– Я жив… – прохрипел Ирвин, позволив мне совершенно неприлично выдохнуть от облегчения, и попытался вяло отбиться от Стаффи: – Пусть ведьма уберет от меня руки.
– Помалкивай! – Та совершенно непрофессионально шлепнула больного по влажному лбу. – Тебе огромная честь оказана! Ты самый первый из живых, кого я лечу! Гордись!
– Светлый боже, – зажмурившись, забормотал молитву подмастерье, выказывая неожиданную набожность, – позволь мне умереть позже этой страшной женщины…
– Давай ему пустим кровь, – с энтузиазмом предложила подружка. – Говорят, от лихорадки помогает.
– Пустим кровь?! – в один голос высказались мы с почти умершим и в мыслях похороненным Ирвином. Кажется, больному даже похорошело