Глава 1

Вся эта история, довольно неприятная, началась ранним весенним утром. Началась, как обычно и начинаются все неприятные истории, – с громкого стука в дверь. А дверь у нас с тетушкой металлическая – прогромыхало будь здоров!

Электрический звонок непрошеные гости почему-то проигнорировали. Наверное, решили, что постучать – будет куда эффектнее.

Открыла им тетушка Мила, поскольку я была в ванной. А когда, закончив свои утренние процедуры, вышла оттуда, в прихожей меня дожидались двое молодых людей в одинаковых темных костюмах. И в затемненных очках.

«Какие строгие! – подумала я, плотнее запахивая халат. – Вот бы еще ботинки им как следует почистить, и будут, как эти… из фильма „Люди в черном“… Недавно по видику смотрела».

– Вам кого? – нахмурившись, спросила я.

– Охотникова Евгения Максимовна? – заглянув в какую-то бумажку, задал свой вопрос один из молодых людей.

– Она самая. – Я вытащила из кармана халата расческу, но, подумав, что заниматься туалетом на глазах у незнакомых мужчин, пожалуй, не стоит, сунула ее обратно.

– Дмитрий Федорович Толстиков просит вас, Евгения Максимовна, встретиться с ним, – произнес тот, что спрашивал мое имя.

Я удивленно подняла брови, а тетушка, затевавшая на кухне кофе, перестала греметь посудой и, судя по всему, стала прислушиваться. Дело в том, что Дмитрий Федорович Толстиков – мэр этого приволжского города, где вот уже года два я живу вместе со своей тетушкой Милой.

Неужели слава о моих достижениях в своей, так сказать, профессиональной деятельности дошла уже и до верхушки местной администрации?

– И когда же Дмитрий Федорович готов со мной увидеться?

– Сейчас, – ответил тот же молодой человек.

– Через двадцать минут, – уточнил второй.

– Подождите пока, – секунду подумав, я решила: – Или на кухню вон пройдите, тетя вас кофе угостит. А я пока оденусь, накраситься еще надо… Через полчасика поедем.

Удивление молодых людей не скрыли даже черные очки. Они переглянулись, пару секунд помолчали, но потом безропотно стали снимать обувь.

Вот так. Видать, Дмитрий Федорович просветил их насчет моей персоны – спорить они не стали. Собраться-то, конечно, – одеться и навести марафет – я могла и за несколько минут, но… в общении с высокопоставленными особами всегда лучше сразу заставить себя уважать. Если у Толстикова ко мне дело (а дело, конечно, важное, иначе не стал бы он ко мне обращаться), пусть подождет полчаса.

* * *

Мы катили на длинном черном «Ситроене» по главной улице города. Собралась я минут за пятнадцать. Не потому что парнишек пожалела, а просто надоело копаться.

Оделась я, как и подобало при подобных случаях, – по-деловому. Белая кофта, темная блузка. Вот только юбка несколько коротковата, но пусть хоть кто-нибудь скажет, что это плохо – рост у меня около ста восьмидесяти сантиметров, и в свои двадцать восемь лет я выгляжу очень даже ничего. Мужчины, по крайней мере, на улицах оборачиваются даже чаще, чем мне того хотелось бы.

Показалось здание администрации города. Мы подъехали к главному входу. Шоферу – в машине, кроме молодых людей, был еще и шофер, – даже не пришлось сигналить. «Ситроен», лишь немного сбавив скорость, въехал во двор.

Мои «люди в черном» провели меня в здание и по широким коридорам, минуя всякие пропускные пункты, милиционеров, охранников и секретарей, прямиком доставили к кабинету мэра города.

«Вот это да! – подумала я про себя. – Какой мне, однако, почет оказывают! К чему бы это? Ну, надо думать, разговор с мэром все разъяснит».

– Подождите минутку, – попросил меня один из моих молодых людей, – я сейчас, – и юркнул в кабинет.

Даже минутки ждать не пришлось. Он почти сразу же выбежал из кабинета и, оставшись сам снаружи, открыл передо мной дверь:

– Проходите.

Дверь закрылась за мной мягко, но плотно.

Мэр обогнул свой стол и приблизился ко мне. Я с интересом разглядывала его. Здорово! А то я его только по телевизору и видела. Пожалуй, в жизни выглядит более полным, чем на экране телевизора. Расплывшийся такой мужик, хотя и не старый еще – пятидесяти нет, наверное.

– Здравствуйте, – произнес он, в свою очередь внимательно посмотрев на меня, и сказал, как будто в этом была необходимость: – Позвольте представиться – Дмитрий Федорович Толстиков.

Голос у него был хорошо поставленный – администратор все-таки. И тон хорошо поставлен – настоящий начальственный, покровительственный такой. Будто с малым дитем разговаривает.

– Очень приятно, – вежливо ответила я. – Охотникова Евгения Максимовна.

Толстиков с абсолютно ленинской простотой пожал мне руку. Потом внезапно посерьезнел. Пригласил сесть в кресло, сам угнездился за своим столом. Понятно, знакомство закончено, переходим к, так сказать, официальной части. Ну что ж, вот сейчас и выяснится, зачем меня сюда пригласили-то.

– Так. – Толстиков сосредоточенно почесал кончик носа. – Как мне стало известно из… проверенных источников, вы – очень хороший телохранитель. Вроде как даже где-то этому специально обучались? Так?

Я кивнула.

– Какие-то курсы телохранителей в Москве, да?

Я снова кивнула. Басню про московские курсы телохранителей я выдумала специально для моих клиентов – местных предпринимателей-толстосумов. Московские курсы телохранителей – полная ерунда, но на слух звучит очень даже внушительно.

* * *

На самом же деле моя подготовка была куда более серьезной, чем какие-то там курсы. Пять лет обучения в специальном военном институте, где заказчиками кадров были военная разведка и КГБ, – вот мои курсы. Три года службы в спецотряде «Сигма» – три года непрерывной войны в Афганистане, арабских странах и других «горячих» и не очень «горячих точках» мира – вот мои курсы.

Помнится, когда я еще только начинала учиться в институте, один мой знакомый, смеясь, сказал, что после обучения мы все станем Штирлицами да Джеймсами Бондами. Через много лет я поняла, что он был не совсем прав – Штирлицы и Джеймсы Бонды – просто искусственные литературные герои. А мы стали…

Впрочем, черт его знает, что из нас получилось – кто-то погиб, устанавливая мир или разжигая войну в этих самых «горячих точках», – смотря что приказывало в тот момент правительство. Очень многие, отслужив несколько лет в «Сигме», пошли на повышение – в секретные спецслужбы.

А я вот переехала в этот волжский город к тетушке Миле. На жизнь себе зарабатывала переводами с иностранных языков. Да еще иногда нанималась телохранителем к местным нуворишам. Вернее, они меня нанимали. За работу я брала дорого, но… это стоило того.

За все время подобной практики я несколько раз выручала попавших, так сказать, в беду бизнесменов – то бандиты кого прищучат, то конкуренты зажмут…

Теперь вот мэр города мною заинтересовался. Да еще как заинтересовался – вон какое мне внимание оказывается!

* * *

– Значит, курсы телохранителей? – Толстиков изучающе смотрел на меня, как будто сомневался в моей компетентности как специалиста.

Смотри, смотри…

Я углядела на столе хрустальную пепельницу с лежащей рядом зажигалкой. Достала сигареты и закурила. Дмитрий Федорович несколько удивленно посмотрел на меня, не ожидал, наверное, что я так быстро освоюсь в его кабинете. Наверное, про себя упрекнул меня в незнании правил хорошего тона.

Да плевать…

– Теперь к делу. – Он посмотрел на часы и встрепенулся: – Сейчас я вам, Евгения Максимовна, изложу свой… э-э… заказ… Можно это так назвать? Да? Ну хорошо… А потом договоримся о цене.

Н-да, теперь моя очередь удивляться. Мэр произнес свое предложение таким безапелляционным тоном, как будто это было вовсе и не предложение. Кто, интересно, ему сказал, что я соглашусь на его заказ?

– Как вам, вероятно, известно из средств массовой информации, – Толстиков будто бы начинал пресс-конференцию, – у меня есть родной брат…

– Кстати, мне это неизвестно, – вставила я.

– Неважно… Так вот этот мой братец, – продолжал Толстиков, – на днях освободился. Пять лет он отсидел. – Дмитрий Федорович сделал паузу и посмотрел на меня, будто хотел угадать, какое впечатление произвели его слова.

Да абсолютно никакого – что мне до какого-то там зека, пусть даже тот еще и родной брат мэра этого города.

– Так вот, зовут его Василий Федорович. Ну… Вася. Соответственно – Толстиков. – Дмитрий Федорович даже как будто обиделся на мое индифферентное отношение к факту наличия у него брата-уголовника. – Для него я вас телохранителем и нанимаю. Кстати, о вашей встрече я уже договорился…

– Постойте-постойте, Дмитрий Федорович. – Я сделала последнюю необязательную затяжку и потушила сигарету. – С… Василием Федоровичем вы уже договорились, а со мной?

– Что – с вами? – не понял Толстиков.

– Разве я говорила, что согласна?

Дмитрий Федорович открыл рот, потом неопределенно хмыкнул и усмехнулся. Не ожидал от меня такой… несговорчивости. Знаю я этих мелких князьков. В своей области бог и царь, он к такому не привык. Думал, что я тут же с радостью побегу исполнять его поручение?

– А разве не согласны? – Он положил руки на стол и откинулся в кресле. Вид у него был несколько обескураженный.

– И этого тоже не говорила, – отозвалась я. – Вы ведь не назвали ни ваших условий, ни суммы гонорара за работу.

– А, ну это – пожалуйста. – Он как будто успокоился. – Вы работаете неделю, а сумма… – Он помедлил и назвал сумму.

И победоносно посмотрел на меня.

Неплохо. Даже очень неплохо. Даже очень-очень неплохо. Вот что значит – мэр. Такого гонорара в этом городе мне еще никто не предлагал. Но тем не менее…

– Все-таки хотелось бы мне, Дмитрий Федорович, услышать вкратце, в чем, собственно, моя работа будет заключаться.

У Толстикова снова вытянулось лицо. Должно быть, он думал, что уж после оглашения суммы гонорара у меня никаких сомнений не останется.

– Вкратце?.. – Он быстро взял себя в руки. – Вы правы, заказ на самом деле не совсем обычный… Можете успокоиться, за ним никто не охотится, скорее, наоборот… – Тут Толстиков неожиданно оставил свой повелительно-покровительственный тон, наклонился ко мне и понизил голос: – У моего брата, видите ли… не все в порядке с психикой. К тому же пьет он сильно… Проще говоря – алкоголик. Он и на зону-то попал поэтому… Ну, впрочем, про это он сам вам расскажет. Так что охранять придется не его от окружающих, а окружающих от него. А то на свободе он недолго задержится. Мне же хочется, чтобы он хоть немного погулял – брат все-таки… Ну и присмотрите за ним первое время…

Честно говоря, несмотря на все мое хладнокровие, стальные нервы и все такое прочее, я несколько секунд не могла вымолвить ни слова.

– В общем… – нашлась я наконец, – вы предлагаете мне роль… няньки?

– Ну, в каком-то смысле – да.

Нормальненько! Первый случай в моей практике!

– Работа… Я бы не сказал, что очень простая, – продолжал Толстиков, – но за деньгами, как вы уже поняли, я не постою. Сниму вам квартиру. Будете жить вместе, чтобы вы с него глаз не спускали. В разных комнатах жить будете, – быстро прибавил он. – Ну, чего другое там если вдруг, – он ухмыльнулся, – это по желанию… Да, еще надо тебе сказать, он… это, как его?.. Ну, ман… какой-то…

– Чего? – не поняла я. – Какой такой ман?

– К… Клип… Клептоман… вот!

Совсем здорово.

– А другие заболевания?.. – поинтересовалась я. – Других заболеваний не обнаружено?

– Н-нет, – не сразу ответил Толстиков, – так он больше ничем…

Я молчала. Думала.

– Пока неделю, потом посмотрим.

Ну, в принципе, можно согласиться. Хотя я бы на месте мэра, чем такие деньги тратить, просто посадила бы этого Василия Федоровича на цепь в подвал, и все дела. Но, как говорится, у богатых свои причуды. А нам с тетушкой как раз ремонт в квартире делать нужно. Соглашусь… На этот гонорар такой ремонтик отгрохать можно будет!..

– Согласна, – просто сказала я.

– Очень хорошо. – Дмитрий Федорович снова заговорил так, как будто он вел пресс-конференцию. – Вот вам задаток. – Он выложил на стол несколько пачек зеленых банкнот. – Сегодня вы встречаетесь с Васькой… Василием Федоровичем. – Толстиков кивнул головой, показывая, что аудиенция окончена.

– Встречусь. – Я поднялась и направилась к выходу.

– Да, еще одно обстоятельство, – услышала я, когда уже взялась за ручку двери, – сегодня вечером я уезжаю. В Москву вызывают. Так что, если будут проблемы… постарайтесь решить их сами. Вы же профессионал…

– Профессионал, – подтвердила я.

– И вот еще что. – Дмитрий Федорович вышел из-за своего стола. – Я прошу вас не афишировать Васино со мной родство. Проще говоря, никто не должен знать, что он мой брат. Это, надо сказать, вообще самое главное… А то, понимаете, человек я видный. В Москве уже заметили. Даже открою вам тайну – я собираюсь выдвигать свою кандидатуру на пост президента России…

– Даже так? – Я сделала вид, что приятно поражена. – Ну, в таком случае как скажете, Дмитрий Федорович.

Ну, теперь понятно, почему он обратился ко мне. Чтобы карьеру свою не испортить. Так бы и говорил уж, а то – «брата жалко»! «Пусть погуляет»!

А впрочем, может, и ошибаюсь. Неважно – мне-то какое дело? Свою работу я и без того сделаю.

Вежливо попрощавшись, я покинула кабинет мэра.

* * *

«Люди в черном» подвезли меня прямо к кафе. «Лопушок» – так оно называлось. Здесь меня должен был ждать сам Василий Федорович Толстиков, психопат, алкоголик и клептоман. Мой теперешний клиент. Я почувствовала вдруг раскаянье в том, что бездумно согласилась на этот заказ. Нянька для клептомана – ну надо же!

Ладно, посмотрим.

Кстати, а как я этого самого Василия узнаю?

– Приехали, – сказал один из «людей в черном». Он достал из кармана ключи и какую-то бумажку, протянул все это мне: – Вот, возьмите, Дмитрий Федорович вам передал – ключи от квартиры и адрес.

– А как я его узнаю-то? – спросила, принимая ключи.

– Кого узнаете? – недоуменно переспросил парень. – Дмитрия Федоровича?..

– Да, нет… Впрочем, ладно. Проехали.

Парень послушно замолчал.

Так, понятно – мои «люди в черном» явно не в курсе дела. Высокий уровень секретности, значит.

Я покинула машину и направилась к стеклянной двери кафе. Вошла.

А уважаемый Дмитрий Федорович для администратора – пусть и главного – совсем не глуп. Вычислить Василия в этом месте было проще простого. Кафе «Лопушок» оказалось детским заведением – подавали только мороженое, лимонад и тому подобный ассортимент. Ну и контингент соответствующий – две-три семейные пары с детьми, да еще одна бабушка, ковыряющаяся ложечкой в раскисающем мороженом.