Глава 1

Он нежно целовал ее в губы, в шею, в одно ухо… в другое… А им играл марш Мендельсона… Но что он делает, им же еще не сказали «а теперь, молодые, поздравьте друг друга», что он… Вот не терпится-то… Да что ж такое!.. Музыка становилась все громче, а поцелуи все настойчивее. Казалось, что ее целует уже не один только Павел, а, по меньшей мере, двое!

Сашка блаженно улыбаясь пыталась оттолкнуть любимого, но рука упрямо упиралась во что-то теплое, мягкое и пушистое. Дальше спать не было сил, и Сашка открыла глаза. Над ней стояли две ее собаки – вестик Тишка не сильно скромничал, поэтому он был прямо на кровати, а большой дворянин Платон аккуратно – только передними лапами на кровати, остальная туша продолжала валяться на полу. И оба пса изо всех сил пытались пробудить спящую красавицу. Естественно, беспардонно облизывая даму.

– Сказок начитались, что ли… Я вам не спящая царевна, а вы мне… – ворчала Сашка, протирая глаза. – Тишка! Да твою ж…!! Видите, глазки уже открыты… вот я ими даже моргаю – морг, морг… Платон! Ну, ты-то куда?!.. Да слышу я уже!

Кто-то отчаянно звонил в калитку. Сашка выглянула в окно – возле забора стояла Алина и нервно притопывала ногой.

– Хм… на улице девять утра, а эта уже в гости… Видать, сильно припекло…

Сашка вздохнула, постучала в окно, показывая, что слышит и уже идет открывать. Алинка дернулась, как от шокера и принялась радостно махать руками.

– Надо ж, как она мне радуется… будто лет семь ее в дома не пускали… Во, как надо в дом проситься, а не так, как вы – усядетесь на веранду и сидите… – пояснила собакам Сашка и выскочила за дверь. – Старается – ручками машет, сейчас взлетит…

Сашка выпустила собак на участок, и впустила подругу. Алина ворвалась в дом, как большая птица. Ей отчего-то всегда казалось, что балахоны и рукава «летучая мышь» ей необыкновенно идут. На самом деле, к своим килограммам она прибавляла визуально еще килограммов пятьдесят, отчего выглядела просто необъятной. Но убедить ее снять балахон еще не удавалось никому.

– Сашка! Мне позарез нужна твоя помощь. Просто позарез!

Саша налила чаю себе и гостье, села напротив и уставилась на подругу:

– Вещай, чего там у тебя?

– Вот смотри… Мой начальник сказал, что наш ЗАГС должен выделяться среди остальных. Ну, быть самым – самым. А я…

– А чего вам выделяться? Он у нас в городке один, – фыркнула Сашка. – Его итак ни с больницей, ни с моргом не спутаешь.

– Да? А Дворец Бракосочетания? Последнее время все, чего-то туда ломятся. А у нас…

– Так там ремонт сделали, красоту такую навели. А вы что хотите сделать?

– А мы хотим, так сказать, изнутри…

Сашка не понимала.

– Ну смотри, вот приходят брачующиеся, выхожу я и начинаю… бла-бла-бла, сегодня важный день, бла-бла-бла, ваш корабль любви… И получается, что уже тысяча лет либо просто всякую ересь про семью читают, либо в лучшем случае, про корабль любви лопочут. Ну скажи – почему корабль? Титаник, что ли?

– А ты, надо думать, что-то новенькое придумала, – поджала губы, чтобы не рассмеяться, Сашка. – Атомный ледокол Ленин… Только он уже старый.

– Зачем нам атомный?! Я придумала… Вот я сейчас прочитаю, а ты послушай. Только без этих… без критики тут твоей, ясно?

Сашка только головой кивнула. Алинка вытащила из сумочки помятый листок, задрала голову вверх и затянула:

– Дорогие брачующиеся… так, там вступление… ага, сейчас, вот… Сегодня вы, как голубка и голубец… и голубчик… и голубок вьете свое гнездо и я…

Сашка пыталась удержаться, но не получилось:

– Алин, погоди… – глубоко вздохнула она. – Что-то мне вот твое сравнение… Мне кажется, женихам не слишком понравится, когда ты их голубцами или голубками называть станешь…

– Саша, – даже прикрыла глаза от Сашкиной «тупости» Алина. – Это а-ли-го-ри-тм… – ия… знаешь такое слово?

– Алигоритмия? А что это?

– Не важно, потом объясню. Короче, я же не закончила… Ага… свое гнездо. Пусть в вашем гнезде всегда ночует любовь, уважение, высиживайте свои яйца вместе…

– Алина!

– Да уже маленько осталось!.. Ага… вместе и тогда из яиц выклюнуться достойные граждане нашего города. Ну как?

– Хреново! – не стала жалеть автора опуса Сашка. – Ты вообще учитывай, что тебе с этими голубцами и голубками еще в одном городе жить. Они тебе не забудут, как ты им праздник испортила. И что тебя на яйцах заклинило?

– Так это ж… дети! И вообще, мне нравится. Я думаю, Аркадию Романовичу понравится. И к нам попрут толпы брачующихся.

– Я тебе больше скажу – к вам даже те, которые не собираются в брак вступать – на тебя посмотреть, да про гнезда послушать. Точно станешь звездой Интернета. Это ты из-за этой … вот из-за этого меня будила?

– Из-за этого… Ну и еще… Ваш Лебедев опять женится, – выдала Алина.

Сашка даже чаем поперхнулась:

– Подожди… Как женится? Опять? Он же вот, две недели назад женился!

– Не женился, а только хотел. У него еще девочка такая хорошенькая была, скромненькая такая…

– Ну да, ну да… То ли Валя, то ли Галя…

– Ага, Владлена. Так вы ж ее… с сестричкой… И в кого вы только такие уродились!

– Ну да, Владлена. Хорошая девочка. А что мы? – искренне удивилась Сашка. – Мы просто открыли девочке глаза. А Лебедев… Ну вот куда он опять лезет? Что ему без ЗАГСа не живется?

Алина обиженно поджала губки:

– Да потому что кое-кто ему не дает жениться! А он, между прочим, очень порядочный мущщина! Как только с женщиной познакомился, так сразу и в ЗАГС ее волокет.

– Как только переспит, ты хотела сказать? Кстати, этот порядочный мог бы месяцок пострадать из-за своей Вали… Тьфу ты, из-за Гали, которая сорвалась.

– Из-за Владлены?

– Еще и Владлена? …А, ну да. Из-за Владлены… А новую как звать?

– Ты не поверишь, – фыркнула Алинка. – Ассирия!

– Ка-а-а-ак?

– Нет, ну, по паспорту-то она Людмила Николаевна Ирисова, а вот себя просила называть только Ассирией, прикинь!

– Люська, значит…

– Вот то и есть, что Люська. Сразу видно – такая оторва! Глаза выцарапает, как нечего делать. Это вам не тихоня Владленочка. Учтите, – сообщила Алина и даже с каким-то злорадством уставилась на Сашку.

– Ой, да что нам учитывать, пусть Пашенька будет счастлив, – как-то по-старушечьи вздохнула Сашка и даже подперла щечку кулачком. – Ну ладно, спасибо, Алин.

– Ой, надо же! Счастлив. Ага! А я поверила, – криво усмехнулась Алинка и тут же всполошилась. – Но! Саш, только ты никому! Ну, что я тебе инфу сливаю, договорились? И… что ж я хотела – то… ага! Сашка, тут такое дело… короче, я видела твою одноклассницу… не помню, как ее. Так вот она просила… Нет! Даже требовала, чтобы ты завтра к ней приехала. Ага! Часиков эдак в двенадцать, у меня как раз обед начинается. Так что… ты, как поедешь, меня в гипермаркет забросишь, ага? А то мне надо колготки купить, а самой ехать, ты ж знаешь, это полдня угробить на этих автобусах. А у меня обед всего…

– В выходные купишь, я завтра никуда не еду, ясно?

– А чевойта? Тебе ж сказали – ждет! Как ее…

– Ну вот, как вспомнишь так и приходи… – убедила Сашка, и пошла провожать гостью. А потом, когда закрыла калитку, подмигнула собакам. – А то «никому не говорите», да еще и отвези ее за колготками! А про Павла Лебедева… Надо будет Машке сказать… Кстати, гуляйте еще, сейчас пойдем к Машке… О, а вот и она!

Саша еще не успела войти в дом, а в калитку опять так отчаянно звонили, что весь мощный забор ходил ходуном.

Возле калитки от нетерпения выплясывала танец бешеной белки родная сестрица-близнец Машка, а рядом с ней так же топтались вестик Мишка и пушистая дворняжка Егоровна. Ну, у сестер всегда было все одинаковое. И они сами, как бы, к этому не особенно и стремились, но уж так получалось.

Например, обе сестры жили в собственных домах, на окраине города. Здесь построили новый коттеджный поселок, и так случилось, что они обе стали его жителями. И у обоих были машины одинаковой марки. Это объяснялось просто – дом и машину каждой из них подарил бывший муж. А поскольку бывший муж был один на двоих, то и подарки были одинаковые.

Бывший и у Машки, и у Сашки был местный бизнесмен Павел Лебедев. Сначала он встретил Машку, влюбился и сделал предложение. На свадьбе Машка познакомила жениха с Сашкой. И с той минуты пропал и Пашка, и Сашка. Ну да, ну полюбили, что делать. Но только Пашка Маше не изменял, и Сашка старалась меньше видеться с зятем.

А потом… Машка сама была виновата. Встретила своего одноклассника Олега Варчука и решила флиртануть – узнать, так ли он еще в нее влюблен, как прежде, или уже нет. Флиртанула. Олег был влюблен. Но, вроде бы, ничего и не было, а Алинка, которая тоже всю жизнь увивалась за Лебедевым, сразу все распознала и растрезвонила на весь городок. Понятно, что Павел немедленно офигел, подал на развод и тут же предложил руку и сердце Сашке – а чего тещу-то менять? Он уже привык… Честно говоря, Алинка ждала другого. Она работала в местном ЗАГСе, но сама в качестве невесты там еще ни разу не была. А хотелось, между прочим. И дом, как у Сашки с Машкой тоже хотелось. Она бы даже разводиться не стала – пусть и Пашка жил в новом ее доме. Но Павел упрямо не хотел на ней жениться. А у сестер тоже жизнь не сложилась. Сашка тогда, как настоящая сестра, сначала спросила у Марьи – правда ли, что та перед Олегом выкручивалась? Та честно призналась, выкручивалась, да, но она, так сказать, «не в затяг», а потому что… В общем, на свадьбе Сашки и Павла Машка была уже с Олегом, хотя и была безутешна по поводу развода с Лебедевым.

Вот тогда-то Павел, чтобы утешить бывшую, как – никак она все еще оставалась родственницей, он подарил Машке дом, который и выстроила его строительная компания. В сущности, он хотел построить этот дом на продажу, но сначала надо было узнать – так ли хороша новая технология, по которой домик строился. В смысле, сколько за такой домик просить денег при продаже. Но Машка все еще была в тоске, пока к подарку не присоединилась и машина. Машка, наконец, сообразила, что назад Пашку вернуть все равно не получится, а вот остаться у разбитого корыта – запросто. Поэтому быстро смирилась, а у молодых началась новая семейная жизнь.

Лебедев отстроил им новый дом, недалеко от Машкиного, Саша купила себе маленькую беленькую собачку вестика, и жизнь заиграла радужными переливами. Александра искренне думала, что ее семейная жизнь будет длиться вечно, они с Пашей любят друг друга и, надо думать, скончаются в один день.

Произошло немножко иначе. Теперь Паша встретился с одноклассницей, а Сашка застала их в самый интимный момент. Ну, как в плохом анекдоте. Пашка сразу вскочил… дурак, лучше б продолжал лежать, видок-то тот еще, ну и сразу забормотал, что это все не то, что она думает.

Обе барышни – Сашка и одноклассница, с интересом ждали, что придумает Павел. Тот сразу пошел с козырей:

– Все, Саш… Был не прав. Оставляю тебе дом…

– Паш… – Сашка сначала даже хотела простить. Да черт с ней, с этой девкой.

Но Павел быстро ее опередил:

– Да! Да… понимаю… и машину тоже тебе оставляю.

Ну… против такого Сашка ничего не имела. Да и… Что там делать-то полагается? Ага… Вот же негодяй! Изменить ей! И это, когда она решила умереть с ним в один день!

Сашка догадалась гордо дернуть головой, всхлипнуть и выйти, аккуратно прикрыв двери – дом теперь был только ее.

Но с той одноклассницей никакого продолжения не случилось, а сестры остались разведенными, зато в своих домах и с машинами.

И все бы ничего, но каждую осень Лебедев, как ошалевший кобель, бежал жениться. В первый раз у него заболела мать, серьезная причина отвела парня от женитьбы. Потом он передумал, расстался с невестой, а когда в следующий раз собрался под венец, ЗАГС внезапно закрылся. Там то ли трубы прорвало, то ли пол залило… В общем, сестры до сих пор не разобрались, что там Алинка учудила. Потом была эта Валя… тьфу ты, как ее… А теперь вот новая сирийская красавица. В смысле, Ассирия.

– Александёр, ну долго ты копаться будешь? – бесновалась за калиткой сестра. – Говорила же – закажи еще один ключ от калитки.

– Ты потеряла, ты и заказывай, заходи…

Во двор сначала влетели собаки, а потом сестра.

– Ого, ты уже розы к зимовке готовишь? А я только их обрезала и окучила, все прорыхлила, а укрывным потом… Ты знаешь новость? – сразу начала она.

– Тоже мне новость – Лебедев женится. Он каждую осень в дом пытается новую бабу затащить… Чай будешь? А то я сама еще не пила.

– Давай, финики есть? А то мне сладкого нельзя.

Сестра была постоянно на каких-то диетах, чего-то не ела, но вес у нее был грамм в грамм такой же, как и у Сашки, которая никаких диет не придерживалась в принципе.

Пока собаки носились по газону, сестрицы уселись в столовой и потягивали чай с финиками.

– Короче, что будем делать? План «А»? – на всякий случай уточнила Сашка.

– Ну да, а если не прокатит, то план «Б», все по старой схеме… Где ты такие финики покупаешь мягкие, а у меня всегда…

Самое интересно, что если сестры план «А» хоть как-то себе представляли, то о плане «Б» ни разу даже не догадывались. Но все же очевидно – не пролезет «А», они потом и будут что-то другое думать, чего не ясного-то?

– Звать будем на эту субботу? – спросила Машка.

– Конечно, чем раньше, тем лучше. Чтобы не затягивать событие. А то молодая же готовиться будет, людей приглашать.

– К тебе или ко мне? Давай ко мне, я только-только ремонт сделала, – решила Машка.

– Все, значит, к тебе. Давай, оставляй собак, поедем.

Сестрам уже не надо было подробно о чем-то договариваться, они понимали друг друга с полуслова.

Сейчас они уже ехали к Павлу Лебедеву на работу.

– Ребята, привет, – помахала рукой Машка охранникам.

– Доброе утро, Александра Игоревна, – кивнули те, не слишком разбираясь, кто из сестер есть кто.

– И вам доброе, – кивнула Сашка.

Павел был уже на работе. Вообще, он любил свое дело. Может быть, поэтому бизнес у него всегда шел в гору. Ну и как упускать такого жениха? Разрешить ему на ком-то жениться? Нет, вообще-то сестрицы не пускали жениться своего бывшего исключительно из-за того, чтобы никто не подумал, что он их бросил. Ну, понятно же – кто из бывших супругов раньше свадьбу сыграет, тот и ушел из прежней семьи. Или даже еще хлеще – тот и круче. А зачем это красивым, умным… каким там еще… талантливым девушкам?

– Сашка, кстати, я с таким мужиком познакомилась, м-м-м-м, – закатила глаза к потолку Марья. – Ну, в смысле, как познакомилась… я его машиной сбила.

– А ты про мужика специально сейчас, чтобы Пашка слышал? – фыркнула сестрица.

– Не завидуй, – фыркнула Машка и вошла в просторный кабинет Лебедева, – Паш, привет.

– Здрассьте… – настороженно произнес Павел и внимательно уставился на сестер – явно уже понимал, к чему дело клонится.

– Пашенька, – начала Сашка. – В эту субботу у нашей бабушки юбилей…

– Она ж умерла давно, – напомнил бывший.

– И что? – гневно сощурила глаза Машка. – Теперь ее не вспоминать, что ли?

– Да нет, нет…

– Паш… никого не будет, только ты, мы и … и все… – через силу произнесла Сашка, пытаясь удержать рыдания.

– Но… – начала было Пашка.

– Да мы знаем, – перебила его Мария. – Мы знаем, что у тебя появилась новая дама сердца. Приходи с ней.

– С ней? Не-е-е-ет, вы что? – замахал руками бывший муж. – Я лучше один! Нет, вы что!

– Что значит «один»? Мы же должны знать, в чьи руки тебя передаем! – округлила глаза Марья.

– Девочки, я не дурак, – мило улыбнулся Паша. – Я уже приходил к вам на поминки дедушки с Владленой. И где теперь она?

– Неужели, вместе с дедушкой? – ужаснулась Сашка.

– Саша! – испуганно дернулся Павел.

– А мы причем? – фыркнула Машка. – Ну да, она сбежала. Но… Она сама кое-что о тебе узнала, и сделал вывод не в твою пользу.

– К тому же, Пашенька, – нежно погладила парня по рукаву Саша. – Ты же знаешь. Если ты нам ее не приведешь, мы появимся в самый неподходящий момент. У тебя.

– Или прямо в ЗАГСе, а? – подмигнула Машка. – Мы ж ее все равно увидим. Да и девушка она у тебя не из робких, чего боишься?

– Ну, так как? Вы к нам или мы к вам? – склонила голову к плечу Сашка.

– Я так понял, других вариантов нет? – широко улыбнулся Пашка.

Казалось, он сам с азартом наблюдал кто – кого? Бывшие нынешнюю или наоборот.

– Паш, да какие, к черту, варианты, – фыркнули девчонки.

– Все, придем, – кивнул головой Лебедев и поднялся.

Сестры подались к выходу. План «А» прокатил.

И уже через день обе сестрицы крутились на открытой веранде Маши. Сначала они решили устроить встречу прямо в доме, но погода стояла такая чудесная, и музыка играла из музыкального центра, и собаки здесь же бегали, и кусты с деревьями радовали осенней палитрой. Ну, когда ж еще такого дождешься?

На веранде стоял накрытый стол, и тут же, рядом, дымился мангал, здесь же в большой чашке лежало замаринованное мясо. Сейчас придет Павел и будет шашлыки жарить. Надо ж чем-то мужика занять, пока девушки будут знакомиться с его новой возлюбленной.

– Та-а-ак, фуагру не заказывали, слишком кучеряво будет, а вот… вот салатик с ананасами я принесла, – выставляла на стол красивую салатницу Саша. – Пашка любит… А чего здесь блины с киселем делают, Маш?

– Так это ж… поминки ж у дедушки.

– Маша! Юбилей у бабушки! Какие блины, убери!

– Ни фига, сейчас вот берем блин, в него заворачиваем красную рыбку и… вуа-ля! Новое блюдо! Изысканное, между прочим.

– А чего рыбка не красная, а какая-то бледня бледнёй? – поморщилась Сашка. – Что это, Марья?

Сашка тыкала вилкой в рыбу и та была на самом деле, совсем не красная. И непонятная какая-то.

– Шура, ну чего ты… – швыркнула носом сестра. – Это красная рыба… горбуша. Только она белая совсем. Так бывает, когда…

– Когда ее перед самой смертью вылавливают, да? Когда у нее вообще никакого румянца не остается, да? Не только на щеках, но даже в крови…

– Вот ведь нудная какая, – вздохнула Машка и убрала непонятную рыбу. – Ну/, самой надо было рыбу покупать… с румянцем во все щеки.

– Не вздумай собакам отдать, они ни в чем не виноваты… Кстати, а ты Егоровну с Мишкой закрыла?