Цитаты из книг автора «Мария Манич»

– Ты когда назад? – спрашиваю как бы между делом. – Натрахаться впрок хочешь? Стараюсь звучать беззаботно, не смотря на то что внутри от ожидания ответа все сжимается. – Зачем мне назад? – Мирон кусает мою нижнюю губу и тянет на себя. – Ты же здесь.

– Я твоя? – А чья? – А ты мой? – Я тоже сдаюсь тебе. Полная, блть, капитуляция. Забирай все что хочешь. Сердце, почку, член. Улыбаюсь. – Последнее особенно мне пригодится. Но, наверное, не сейчас? – Сейчас я вряд ли способен тебя трахнуть, НеАнгел. Уж извини. – Прощаю. Чувствую, как Мирон прячет улыбку в моих волосах. – Если я сейчас уеду, ты приедешь ко мне? – Как только все утрясется – сразу же. Верь мне, Ангелина. Никаких подстав.

И в этот момент меня обнимают теплые и сильные мужские руки. Мирон стискивает мои плечи, сминает обнаженную грудь, и утыкается лицом мне в затылок. Шумно дышит, втягивая носом воздух. И целует… раз, другой. Это так трепетно и нежно, что я внутри разлетаюсь на тысячу маленьких осколков.

– Ладно. До метро проводить? – поправив очки, спрашивает Вовчик. – Темно уже. – Я провожу, – раздается за моей спиной стальной голос Мирона. И все мои рецепторы взрываются. Кричат о его близости и потребности к нему прикоснуться. Стремительно оборачиваюсь, так что волосы, взметнувшись, бьют по лицу. Забываю о сумке на плече, о мнущемся рядом одногруппнике, об усталости и недосыпе. Все, о чем я могу думать, – Мирон здесь. Из плоти и крови. Не телефонный звонок, не набор букв на экране мобильника. А он сам… протяни руку – и… Мирон улыбается знакомой порочной ухмылкой и широко разводит руки в стороны: – Иди ко мне, – читаю по его губам. И срываюсь с места. Нас разделяло всего несколько шагов, но я влетаю в его раскрытые объятия, успев развить сверхскорость. – Полегче, НеАнгел. – Мирон, пошатнувшись, крепко прижимает меня к себе. На нем расстегнутая кожаная куртка и отсутствует шапка. На правой щеке тонкий шрам, который его совсем не портит. Осторожно касаюсь его кончиками пальцев и выдыхаю: – Ты… – Я. А это что за хмырь? Непонимающе свожу брови. – Ты про кого? Мирон нетерпеливо ведет подбородком мне за спину, при этом неотрывно смотрит мне в глаза. – Это Вова. Мой одногруппник. – Яйца к тебе подкатывает? Оторвать их? – Мирон Гейден, – произношу медленно, нараспев, – ты что, ревнуешь меня к ботанику? – Да хоть к палеонтологу… Я пиздец как соскучился. Не знаю, кто из нас целует первым. Мы тянемся друг к другу одновременно и сталкиваемся на полпути. Впечатываемся в губы друг друга и замираем. Переводим дыхание. Размыкаем поцелуй лишь для того, чтобы разбиться друг о друга снова. У меня жжет глаза и, кажется, сейчас случится истерика от такой долгожданной близости с любимым. Обнимаю сильнее, и его руки на моей талии тоже напрягаются. Сдавливают до хруста в костях и моего тихого писка.

Не знаю, что он видит, так пристально вглядываясь в самую суть меня, но я отчетливо вижу в его глазах себя. Я смогла найти свое отражение в Мироне Гейдене и очень надеюсь, что и он нашел свое во мне и больше не будет этого отрицать

Мирон умеет удивлять. С самой первой нашей встречи он только это и делает. Удивляет меня. Снова и снова. Делает меня счастливой, заботится о моей безопасности и любит меня. Он может не говорить этого. Мне больше не нужны его слова. Я чувствую его любовь сердцем, и сейчас оно полыхает в ответ.

Но ведь стоит и позирует, хотя, зная характер Мирона, уверена – он легко мог уйти из кадра, наплевав на чувства других. Терпит. Ради мамы, брата и, возможно, даже отца, который это фото и делает. В этом весь Мирон. Он держит свои чувства глубоко внутри, никому не показывает. Умеет контролировать свои эмоции. И показывать только то, чем готов делиться. Но, стоит копнуть поглубже, и… у него внутри столько всего. Я ведь знаю, каким он может быть нежным, страстным и любящим. На что он готов пойти ради близких и верных друзей. Ради брата. Ради меня. Я люблю его… и буду повторять ему эти слова столько, сколько потребуется, чтобы корка льда, в которую он сам себя замуровал, наконец дала трещину.

Я очень рада, Ангелина, что ты появилась в его жизни. Мирон всегда был трудным, закрытым в общении, никого близко к себе не подпускал. Другое дело Марк, – закатывает глаза, и я понимаю, что она имеет в виду. Внимательно слушаю, каждая крупица информации о Мироне для меня ценна. – Совсем другой человек. Я люблю их обоих и очень горда быть их матерью. Но всегда немного больше сердце у меня болело за Мирона. Такой одинокий и гордый, спрятанный за своей толстой броней. А на самом деле обычный мальчишка, со своими страхами и мечтами. Мне кажется, вы очень подходите другу другу. Он нашел, кого оберегать и любить. Я очень хочу, чтобы у вас все вышло.

Поэтому, милая, не мерь любовь мужчины словами. Мерь поступками и слушай свое сердце.

– Стой-стой. Не вставай, – прошу тихо, перехватывая его руку. – Все в порядке, тише, мой хороший. Мой любимый. Мирон поворачивает голову на мой голос и заторможенно моргает. Один раз. Другой. Его пальцы перебирают мои. – Ты цела? – медленно осматривает меня с головы до ног. Несколько раз киваю. Его голос звучит так, словно ему больно говорить. Мое сердце разрывается от переполняющих эмоций. – В полном порядке. Все хорошо. – Кровь… – Его взгляд тормозит на огромном пятне на моей белой рубашке. Я так и не переоделась, потому что, кроме белья, у меня под ней ничего нет. – Это твоя… – Хорошо, что моя, – Мирон устало прикрывает глаза. Его пальцы продолжают выписывать медленные узоры на моей ладони. Прижимаюсь лбом к его прохладному виску и тихо всхлипываю. – Ты так меня напугал. Не смей меня больше отталкивать… – шепчу, не уверенная в том, что Мирон меня слышит. – Разреши себе любить… пожалуйста.