Она сотню лет одна в башне высокой томится – таков жанр и таков закон.

Но не нужны для охраны зверь, для спасенья рыцарь.

Принцесса

сама

Дракон.

#ГрафЭст

Пролог

Всегда знала, что гордость и импульсивность однажды меня погубят. Дражайшая маменька не уставала пилить меня за излишнюю робость, называла малодушной и трусливой. Подливала в чашу терпения, которую стоило бы сравнить с ванной, целые вёдра. Я стоически выдерживала любые нападки, напоминала себе, как люблю маму и насколько благодарна ей, но никакого понимания уже не хватало.

Какая же сцена вырисовывалась перед титрами киноленты под названием «Сбежавшая неблагодарная дочь»?

Богом забытая железнодорожная станция – это раз. Очутилась я здесь по дурацкому стечению обстоятельств и дурацкой же ошибке. Налички нет, карта – неизвестно где, а заряда на телефоне жалких пять процентов. Пришлось ехать зайцем, бегать от контролёров в надежде, что пронесёт. Не пронесло – ещё мягко сказано, потому что электрички останавливались здесь раза три в день, если верить расписанию, и все в первой половине дня. Куковать на задворках вселенной – так себе досуг, но иного не предвиделось следующие двенадцать часов. За прошедшие шесть я успела не только проголодаться, но и поуспокоиться.

Почти развалившийся чемодан – два. Собирая его впопыхах, я не слишком заботилась о молнии, дёргала со всей дури, а хлипкая ручка и до этого держалась на соплях. Какие там вещи внутри, можно только гадать – в спешке бросала всё подряд. Не удивлюсь, если прихватила лампу с прикроватной тумбочки или горшок с кактусом. Впрочем, хорошее всё-таки было: пачка сигарет пряталась глубоко внутри рюкзака, чтоб не запалили, а зажигалка ещё щёлкала… да щёлкай же ты, дура такая!..

Три – это то, что в руках телефон с огромным списком контактов, пусть и на последнем издыхании. Звони – не хочу. Да хоть напиши! Но беда в том, что я не хочу. Ведь придётся просить выручить. Спасти. Друзья, конечно, ринутся на помощь… и как же от этого тошно!

От себя тошно.

Я уже не понимала, куда рвалась и спешила, – четыре. Думала, доеду до бабушки, с улыбкой вывалю ей, как соскучилась, как хочу помочь с огородом, попариться в баньке, покупаться в речке. Наврала бы про отгул, про сорвавшуюся практику, а что глаза такие опухшие… так это аллергия, бабушка. Она, треклятая такая, а вовсе не слёзы. Ни с кем я не ругалась!

И ведь не соврала бы. Потому что с мамой и правда не ругалась. Просто нечаянно услышала телефонный разговор. Уж лучше бы задержалась после учёбы или согласилась пойти в бар с девчонками, чем в очередной раз слышать, как хвалятся всеми детьми, кроме меня. Сейчас, успокоившись, я понимала, насколько это глупая причина для резкого побега и тихой истерики, но тогда, наверное, это стало последней каплей в чёртовой ванне терпения.

Пятым неприятным фактором можно назвать странного типа, что пялился на меня с другого конца ряда сидений. Потёртая кожаная куртка, глубокий капюшон толстовки, драные джинсы, нервное дёрганье ногой. И либо ему тоже не повезло, как и мне, либо…

Думать о другом варианте не хотелось.

Что он пялился именно на меня – чувствовала кожей. Чужое внимание всегда впивалось россыпью мелких игл, и как бы ни хотелось списать это на излишнюю мнительность или тревожность, в таком я ещё ни разу не ошибалась.

Телефон в руках внезапно ожил, и на экране высветилась мамина фотография. Не звонок – просто сообщение. Отвечать не хотелось, но, если не сделать этого сейчас, она ж обязательно поднимет на уши всех вокруг, и не миновать потом бесконечных обвинений и упрёков.

Изнутри вырвался истеричный смешок. Мама написала, только чтобы выяснить, почему я не предупредила её, что буду ночевать не дома. Нет, уходя надо было всё-таки посильнее хлопнуть дверью, чтоб аж косяк треснул.

Вынув сигарету из пачки, я заозиралась. С одной стороны, курить в помещении некрасиво, но выходить и тащить разваливающийся чемодан с собой необязательно – всё равно не жалко, если странный тип украдёт вещи. С другой – смотрителя на станции нет, и кто мне помешает?..

Полыхнула молния, от порыва ветра задребезжали окна в деревянных рамах, державшиеся чудом – не иначе. Я вздохнула, убрала телефон в сумку и всё-таки решила выйти на улицу. Свежий воздух не помешает, да и вдруг подозрительный парень по несчастливому стечению обстоятельств окажется не заядлым тусовщиком с отсутствием моральных устоев, а ярым противником табачных изделий. Начнёт ещё гундосить, мол, какого хрена в помещении…

Я вздрогнула вновь, когда заметила этого типа, ещё секунду назад сидевшего далеко-далеко, прямо перед собой.

– Огоньку? – белозубо оскалился он.

Ишь как понтуется, что зубы у него красивые все, ровные. Уж не виниры ли часом?

Волосы – рыжие, чуть влажные, прилипшие ко лбу. Глаза какие-то странные, неестественно синие, яркие. Линзы, что ли? И откуда он такой, весь из себя модный? Из какого клуба сбежал, да ещё в такую глушь? Хотя какие здесь клубы, скорее деревенская дискотека. Может, наркоман, а тут – закладки? А я небось мешаю искать.

– Вот, зажигалка, – пробормотала я и пихнула ему. – Только она не с первого раза…

– Нет, я тебе предлагаю, – улыбнулся он. – Огоньку.

На кончике его пальца заплясало синее пламя. Хах, даже если он крутой фокусник, подкат всё равно так себе.

Это было последним, о чём я успела подумать, прежде чем в глазах потемнело.

Глава первая,

в которой происходит действенное убеждение

Мягко пружинящая кровать не скрипела. Моему сонному мозгу это не показалось странным – слишком приятно нежиться под тёплым одеялом и обнимать огромную подушку, не думая ни о чём.

Вчера, кажется, день не задался. Но раз уж я добралась до бабушки, всё должно пойти на лад, поэтому нечего забивать голову дурными мыслями. Пожалуюсь на маму, поплачусь о том, что старший сын, конечно, ходит у неё в любимчиках, потому что о нём можно подружайкам рассказывать: всего добился сам, живёт в Германии… Да и средний – тоже солнышко и мамина радость, докторскую скоро защитит. А что единственная дочь с ней осталась жить и её кредиты закрывать – это абсолютно обычная ситуация. Не требующая никакой благодарности и внимания.

Я проглотила обиду и постаралась не думать о том, что вернуться придётся. Может, ну её, практику в городском лагере? И учёбу тоже ну. Переехать сюда насовсем, стать продавщицей в зоомагазине. Тётя Света как раз приглашала в прошлый раз. Кроликов буду гладить, хомякам не давать плодиться, обсуждать Нинку с пятого района, по выходным – на дачу и к речке, а зимой на лыжах ходить. Ещё и бабушка рядом. Это ли не счастье?

Перекатившись на другой бок, попыталась коснуться ковра на стене. Давний утренний ритуал, если можно так назвать. Не раз замечала, что, если не делаю этого, весь день идёт коту под хвост. Нельзя без него обойтись и сейчас.

Но рука провалилась в пустоту. Неужели легла головой не в ту сторону, и ковёр в другом месте? Или?..

Пришлось выпутываться из одеяла и продирать глаза, чтобы разрешить тайну исчезнувшей стены, а вместе с ней, стало быть, и ковра.

Ласковый свет раннего утра заливал зал. Огромный – как два или даже три актовых в той школе, где был организован городской лагерь. Потолки определённо были выше, так ещё и полотна воздушные развешаны, хитро переплетаясь между собой и скрывая выкрашенный голубым свод. Все стены в деревянных панелях, а пол – в мраморной мозаике, будто пруд с кувшинками, среди которых плавают карпы. Арочные окна скрывались за полупрозрачными занавесками и за ними удалось различить безоблачное небо.

Это… что? Это где? Меня похитили?!

Поборов панику и порыв забиться в угол, я осторожно спустила ноги на пол, заодно оглядывая халат, в который меня кто-то переодел. Ткани не пожалели! В него можно было бы завернуть три меня, так ещё и рукава словно крылья: объёмные, длинные и дико неудобные. И как ходить?

Так. Успокойся, родная. Что тут можно предположить? Похитили и продали в рабство? Какому-нибудь арабскому шейху, ага. Только кому я сдалась, даже если меня посчитали невообразимо красивой? И разве не должны были, ну, приставить охрану? Прислугу? На цепь посадить? Откуда столько доверия и свободы? А вдруг я, осознав положение, пойду и из окна выброшусь? Или что-нибудь острое найду. Или…

Нет, надо что-то думать. И делать. Не стоять на месте, не паниковать.

Не паниковать, я сказала!..

Чтобы успокоиться, обняла себя за плечи и медленно отошла от кровати – поистине царской: можно было хоть десяток человек вольготно расположить, так ещё и места останется, чтобы каждому ворочаться и пинаться во сне и не задевать никого. Что тут ещё есть? Стол по центру, заставленный блюдами с фруктами и распахнутыми шкатулками с украшениями – красивостей много, может, повезёт какую-нибудь шпильку найти. В уголке примостились низенькие диванчики, но там точно делать было нечего.

Сначала, наверное, стоило всё-таки понять, где я. И не скрежетать зубами от напряжения, а то челюсть сведёт. Вдох через нос, выдох через рот, мысленный счёт до десяти и обратно –островок спокойствия…

Ничего страшного же пока не случилось? Ну, кроме того, что я – тут, а не у бабушки. И не дома. Определённо не дома.

За арками спряталась то ли лоджия, то ли балкон. Поколебавшись несколько долгих секунд, я засеменила туда, чтобы увидеть хоть что-то, кроме неба. В лицо ударил жаркий сухой ветер, а от яркого солнца пришлось сощуриться и приложить ладонь ко лбу. Сначала в поле зрения бросился горный массив, перекрывающий горизонт, – тёмный, сине-серый, словно грозовые тучи, он дрожал в знойном мареве, тянувшемся от раскалённых песков. Потом я увидела хитрое переплетение зданий из песчаника и глины, веером расходящееся от того места, где я оказалась. Ни одной прямой улочки, зато – много-много зелени, будто и не пустыня кругом.

Пора петь про арабскую ночь и волшебный восток, чары и месть? И, раз уж я во дворце, где мой тигр или кто там был у принцессы в мультике?

Нервно усмехнулась и выдохнула. Надо всё-таки порыться на столе и найти какую-нибудь шпильку. Ну или просто что-то тяжёлое, чем по голове ударить можно.

– Доброе утро, – послышалось сбоку, отчего я дёрнулась вперёд и схватилась за парапет.

В самом углу балкона – или всё-таки лоджии, чем они там отличались? – притаился навес, под которым стояла массивная мраморная скамья. На ней и сидел обладатель весьма мелодичного голоса, говоривший по-русски без акцента. Зелёный халат отличался от моего – он был многослойным, а рукава не такими необъятными и к тому же подвязанными для верности на запястьях. Жёсткие чёрные волосы слегка топорщились, а от затылка спускался тонкий хвостик, похожий на крысиный, что вызвало у меня новый нервный смешок.

– Я правильно обратился? – задумчиво пробормотал он, но так, чтобы я расслышала.

Изумрудные глаза не моргая изучали меня через стёкла круглых очков. К очкам крепилась витая цепочка, а в руках незнакомец держал сложенный веер. Стоило краешку его губ искривиться, я сделала шаг вдоль парапета.

– Ты кто? – сама не ожидая от себя такой смелости, выпалила я.

– Ни «где я», ни «что случилось». Занятно.

Уголки его губ приподнялись, образуя заинтересованную улыбку, и мне сделалось не по себе, хотя, казалось, дальше уже некуда. За мной наблюдали, будто за диким зверьком. Пытались понять, что делать с приблудным котёнком.

Значит, это не похищение? Или меня этому человеку подарили, а он не знает, что с таким «счастьем» делать?

– Это были следующие вопросы, – зло буркнула я, намереваясь вернуться в комнату. Если уж беседа не клеилась…

Хотелось бы списать происходящее на дурацкий сон, но передо мной определённо была явь. Во всяком случае, ни разу ещё мне не снилось ничего такого: чтобы потеряться и не осознавать, в какой реальности находишься. Даже щипать себя не обязательно – раскалённого солнцем камня под пятками было достаточно. И тут либо идти под навес, к этому улыбчивому, либо – в комнату, где куда прохладнее и, соответственно, приятнее.

Нельзя поддаваться панике.

– Похвально. – Посмеиваясь, парень постучал по подбородку сложенным веером и оглядел меня с ног до головы. – Что ж, давай проясним всё? Моё имя Рюдзин. Твоё?

– Как японское божество? – вырвалось у меня невольно.

– Можно сказать, я он и есть. – Растянув улыбку шире, он встал и пригласил занять освободившееся место.

– Шутка хорошая, оценила, ха-ха, – протараторила я, прежде чем истеричный смех вырвался наружу. – А теперь давай без… ну, вот этого, что там у тебя. Ролевые игры или, не знаю…

Он подошёл ближе, позволив в полной мере оценить шансы на успех сопротивления, случись что. Роста мы вроде были одного, да и особо плечистым он не выглядел – щуплый, кукольный даже. И кожа на вид как будто фарфоровая, такая гладкая и идеальная. Аж завидно!

– Или нет, давай с играми, хорошо. Рюдзин так Рюдзин, – спешно переобулась я. Главное во время похищений – это не спорить и не выделываться, чтобы не провоцировать.

– Молодец, – кивнул он, замерев в паре шагов. – Что же до других твоих вопросов… Это – другой мир. Ты – моя гостья, но, как надолго, я тебе не скажу. Поэтому, будь добра, не доставляй проблем, а лучше – постарайся принести пользу.

– Другой… мир? – уточнила я и всё-таки не сумела сдержать смех. – С магией, да? И драконами?

– Другой. С магией, – фыркнул Рюдзин и подсунул мне под нос раскрытую ладонь, – и драконами!

Полыхнуло зелёное пламя, и я едва успела дёрнуться назад, лишь чудом не перевалившись через парапет. Смеяться совсем расхотелось, и самообладание куда-то улетучилось.

– Хватит этих… дурацких фокусов! – вспылила я, отпихнув его руку.

– Хорошо, – легко согласился Рюдзин. – Значит, нужно что-то более действенное.

Он вцепился в мою шею – так быстро и ловко, что я даже пикнуть не успела. Но не сдавил, как ожидала, а толкнул через край, улыбаясь самой невинной улыбкой, что мне довелось видеть в жизни.

Всего секунда – и я летела вниз, пытаясь сделать хотя бы вдох. Зачем – не знаю, но это казалось необходимым. Чтобы закричать, например. Но удалось только зажмуриться и сцепить зубы, потому что… будет больно? Должно же быть…

Нерешительно приоткрыв один глаз, я поняла, что уже не падала, а зависла в метре над землёй посреди раскинувшегося у стен дворца сада. Балкон находился где-то на высоте пятого-шестого этажа, так что по спине пробежал холодок. Мозг лихорадочно пытался найти хоть какое-нибудь логическое объяснение – тросы, страховка, парашют, иллюзия. Ну не могло же быть так, что я действительно просто замерла в воздухе?

Донеслось карканье, и я рухнула вниз. Хорошо хоть упала спиной, поэтому приземление выдалось более-менее удачным. Но копчик, кажется, всё-таки ударила. Ощутимо.

Ворон важно вышагивал поблизости, наклоняя голову то так, то эдак, будто моё появление нужно было оценить, как если бы это был прыжок в воду или акробатический трюк. Не дожидаясь вердикта судьи, я попыталась встать, но ноги слушались отвратительно. Ещё бы, после такого-то!

– Достаточно убедительно? – насмешливо поинтересовался Рюдзин, и я вздрогнула.

Он сидел на корточках ровно там, где всего миг назад скакал ворон, и изучал меня, по-птичьи склонив голову к плечу. От греха подальше я решила отползти, а то мало ли – опять руки свои потянет и что-то ещё учудит. Нет уж, спасибо, мне ничего не надо – ни магии, ни других миров. Просто верните домой.

Сейчас я была согласна даже с мамой столкнуться и выслушать все её нравоучения и страшилки о том, как ночами одиноких девиц похищают и продают в рабство. Выходит, не такая уж и страшилка!

– В чём-то ещё нужны доказательства? – заботливо уточнил Рюдзин.

Я поспешила замотать головой, продолжая ползти, пока не натолкнулась спиной на что-то. Выпускать из виду опасного типа не хотелось, однако голову поднять пришлось, потому что сверху кто-то кашлянул. Разглядеть лицо «препятствия» мешало солнце, так что я откатилась в сторону и вновь попыталась подняться. Полы халата запутались, и ничего не выходило, но меня взял под мышки кто-то третий и помог занять вертикальное положение. Оборачиваться было боязно, зато удалось разглядеть того, в кого врезалась, – самый настоящий султан или халиф в расшитых золотом одеждах. Больше всего удивили яркие, почти неоново-красные волосы и выкрашенные чёрным ногти.

Рюдзин что-то бросил ему на непонятном языке и широко оскалился, на что красноволосый покачал головой и виновато улыбнулся мне. Я попыталась улыбнуться в ответ, но если что-то и вышло, то слишком уж вымученное, поэтому первое впечатление получилось так себе. Кивнув мне, «султан» нахмурился и в приказном тоне бросил Рюдзину несколько фраз, отчего на миг на душе стало легче.

Всего на миг. Кто знает, о чём в действительности беседовали эти двое. И на чьих руках я до сих пор висела тряпочкой, не в силах устоять на ногах? Меня ещё трясло, да и то, насколько стремительно развивались события, не добавляло ощущения безопасности. Я чувствовала, что нахожусь в миллиметре от истерики с криками и слезами, и вряд ли это кого-то обрадует, включая меня саму.

Недовольно кривя губы, Рюдзин взмахнул рукой, и на его ладонь прямо из воздуха медленно опустилась зелёная лента с камеей и что-то ещё, что разглядеть с расстояния у меня не вышло.

– А нельзя… нельзя было так магию показать? – зло прошипела я, пытаясь выплеснуть страх.

– А вдруг – снова фокусы? – пожал плечами Рюдзин и приблизился. – Надень. Сможешь говорить на нашем языке и понимать его.

С сомнением покосилась на его подарочки, но колебалась недолго – украшения как украшения. На камее был вырезан цветок кувшинки, а вторым оказался небольшой серебряный кафф в форме лягушки, цепляющийся за хрящ уха, будто хеликс. Ничего подозрительного на первый взгляд. Хотя если тут действительно водится магия…

Я сглотнула.

– Здравствуйте? – несмело взглянула на красноволосого, который тоже подошёл ближе.

Потом, переборов страх, повернулась и увидела благодетеля, который всё это время держал меня. Вернее, разглядеть толком ничего не удалось – фигуру скрывало несколько плащей разом, голову венчал тюрбан, а сверху ещё и шаль была намотана так, что только глаза и видно. Аквамариновые, с вертикальными кошачьими зрачками.

Сколько ещё странностей меня сегодня ожидает?