растягиваются в дурацкой улыбочке. – Ты точно не маньяк, Морозов? Одинокую девушку заманиваешь в лес.
– Я сейчас покажу тебе маньяка.
С этими словами парень нагибается и, подхватив меня под колени, закидывает себе на плечо. Я громко взвизгиваю, а затем весело смеюсь.
– Что ты творишь?
Руками вцепляюсь в край его толстовки. Перед глазами мелькают светлые кроссовки Кирилла, который поудобнее устраивает меня на своем плече и несет в неизвестном направлении. Хоть в душе было много сомнений относительно него, в одном я не сомневалась точно: он никогда не причинит мне физического вреда.
– Тс-с-с. Перебудишь весь лагерь, а мне свидетели не нужны.
– Кирилл, я тебя боюсь, – предельно серьезно шепчу я, вися головой вниз, расхохотаться хочется пуще прежнего, но я держусь.
– О да. Тебе определенно стоит меня бояться.
– Отпусти меня. Я могу идти сама.
– Слишком медленно. Там все остывает. Я слишком долго тебя ждал, поэтому пошел навстречу.
– Почему не разбудил? Не пришлось бы ждать.
– Мне показалось, ночью ты устала.
Краска приливает к лицу, и причиной тому не положение тела, а воспоминания о том, что мы делали пару часов назад, оставшись в комнате наедине. Сначала просто невинно целовались, пробуя друг друга, узнавая с новой стороны. А потом, так сказать, поцелуи набрали скорость.
Кирилл проносит меня еще пару шагов и опускает на землю. При этом я медленно проезжаюсь вдоль его тела, отчего щеки пылают еще сильнее. Меня как никогда штормит от близости с ними. И я все еще не верю, что могу протянуть руку и просто его коснуться. Погладить по щеке, провести по губам, зарыться руками в волосы, и он не отпрянет, не поморщится, не оттолкнет.
Кирилл быстро наклоняется и целует в меня в губы, выбивая тем самым почву из-под ног.
– Никогда к этому не привыкну, – говорю вслух, когда он отстраняется.
– Привыкай, я намерен делать это много и часто, – шепчет Кирилл, и закрепляет свои слова быстрым поцелуем.
– Только со мной? – уточняю на всякий случай.
Кирилл кивает, не сводя с меня взгляда.
– А ты только со мной?
Я уже много лет только с тобой.
– Да.
– Зеленский? – спрашивает Морозов, приподнимая одну