Пролог

– И где же тут лошадь? – грозно спросила Дарьяна, упирая руки в боки и поднимаясь на носочки, чтобы казаться повыше.

– Конечно-конечно! Лошади нет никакой, вы так правы и дальновидны, прекрасная… – ласково согласился с девушкой торговец. Противный тип: чернявый, кудрявый, с блестящими лживыми глазами. – У нас есть много лучше! Сами взгляните, красавица: это же самый что ни на есть настоящий дракон!

– Какой это дракон?! – сурово ответила крохотная девица с жгучими черными косами, украшенными алыми лентами. – Глянь-ка: ящерица-переросток, заморыш и… – она взглянула брезгливо, словно пытаясь найти определение новому виду червяков. Не нашла, воздержалась, лишь сплюнула рядом на землю.

– Что вы, что вы, миледи, вы сами смотрите: вполне натуральный дракон! Вы пощупайте только. Вот хвост, вот загривок. Вполне и упитанный даже.

– Глаза разуйте! За кого вы меня тут решили держать, за бавырлу? Совесть выкинули по дороге на рынок, али стыда не видали и вовсе? Да каждый заяц знает: драконы – они с крыльями. С настоящими – а не как у куры. И здоровые, как дом, – подумала и добавила: – Во все два этажа.

– Так это боевая ипостась, вам ее точно не надо, красавица!

– Во-во. Так на кой мухомор мне боевой дракон в деревне? Не, мне лошадь нужна, прощайте.

– Да погодите же, милостивая госпожа! – заюлил торговец. – Я же о том вам и толкую. Ошейник же магический! Сами поглядите! Если его не снимать, то дракон будет вот такой – мирный, покорный. Ничуть не хуже лошади.

Дарьяна поглядела. Действительно, ошейник. Красненький, кожаный, с камушками и тиснением. Хорошая вещь, добротная. А что, если…

– Сколько, говорите, стоит ваша животинка? – уставилась она на чернявого, пытаясь сделать самый что ни на есть нищий вид.

«Сами мы не местные, семеро по лавкам, так есть хочется, что переночевать негде». Про себя проклинала глупую идею надеть на базар лучшее свое платье, да еще в косы шелковые ленты вплести. Да. Мечтала Гриньку своего встретить. Думала, увидит он ее такую красивую, проводить непременно захочет… Эх! А надо было рубаху надевать самую ветхую, авось и скидку бы выпросила сейчас.

– Двадцать золотых, госпожа.

– Сколько? – поперхнулась девица. – Уважаемый, вы вообще куда приехали? Тут на всю деревню десятка золотушек не найдется. Это даже с учетом золотого зуба старосты. Идите вы… на… в… в Итсбург, вот. Там, поди, найдутся желающие.

– А сколько у вас есть? – с надеждой спросил торговец, заметно грустнея.

Дарьяна посмотрела на «дракона». Тот лежал молча, тяжело дышал. Глаза его были затянуты мутной пеленой. Страшный. Облезлый весь. Серая невзрачная шкура потрескалась, кое-где даже бурые пятна на ней. Не такой уж и большой, особенно если не видно хвоста. Похоже, зверь этот помрет в ближайшее время. Или это она?

– А это самка или самец? – деловито осведомилась девица. – Если самка – она несет яйца? Все ведь знают, что драконы – они как куры.

– Это самец, – неуверенно сказал чернявый. – А это важно?

– Ну конечно, – всплеснула Дарьяна руками. – Самку бы взяла. Вы только представьте – омлет из драконьих яиц!

Ей показалось, или в мутных глазах дракона мелькнул разумный огонек? Очень-очень недовольный.

– Самец, – вздохнул торговец. – Абсолютно точно. Хотите под хвост заглянуть?

– Нет, мне лошадь нужна, – вздохнула Дарьяна, отходя и на всякий случай ощупывая кошель на поясе.

– Пятнадцать серебрушек!

Девица остановилась. Ровно столько у нее и было. Не больше и не меньше. На эти деньги можно купить маленькое стадо коз или неплохого мерина.

Ну да, по деревенской девице и не скажешь, что у нее есть столько денег. Но вообще-то Дарьяна – умная и предприимчивая, а еще скупердяйка каких мало. И ввек бы не потратила свои накопления, да что поделать, если ее Маруся скопытилась? И вот вроде бы не особо ей и нужна лошадь. Но привыкла уже. В деревне, да одинокой бабе, без лошади тяжко. Хотя… ослика можно купить.

Вот. Купит она ослика. Дракона покупать – это уж совсем ополоуметь нужно.

Нет, Дарьяна, ты взрослая и разумная баба. Ослик – идеальный вариант.

Никаких этих драконов.

1. Цветик-семисветик

Итак, их было семеро. Семеро юных гениальных оболтусов, знавших друг друга едва ли не с рождения. Семеро неразлучных друзей. Все – иные. Два дракона, рысь, ворон, ведьма, маг и ведун.

Список их имен и фамилий красовался с завидным постоянством как в перечне лучших учеников иношкол, так и в реестре особенно провинившихся.

Заводилой, как всегда, была Элька, Элис Лефлог. Не девица, а настоящее стихийное бедствие, хуже цунами и всех ураганов во всех проявлениях. Воплощение хаоса. Только узнав об этом, стоило всем без оглядки бежать, но разве так делают? Их ведь много, они самая настоящая банда, если все уж собрались – как можно струсить, выйти из такой увлекательной и веселой игры?

И заклинание было такое – рассчитанное на семерых. Толстую книжечку с ним Элька где-то добыла, она вообще была крупным спецом по добыванию неприятностей. Видимо, это судьба.

Заклинание выглядело безобидным. Более того, каждый из веселой семерки его посмотрел и не нашел в нем подвоха – они всё же не самоубийцы. Просто игра, просто веселье. Первый раз, что ли?

Их подвело не чутье. Просто в лагере было так скучно… Экзамены позади, все уже поступили, осталась – муштра, палатки, плац и бесконечные тренировки. А тут – целое приключение.

Чертили семиконечную эту звезду, шутили друг над другом, что-то болтали про ритуал, желания все обдумывали.

Элька встала в центре и начала декламировать заклинание. Это было похоже на детскую игру: веселый стишок, все хохочут. Что-то там про миссию, про доселе неведомые чувства, про драгоценные подарки. В общем, даже понятно, что ее в этом заклинании подкупило. Элька, как и ее брат-близнец – драконы. Подарки, да еще и драгоценные – это вполне в их вкусе. Вот Элька дошла до строк, завершавших ритуал (что-то про цветочек) и вдруг запнулась, громко чихнув в самом важном месте веселого заклинания:

– …быть по-моему вели: семи-пчхи-светик, откройся!

Потом было страшно: что-то рвануло, полет, искры взрыва, все громко кричали.

***

Гвидонис Лефлог всегда считал себя спокойным, умным и не по годам рассудительным драконом. Разумеется, похожим на отца, великолепного и несравнимого Ладона Лефлога, а как иначе? А теперь он – такой красивый, умный и подающий надежды дракон, лежал не пойми где, под чужим небом с зеленой луной, и мучительно вспоминал, что он такого загадал? Думал-то, кажется, только об ужине. А! Ну конечно! Брак родителей очень давно стал самым главным его желанием…

Сколько лет можно было водить хороводы? Они с сестрой уже взрослые, а эти двое все «думают». Как дети, право слово. И чего время терять? Если видишь, что женщина твоя – бери ее. Женись. Всё. В конце концов, развестись в наш век – не проблема.

Кивнул сам себе, довольный своей рассудительностью, попытался пошевелиться и… Не получилось.

Не просто не получилось, а тело вдруг пронзила резкая боль. Спустя пару секунд Гвидонис понял: мало того, что он тут валяется невесть где в ипостаси дракона, так еще и тело его буквально растянуто толстыми веревками. Он себя внезапно ощутил бабочкой, пришпиленной булавками к картонке. Даже голову не поднять.

В спину между чешуйками противно впивалась стерня от скошенной травы, в животе ощутимо шумело, болела голова, он замерз. Голый и беззащитный, лежал наследник гордого рода драконов (еще совсем недавно могущественный, юный и прекрасный) на холодной земле под чужим небом. Вот спасибо, сестричка! Мелькнула гнусная и очень обидная мысль о том, что у кого-то из друзей заветное желание могло быть вот таким: его, Гвидониса, унижение. Может быть, у сестры?

Впрочем, здесь было все понятно и без домыслов. Просто он – идиот. Как можно было так слепо доверить сестре ритуал?

«Незабываемые приключения»? Всего лишь одно желание? Груда копченых морских пиявок! Никогда ни одно приключение Эльки еще не заканчивалось без жертв!

Что ж, с жертвой в этот раз определились быстро.

Кучка живодеров, понятия не имеющих об этике обращения с домашними животными (интересно, драконы – это крупный рогатый скот или экзотика?), убедила его в этом: быстро, надежно, бесплатно.

Крючья, воткнутые в самые нежные места его крупного тела, какие-то инквизиторские орудия пыток, да еще – этот жуткий дым. Дракона сильно тошнило, кружилась голова. А вдруг у него аллергия?

Погоди же, сестрица! Если он только вернется…

Было страшно – и даже нисколько не стыдно за это. О чем так кричат его пленители? Пытаются делить его тушку? Окорочка по-драконьи, грудинка и шея?

Себя было жалко ужасно. Он еще так молод! Ничего не успел – ни выучиться, ни влюбиться по-настоящему, ни женщину толком познать! Весь его интимный опыт был очень скуден. Пару раз целовался, многократно подглядывал за подружками Эльки, потом еще Сигма – первая и единственная его «любовница». Зловредная девка с плоской грудью и острыми коленками, о нем она даже плакать не будет. И всё.

Неприятные людишки вокруг снова загалдели. Фу, какой некрасивый язык, будто тявканье бешеных лис!

С неимоверным трудом напрягая память, Даня вспомнил простейшее заклинание иных лингвистов. Надо же знать, блюда какой кухни украсит его хладный труп. И тут же прямо напротив чувствительной слуховой перепонки дракона толстый грязный мужик проорал:

– Мы его не дотащим до города! Больно дохл и грязен! Ветер, если эта тварь сдохнет, кто будет платить королевский штраф за дракона?

– Вот сам и заплатишь! – раздалось писклявое со спины. – Нечего было его держать в поле всю ночь. Ты просто струсил, беременный суслик.

Дракон вздохнул очень тяжко и приоткрыл один глаз.

– Он живой!

– Это ненадолго. Нам пять дней до ближайшей деревни. А кормежку дракону ты всю распродал еще по дороге сюда.

Словно в отместку живот Дани заурчал весьма громко и выразительно. Он вдруг понял, что умирать от голода не готов совершенно. Нет в этом никакой романтики. Открыл второй глаз и осмотрелся.

Впереди стояла огромная телега, запряженная четверкой лошадок: настолько худых, что их голодная смерть могла наступить даже раньше драконьей. Пол телеги засыпан был грязной соломой.

Возможности сбежать не было никакой: со всех сторон в его бедное тело были воткнуты копья, упертые в землю. Этакий частокол. На шею гордому (еще совсем недавно) потомку древнего рода Лефлогов был надет странный ошейник. Судя по весьма неприятным ощущениям – блокиратор магических действий. Его персональная клетка.

К ошейнику вела внушительного вида цепь, за которую Даню тянули сразу несколько подозрительных типов.

Нет чтобы просто сказать, куда ему нужно идти, он, возможно, и согласился бы с ними без лишних споров. Потому что хотелось жить и, желательно, без боли и мучений.

Лапы не слушались, его ощутимо покачивало. Ни один идиот не додумался телегу застопорить, и при каждой попытке в нее погрузиться она отъезжала издевательски медленно. Битый час эти кретины мучались с элементарной задачей – погрузкой скотинки в тележку. Придурки, олигофрены в стадии критической дебильности. Ох… что бы он с ними сделал, не будь сам такими идиотом!

Когда цензурная лексика в словарном запасе молодого дракона закончилась, он громко и убедительно рыкнул, заставив невзрачных лошадок попадать, как от выстрелов. Толкнул мордой телегу, упирая ее в тощие их зады, и с трудом вполз туда сам.

Все, на этом его добрая воля закончилась. Дальше без него.

Прошептав мысленно сам себе усыпляющее заклинание, отключился. Не поест, так поспит, и пусть все горит в этом мире.

Все эти дни он заставлял себя спать. Его не кормили, напоили лишь дважды. Устраиваясь на ночевку, выводили к лесу, привязывая цепь к дереву.

– Иди гадь! – шипел его поводырь.

Он шел и гадил – пока было чем. Потом снова падал и спал.

И хотя Даня никогда не был избалованным мальчиком – клан Оркиных, где он родился и рос, был династией военных моряков – к такому жизнь его не готовила. В детстве он часто «работал» с мамой – военно-полевым хирургом. Летал с ней вертолетами, ел кашу с тушенкой из стальных мисок и спал в спальниках.

Сейчас же был даже не экстрим. Были пытки, причем унизительные. А он, между прочим, самый настоящий дракон, и для их древней расы нет ничего мучительнее унижения.

Утром пятого дня его разбудил удар палкой. Не то чтобы больно – спасала рептилья шкурка, но вполне неприятно. Пришлось открыть один глаз. На большее пусть не рассчитывают.

– Вылазь. Фу… как же он воняет! Ветер, он там не сдох часом?

– Пусть только попробует. Мне его еще надо продать.

– Ага, за приплату возьмут. Собакам скормить разве что. Откуда такой только взялся? Белый, как рыба вареная. Гадость.

Дракон выслушал диалог своих мучителей и закрыл глаз. Дохлый и дохлый, пусть сами и тащат.