Цитаты из книг автора «Мария Манич»

растягиваются в дурацкой улыбочке. – Ты точно не маньяк, Морозов? Одинокую девушку заманиваешь в лес. – Я сейчас покажу тебе маньяка. С этими словами парень нагибается и, подхватив меня под колени, закидывает себе на плечо. Я громко взвизгиваю, а затем весело смеюсь. – Что ты творишь? Руками вцепляюсь в край его толстовки. Перед глазами мелькают светлые кроссовки Кирилла, который поудобнее устраивает меня на своем плече и несет в неизвестном направлении. Хоть в душе было много сомнений относительно него, в одном я не сомневалась точно: он никогда не причинит мне физического вреда. – Тс-с-с. Перебудишь весь лагерь, а мне свидетели не нужны. – Кирилл, я тебя боюсь, – предельно серьезно шепчу я, вися головой вниз, расхохотаться хочется пуще прежнего, но я держусь. – О да. Тебе определенно стоит меня бояться. – Отпусти меня. Я могу идти сама. – Слишком медленно. Там все остывает. Я слишком долго тебя ждал, поэтому пошел навстречу. – Почему не разбудил? Не пришлось бы ждать. – Мне показалось, ночью ты устала. Краска приливает к лицу, и причиной тому не положение тела, а воспоминания о том, что мы делали пару часов назад, оставшись в комнате наедине. Сначала просто невинно целовались, пробуя друг друга, узнавая с новой стороны. А потом, так сказать, поцелуи набрали скорость. Кирилл проносит меня еще пару шагов и опускает на землю. При этом я медленно проезжаюсь вдоль его тела, отчего щеки пылают еще сильнее. Меня как никогда штормит от близости с ними. И я все еще не верю, что могу протянуть руку и просто его коснуться. Погладить по щеке, провести по губам, зарыться руками в волосы, и он не отпрянет, не поморщится, не оттолкнет. Кирилл быстро наклоняется и целует в меня в губы, выбивая тем самым почву из-под ног. – Никогда к этому не привыкну, – говорю вслух, когда он отстраняется. – Привыкай, я намерен делать это много и часто, – шепчет Кирилл, и закрепляет свои слова быстрым поцелуем. – Только со мной? – уточняю на всякий случай. Кирилл кивает, не сводя с меня взгляда. – А ты только со мной? Я уже много лет только с тобой. – Да. – Зеленский? – спрашивает Морозов, приподнимая одну

едставляешь? Мама и Олег будут там, я тут, одна. – Учеба? Достаю зеркало, проверяю макияж, обновляю блеск на губах. Антон терпеливо следит за моими манипуляциями в ожидании ответа. – Возьму академический отпуск на год, а там посмотрим. Может быть, смогу получить образование в Германии. Представляешь, я буду жить в Германии! Эй, порадуйся хотя бы ты за меня! Ты же человек мира у меня, Антон, будешь приезжать в гости, – шутливо хлопаю ладошкой по его плечу, – расслабься, чего

Жмурюсь на секунду и впиваюсь пальцами в его руку, прижимаюсь к нему всем телом. Позволяю себе эту минутную слабость и собираюсь тут же отстраниться. Рука Никиты не даёт этого сделать. Он прижимает меня к себе, зарывшись лицом в мои волосы. Шумно дышит, обжигая кожу своим дыханием. Волоски на моих руках встают дыбом. От его близости. От знакомого запаха его тела, который вмиг кружит голову, заставляя оживать давно похороненные воспоминания. Моя обида на него никуда не делась, но под влиянием момента я не могу думать ни о чем, кроме того, что он близко. Близко и обнимает меня в ответ…

– Ты когда назад? – спрашиваю как бы между делом. – Натрахаться впрок хочешь? Стараюсь звучать беззаботно, не смотря на то что внутри от ожидания ответа все сжимается. – Зачем мне назад? – Мирон кусает мою нижнюю губу и тянет на себя. – Ты же здесь.

– Я твоя? – А чья? – А ты мой? – Я тоже сдаюсь тебе. Полная, блть, капитуляция. Забирай все что хочешь. Сердце, почку, член. Улыбаюсь. – Последнее особенно мне пригодится. Но, наверное, не сейчас? – Сейчас я вряд ли способен тебя трахнуть, НеАнгел. Уж извини. – Прощаю. Чувствую, как Мирон прячет улыбку в моих волосах. – Если я сейчас уеду, ты приедешь ко мне? – Как только все утрясется – сразу же. Верь мне, Ангелина. Никаких подстав.

И в этот момент меня обнимают теплые и сильные мужские руки. Мирон стискивает мои плечи, сминает обнаженную грудь, и утыкается лицом мне в затылок. Шумно дышит, втягивая носом воздух. И целует… раз, другой. Это так трепетно и нежно, что я внутри разлетаюсь на тысячу маленьких осколков.

– Ладно. До метро проводить? – поправив очки, спрашивает Вовчик. – Темно уже. – Я провожу, – раздается за моей спиной стальной голос Мирона. И все мои рецепторы взрываются. Кричат о его близости и потребности к нему прикоснуться. Стремительно оборачиваюсь, так что волосы, взметнувшись, бьют по лицу. Забываю о сумке на плече, о мнущемся рядом одногруппнике, об усталости и недосыпе. Все, о чем я могу думать, – Мирон здесь. Из плоти и крови. Не телефонный звонок, не набор букв на экране мобильника. А он сам… протяни руку – и… Мирон улыбается знакомой порочной ухмылкой и широко разводит руки в стороны: – Иди ко мне, – читаю по его губам. И срываюсь с места. Нас разделяло всего несколько шагов, но я влетаю в его раскрытые объятия, успев развить сверхскорость. – Полегче, НеАнгел. – Мирон, пошатнувшись, крепко прижимает меня к себе. На нем расстегнутая кожаная куртка и отсутствует шапка. На правой щеке тонкий шрам, который его совсем не портит. Осторожно касаюсь его кончиками пальцев и выдыхаю: – Ты… – Я. А это что за хмырь? Непонимающе свожу брови. – Ты про кого? Мирон нетерпеливо ведет подбородком мне за спину, при этом неотрывно смотрит мне в глаза. – Это Вова. Мой одногруппник. – Яйца к тебе подкатывает? Оторвать их? – Мирон Гейден, – произношу медленно, нараспев, – ты что, ревнуешь меня к ботанику? – Да хоть к палеонтологу… Я пиздец как соскучился. Не знаю, кто из нас целует первым. Мы тянемся друг к другу одновременно и сталкиваемся на полпути. Впечатываемся в губы друг друга и замираем. Переводим дыхание. Размыкаем поцелуй лишь для того, чтобы разбиться друг о друга снова. У меня жжет глаза и, кажется, сейчас случится истерика от такой долгожданной близости с любимым. Обнимаю сильнее, и его руки на моей талии тоже напрягаются. Сдавливают до хруста в костях и моего тихого писка.

Не знаю, что он видит, так пристально вглядываясь в самую суть меня, но я отчетливо вижу в его глазах себя. Я смогла найти свое отражение в Мироне Гейдене и очень надеюсь, что и он нашел свое во мне и больше не будет этого отрицать

Мирон умеет удивлять. С самой первой нашей встречи он только это и делает. Удивляет меня. Снова и снова. Делает меня счастливой, заботится о моей безопасности и любит меня. Он может не говорить этого. Мне больше не нужны его слова. Я чувствую его любовь сердцем, и сейчас оно полыхает в ответ.

Но ведь стоит и позирует, хотя, зная характер Мирона, уверена – он легко мог уйти из кадра, наплевав на чувства других. Терпит. Ради мамы, брата и, возможно, даже отца, который это фото и делает. В этом весь Мирон. Он держит свои чувства глубоко внутри, никому не показывает. Умеет контролировать свои эмоции. И показывать только то, чем готов делиться. Но, стоит копнуть поглубже, и… у него внутри столько всего. Я ведь знаю, каким он может быть нежным, страстным и любящим. На что он готов пойти ради близких и верных друзей. Ради брата. Ради меня. Я люблю его… и буду повторять ему эти слова столько, сколько потребуется, чтобы корка льда, в которую он сам себя замуровал, наконец дала трещину.