Цитаты из книг автора «Мария Летова»

После всего увиденного на той парковке… я как никогда понимаю, что семья, она должна быть такой.  Чтобы все трудности – рука к руке, нога к ноге, шаг за шагом. Чтобы тебя любили таким, какой ты есть. Чтобы не насаживали никаких стереотипов, но объяснили, что значит быть порядочным человеком. Порядочный человек не ударит отца. Даже если… отец ГОВНО! Он не сопротивлялся, и я… просто им горжусь… Макс, он такой… Как его можно не любить?! Я его люблю, и мои родители, знаю точно, тоже полюбили бы!

Не хочу возвращаться в квартиру. В комнату, где всё пропахло Немцевым. Без его вещей там голяк. Будто забрали всё самое важное.

– Мужики не любят истерики, – продолжает наседать мой “друг”. – Тем более на пустом месте. На пустом месте?! – А не пойти бы вам – “мужикам” – в таком случае в жопу? – спрашиваю холодно, глядя на него сверху вниз. – Это тебе ответ от всех женщин мира… – Он на тебя запал, не тупи, – мудрствует мой друг, понизив голос. – Не запал… – вдруг подводит меня голос. Он просто… любит со мной покувыркаться. – Запал. Поверь мне, – настаивает Славик с нажимом. – Будь… кхм… умнее. – Это как же? – Сядь на место. И ешь свои пельмени, – кивает он на на покинутый

Так проще принять тот факт, что он  не влюблён в меня так, как влюблена в него я. Только этим я могу объяснить то, что не в состоянии не смотреть на эту многоликую хитрую задницу дольше чем три минуты подряд. Всё остальное время я жадно пожираю его глазами, наслаждаясь этим вечером и своим времяпрепровождением. Я провожу этот день вместе с Максом Немцевым, и мне… офигеть как нравится этот день… Так нравится, что я начинаю всерьёз за себя волноваться.

Поправляю свою шапку и выставляю вперед правую ногу, говоря: – Шнурок ослаб. Макс молча опускается на корточки, обхватив ладонью мою пятку. Кладу руки на его плечи, чтобы не упасть, а Славик придерживает меня за капюшон. Макс распускает шнурки, после чего затягивает туже, спрашивая: – Так? Подумав, нагло заявляю: – Не на той ноге. Он послушно перешнуровывает второй конёк, а когда выпрямляется, я получаю ощутимый шлепок по заднице и наставление: – Покатайся ещё. Славик молчит, из чего заключаю: он тоже за то, чтобы я покаталась ещё. Козлы. Оба.

Мою посуду, ощущая, какой гробовой стала и без того загробная тишина на нашей крошечной кухне. Причина этого стоит в узком дверном проёме, закинув руки на верхнюю балку. Голая до пояса, растрёпанная и хмурая. Чёрные спортивные штаны низко болтаются на узких бёдрах, привлекая внимание к лёгким кубикам пресса и…  всему остальному.

Парень не двигается. Его взгляд падает на мои губы, а мой – на его. Сердце начинает колотиться, потому что он медленно склоняет голову, неотрывно глядя мне глаза. Они у него… зелёные?… Я что, под кайфом?! Что я делаю?! Его лицо оказывается так близко, что можно пересчитать каждую ресничку. Чувствую его дыхание на своей щеке. Тяну носом воздух вперемешку с терпким запахом его парфюма, когда тёплые губы легко касаются моих. Мои веки падают. Вздрагиваю, вцепившись пальцами в футболку на его груди и не дыша. Помедлив немного и не получив по роже, он стальными тисками сжимает мою талию, одновременно с этим медленно раскрывая мои губы языком. Колени подгибаются. Хватаюсь рукой за голый татуированный бицепс. Его рука пробирается под мою куртку и сгребает в кулак жакет на спине. Сильнее склонив набок голову, он впивается в мой рот жадным поцелуем, находя мой язык своим. – М-м-м-м-м… – выдыхаю я, пошатываясь. Мамочки, что я делаю?! Его рот тёплый и гладкий. Безумно приятный на вкус… мята и кофе… Сжимаю бёдра. Его язык такой наглый, но осторожный… Обвиваю рукой крепкую наглую шею, вставая на носочки. Сама жмусь к нему всем телом. Он играет с моим языком и идёт на новый заход с шумным вдохом. В живот ударяет каменная эрекция, которую чувствую даже через куртку. Выгибаюсь со стоном, потираясь о его ногу своей. Парень резко разрывает поцелуй, отодвинув меня за плечи и просипев: – Ни хрена себе…

Пытаюсь сделать ещё один шаг, но вместо этого скольжу вниз, размахивая руками, визжа и набирая скорость. В панике отрываю глаза от своих ног и вижу широкую спину, обтянутую чёрной футболкой. И татуированные руки, лежащие в передних карманах джинсов. О… нет, нет, нет… – А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а!.. – кричу, пытаясь тормозить. Парень резко оборачивается, удивлённо расширяя глаза и без раздумий раскидывая для меня руки. Наши глаза встречаются на секунду, прежде чем влетаю в него на полном ходу, и мы обнимаемся крест-накрест, как самые лучшие друзья! – А-а-а-а-а-ай!.. – пищу, врезаясь носом в его грудь. Пошатнувшись, он делает шаг назад, но твёрдо тормозит своё и моё движение с хриплым: – Попалась…

Открываю шкафчик, чтобы забросить в рот БАД, которыми Женька потчует нас всех как помешанная. Брови ползут вверх, потому что прямо на уровне моих глаз лежит белая пластиковая хреновина. Не тормозя ни секунды, беру её в руку. Не понял… И чё тут у нас? Две отчётливые синие полоски. Пялюсь на них, туповато улыбаясь. Я чё-то пропустил? Я такие уже видел. Два раза. Первый – двенадцать лет назад, второй – пять. Первый раз именуют Алексом, второй – Сеней Максимовичем. Алекс – осознанный шаг, Сеня – привет с Бали. Так отдыхали тогда, что не помним половину. Первый раз без ребёнка улетели.

Немыслимые запасы презервативов в квартире Славика истощаются, а сам он распсиховался сегодня утром, как школьница. Когда мы виделись в последний раз, он орал что-то вроде: – Вы затрахали! Реально! Я даже не знал, что так можно! Я ушёл! До вечера, блин!