– Гера, ты зачем трусы-то напялила? Что в них, что без, – комментирую, смотря на прозрачный белый материал и тонкую полоску сзади.
– Я Герда, – впивается в меня колюченьким, но таким забавным взглядом, а потом падает рядом, – Шелест, давай поцелуемся, – закидывает на меня свои ноги.
– Не, – задумчиво, – я с алкоголичками не целуюсь, – ржу над ее вытянувшейся мордашкой.
– Вот за это я тебя и люблю, – улыбается.
– За то, что с алкоголичками не целуюсь? – сжимаю ее протянутую ладонь.
– За то, что в трусы ко мне не лезешь, – вытягивает ноги, и теперь мы оба находимся в полулежачем состоянии, тесно прижимаясь друг к другу боками.
– Гера, ты только скажи, я двумя руками «за», – делаю серьезное лицо. Гера же хохочет, толкая меня локтем в бок.
– Я Герда, Шелест, Герда, – протягивает последние буквы.
– Ты Герда Шелест? Звучит.
– Что? – зависает, а потом хитро улыбается. – Не дождешься.
– Спи давай, Герда, – встаю с кровати.
– Богдан, – оборачиваюсь, – спокойной ночи, – улыбается, морща носик.