Вторжение

Обложка такая (почти интригующая), да и сама "сделанность" книги (бумага, шрифт, текст) выглядит внешне очень даже неплохо.
Про авторшу - понятно, что псевдоним, но думал, иностранка какая-нибудь, ладно, пробегусь, ан, нет, -наша (а это уже лучше, это радует), тогда почитаю... Прочитал.
Правда по факту -так всё-таки и непонятно, кто она: фотографии какой-то брюнетки в сети есть, а больше (ни даты, ни места рождения, ни о том, где живет в данный момент) ничего толком нет (а может это вообще какой-нибудь "продукт коллективного "творчества", думаешь)...
Потом читаешь саму книгу - да вроде нет, кажется один человек писал...
И повествования в рассказах идут как от женского, так и от мужского лица, при этом, пару-тройку рассказиков - вполне неплохие.
Повесть -от лица шестнадцатилетней девушки, написанная, - о взаимоотношениях с матерью - тоже, вроде как ничего, но вот именно, что "ничего"... Хотя и "ничего" по нынешним временам лучше, чем "совсем плохо".
Такая вот книжка. Посмотрим, что дальше будет...
Если будет. Но потенциал есть...

Вероника выудила из памяти еще одно неприличное, которое услышала в школе. Повертела в мозгу и так, и эдак — не была уверена, куда ставить ударение. Вспомнилось, как слово выкрикнул одноклассник в ответ учительскому «да», за что был отправлен к директору.
"Ибо мысли слышны на небе"

Марго Гритт новое имя в современной русской литературе, победитель премии Лицей в номинации "Выбор книжных блогеров" и достойный ответ на вопрос: "работают ли в современной России социальные лифты?" С большим скрипом и не всегда, но работают, у молодой писательницы вышел авторский сборник в Альпине, и поэтому, если вам от 25 до 35 лет и у вас есть готовое произведение объемом от четырех до двенадцати авторских листов или стихи от ста пятидесяти до семисот строк, вы еще успеваете в этом году впрыгнуть в последний вагон, заявки на седьмой сезон Лицея принимаются до конца февраля.

"Вторжение" сборник малой прозы, тринадцать рассказов и повесть, так или иначе связанные с историей взросления, осмысливающие разные его аспекты. Осознание себя в мире частью общности и самостоятельной единицей, дружба, любовь, семья, социальная самоидентификация, как с навязанными или добровольно принятыми ролевыми моделями так и с теми, которым ни при каких условиях не можешь заставить себя подчиняться и следовать.

Жанрово все вещи сборника разные: магический реализм "Сороки-вороны", мягкая фантастика "Электрического балета", антиутопия "Птицефабрики", гротеск "Common people"; тяготеющий к соединению цинизма с литературой травмы реализм остальных произведений - выбрать есть из чего.

Стилистически это простая проза, без изысканной словесной вязи, без чрезмерной метафоричности, без избыточной аллюзивности и постмодернистского желания покрасоваться ученностию. Не то, чтобы емкая описательно, персонажей не видишь воочию, но эмпатичная - эмоциональные состояния передаются хорошо.

Тематически спектр достаточно широк, общее, пожалуй, неприятие социально-навязанных ролей. Обманчиво мягкое, но неподдатливое сопротивление. Вы говорите. что надо быть такой, такой и такой? А если я не чувствую-не ощущаю в себе призвания двигаться этим путем? Все равно, делаясь несчастной и вовлекая в сферу собственного несчастья всех, кому не повезет оказаться рядом?

Титульный рассказ "Вторжение" об этом, об умножении горя в мире рождением нежеланного нелюбимого ребенка. И да, родительство может быть тяжким бременем, вопреки укоренившемуся убеждению о величайшем счастье материнства. В противном случае откуда миллионы людей, которые считают, что их не любили в семье, и до седых волос зализывают душевные раны? Скажу больше, в древнеиндийской астрологии Джйотиш во множестве аспекты, прямо указывающие, что человек не будет любим матерью. Но заговорить на табуированную тему не всякий решится, респект автору.

Хотя мой любимый рассказ "Ибо мысли слышны на небе", история о девочке из приличной семьи с убежденным атеистом папой, новообращенной в православие бабушкой, которая стремится уж заодно и спасти невинную душу внучки, и мамой, которая предпочитает держать нейтралитет. Ну такая милота и так смешно.

Если Марго Гритт уйдет со скудных пастбищ литературы травмы к этому формату, который ей так хорошо удается, стану ждать следующих ее книг с нетерпением.

С первого же рассказа в сборнике я отметила для себя некоторую дерзость Марго Гритт - она и в выборе сюжетов (матери, тяготящиеся детьми, изнасилования, квиры и их самоидентификация, проституция), и в том, как она зафиналивает истории, и в том, как отрывисто иногда пишет, словно раздаёт отрезвляющие пощёчины. Я думаю, сборник может называться «Вторжением» поэтому – каждая тема, каждая история вторгаются в читательский мирок, делая тебя свидетелем неудобного, колючего и неправильного.

В авторском голосе слышится то ли ирония по отношению к современной новой искренности, то ли просто желание сказать о том же самом, но более фикционально, без приставки «авто». По крайней мере, так тексты ощущаются – в них хорошая дистанция между писательницей и её героями. Можно ли при этом сказать, что «Вторжение» очередная книга о миллелиальских травмах? Да, разумеется. Но это как будто Гай Германика сколлабилась с Мещаниновой, и третьим они позвали Оганесяна, а не Звягинцева. Посреди тлена и боли осталось место комедийности (хоть и часто с приставкой «траги»). Хорошо, что страдания не выкручены до упора, в принципе почти каждый рассказ (кроме фантастических) можно метить тегом #жзн

Повесть «Чёртово колесо», которой заканчивается сборник – о Краснодарской (или Новороссийской) жаре, взрослении и самоидентификации на фоне душащей статики. Гритт возвращает читателю лето 2007 года, когда ты маешься от жары и скуки в квартире-карцере, вентилятор бессмысленно гоняет по комнате тяжёлый воздух, а ты – свои тягостные мысли в голове. И кажется, что жизнь так и пройдёт мимо в антураже устаревших плакатов из журнала cool girl, друзья и любовь не найдутся, а мама будет вечно тобой недовольна. Эта история очень напоминает «Спрингфилд» Сергея Давыдова, где герои находят анестезию в отождествлении с западной культурой, дети mtv, чувствующие себя ненужным придатком Америки, до которого ей никакого дела. Каждая глава у Марго названа одним из хитов 2007 года, и когда там встречаются Foo Fighters или Linkin Park, пробирает, конечно, знатно (спасибо!).

Но главное достоинство повести, кмк, удачный образ матери. Писательнице удалось показать не только её злобу на мир, но и боль. Да, это классическая мать-одиночка, из-за которых нынешние тридцатилетние носят деньги психотерапевтам, подлечивая свои ГТР и ОКР, но нам показывают и её трагедию, дают возможность сочувствовать и даже устыдиться своих первых реакций в её адрес (примерно как у Аси Володиной в «Протагонисте»). Мне кажется, будущее литературы травмы именно за этим – неоднобоким анализом, неравнодушием к причинам и следствиям, потому что этап элементарного «выплеска боли» мы уже, кажется, миновали.