Как ни противилась она своим чувствам, но этот наглец поразил ее еще в самый первый раз, в ту встречу, о которой он даже не помнит. Тогда Одри смотрела и думала, как прекрасно быть настолько свободным. Лекс был абсолютно гармоничным в своей тьме, сросшимся со своим дурным характером и получающим удовольствие от любых действий – хороших или плохих. Он не мучился, пытаясь соответствовать чужим канонам, смеялся над правилами, с радостью нарушал их, а самое главное – бесконечно и всепоглощающе любил себя. И эта дивная любовь поразила Одри. Он настолько любил себя, что она, восхищенная, тоже его полюбила.