла мимо них в очередной переулок, продолжая тащить служанку за собой.

– О Боже! – воскликнула Сьюзан у нее за спиной. – Вы это видели, мисс?! Он заплатил ей пару монет! Она проститутка!

– Не кричи, – шикнула на нее Лия. – Конечно она падшая женщина, а кого ты ожидала здесь встретить? Боб только их и выбирает, поэтому для него в этих трущобах самое настоящее раздолье.

Проходя по особо темному переулку, служанка споткнулась и чуть не упала в отвратительную грязь, но госпожа успела ее подхватить.

– Мисс Саттон, может, вернемся уже?

– Нет!

Впереди забрезжил слабый просвет, и они поспешили к нему, выйдя на очень маленькую площадку, окруженную со всех сторон каменными одноэтажными домами. Все окна, кроме одного, из которого и исходил свет, были плотно закрыты ставнями. В комнате с открытым окном кто-то очень громко храпел. Должно быть какой-то пьяница, который вернулся домой, сразу же завалился спать, не побоявшись, что к нему может проникнуть вор.

Лия остановилась, заметив в самом темном углу какое-то движение, а потом на освещенный участок грязной притоптанной земли упала отрубленная кисть руки. Служанка тоже это заметила и завизжала. Тот самый убийца, за которым они и пришли, мгновенно поднялся на ноги, черной огромной тенью отделившись от другой тени, которая, как можно было предположить, была его очередной жертвой, и направился в их сторону.

– Бежим! – закричала Сьюзан и толкнула госпожу в спину в сторону темного прохода к спасению.

И они побежали, да так резво, что только и успели что подхватить свои длинные юбки. Паника подгоняла двух храбрых блюстительниц закона, раздавая им щедрые пинки по их неугомонным попкам. Быстро преодолев самый темный участок, они выбежали на улочку, но кроме валявшегося пьяницы, там больше никого не оказалось, и помощи попросить им было не у кого, поэтому они устремились к ожидавшему их экипажу.

– Мисс Саттон!

Так как Лия бежала впереди, то не заметила, что служанка споткнулась о того мужчину и упала прямо на него, что вовсе не побеспокоило его крепкий сон, и теперь она не может подняться самостоятельно, запутавшись в юбке.

– Сейчас, – она быстро побежала назад, чтобы помочь ей подняться.

Когда она помогала камеристке, то бросила испуганный взгляд в тот темный переулок, и у нее сердце екнуло вниз, когда она увидела там огромного мужчину в черном шерстяном плаще, который просто стоял там, полностью не выходя на свет, и наблюдал за ними.

– Скорее, – поторопила она Сьюзан, что уже успела подняться на ноги.