на грудь, и я отчаянно заморгала.
Я закрыла глаза. Перед внутренним взором вновь встала та бумага, которую я подписала в клинике. Тогда я проплакала всю ночь и дала себе обещание, что больше не пророню ни одной слезинки по этому поводу.
– Они отказались от меня, – глухо, куда-то в белую рубашку сказала я.