Посвящается светлой памяти Дарье Антоновой.

Хотелось бы выразить благодарность моей жене Виктории за безграничное терпение и Татьяне Бисс, без советов и подсказок которой эта книга вряд ли увидела бы свет.

Пролог

Максим поднялся по ступеням и резко рванул старую деревянную дверь. Створка грохнула о косяк. По скошенному козырьку над лестницей проскрежетала ледышка. Она шлепнулась на мокрый асфальт и раскололась надвое.

– Ты меня убьешь! – выкрикнула Алина. – Поосторожнее там!

– Я волнуюсь, – Максим старался отвечать как можно спокойнее, стараясь лишний раз не злить жену. – Всегда немного переживаешь, когда покупаешь квартиру.

Алина отодвинула его в сторону и вошла первой. Максим шагнул следом и остановился посередине офиса, растирая замерзшие ладони. На безымянном пальце блеснуло обручальное кольцо.

– Это агентство недвижимости «Парус»? – Алина тряхнула головой, расстегнула воротник и села в кресло. Ее спина осталась прямой.

За конторским столом, перед экраном компьютера, сидела маленькая черноволосая девушка с по-восточному чуть раскосыми карими глазами. В них Максим отчетливо прочитал: «Можно подумать, на вывеске не написано».

По стенам висели репродукции известных картин: «Утро в сосновом лесу» Шишкина, пейзажи Архипа Куинджи. И – ни к селу ни к городу «Апофеоз войны» Верещагина. Груда черепов – странный способ привлечь посетителей.

– Что же вы? Присаживайтесь, пожалуйста. Давайте познакомимся. Я – Олеся Вадимовна Андреева, ваш риэлтор, – затараторила девушка.

Про себя Максим решил, что будет называть ее просто – Олеся.

Алина презрительно посмотрела на нее и словно выплюнула в лицо:

– Для вас – Алина Георгиевна!

Максим пристроился на краешке стула, снял вязаную шапку и расчесал пятерней темные с проседью волосы:

– Максим Игоревич… Безымянный. Можно просто Максим, – сказал он едва слышно. – Нам нужна двухкомнатная квартира. Обязательно двухкомнатная, понимаете? В других агентствах нас цены… как бы это сказать… не устраивают. Вот, посоветовали вас.

Максим бросил на жену беспомощный взгляд, но так и не дождался ее поддержки. Она сидела безмолвно, изображая из себя размалеванную восковую фигуру в голубой норковой шубке.

– Какой суммой вы располагаете? – Олеся перешла на официальный тон.

Максим ответил и повернулся к окну. Разочарование девушки он уловил практически затылком. Не будет у нее сегодня хорошего «интереса» – комиссионных агентству.

Олеся потыкала пальцем с обкусанным ногтем в клавиатуру компьютера и тяжело вздохнула:

– Маловато для двушки. Но что-нибудь можно подобрать. Вы готовы поехать со мной? Есть три варианта.

Неожиданно даже для себя Максим повернулся и глянул Олесе прямо в глаза. Она покачнулась на стуле, но вовремя схватилась за стол. Что эта девушка с чистым лицом и душой вообще здесь делает? Ей совершенно не подходит работа риэлтором. Ей тяжело, невероятно тяжело врать человеку в глаза. А без этого в работе с людьми никуда.

– Вам нужно продать сегодня хотя бы одну квартиру? – почти шепотом спросил он. – Это не поможет. Вас все равно уволят. Слишком вы…

– Максим! Хватит уже! – Алина только не заскрежетала зубами. – Как же ты мне надоел! От тебя один позор!

Негодование жены хлестнуло, словно удар плети. Максим сжался и сложил руки на груди, разглядывая линолеум на полу.

– Может, мы все-таки посмотрим жилье? – Олеся встала.

– Разумеется, – ответила Алина. – Прямо сейчас.

Олеся надела полупальто и вышла из офиса в пасмурный зимний день. С неба медленно падали крупные хлопья снега.

– Сюда, пожалуйста, – Олеся открыла двери синей малолитражки.

Алина, прямая, как корабельная мачта, села впереди. Максим снял спортивный рюкзак и пристроился на заднем сидении.

– Не пристегивайтесь. У нас не принято! – Олеся улыбнулась и нажала на кнопку стартера. Мотор мягко заурчал. Автомобиль, ломая колесами лед мелких лужиц, покатил мимо старинных домов.

Две смежных комнаты в общежитии Алина с негодованием отвергла:

– Это настоящие трущобы! Общей кухни мне только не хватало! Можно запросто подцепить заразу!

Она демонстративно хлопнула дверью.

Половина частного дома в поселке за рекой не понравилась Максиму:

– Мы с Алей не водим машину. После семи отсюда не уехать.

– Откуда вы знаете? – Олеся взяла Максима за руку и тут же отпустила. Ее пальцы почти обжигали кожу. К счастью, Алина этого не заметила: она беседовала с хозяйкой дома.

– На расписании написано. Я успел прочитать, когда мы поворачивали.

Врать вот так, в глаза, было крайне неприятно. Даже человек с орлиным зрением вряд ли разобрал бы мелкие буквы, да еще за ту долю секунды, на которую открылась желтая табличка». Здесь нужен бинокль, а еще лучше подзорная труба… «Нет у меня никаких способностей – твердил Максим сам себе – нет и никогда не было! Все это – чушь, галиматья!»

Вслух же он сказал:

– Это жилье нам не подходит, простите. К тому же частный дом – вечный ремонт и стройка. Вы говорили, вариантов три?

– Да, есть еще один. Но…

– Что-то не так?

– Нет, все в порядке.

Олеся неумело лгала. Максим ощупал ее взглядом, и девушка сжалась, как воробышек на ледяном ветру.

– Не надо мне говорить неправду. Я понимаю, это ваша работа. Но все же…

– Там рядом… мясокомбинат, – выпалила она.

Максим сунул руку под шапку и поскреб макушку:

– Не понимаю, если честно. Запахи от него, что ли, мерзкие?

– Мясокомбинат закрыт с начала девяностых. Одни развалины.

– Тогда никаких проблем не должно быть…

И вдруг Максим увидел его. То ли бомжа, то ли просто местного алкоголика и попрошайку. Пожилой мужчина в старом, залатанном пальто, поскальзываясь на замерзших лужах, брел прямо к ним. От запах перегара и табака Максим сморщился и чихнул.

– Слышь, парень! – хрипло сказал незнакомец, обращаясь к Максиму. – На опохмел не хватает. Хошь крутую штуку продам? Вещь!

Алкоголик извлек из складок пальто длинный нож в красно-коричневых ножнах. Сердце забилось, руки сами потянулись к вожделенному предмету.

– Армейский штык-нож! – воскликнул Максим, чуть не прыгая от нетерпения. – Сколько?

Пьяница назвал цену.

– Не многовато?

– Да глаза-то разуй! Он и как пилка работает, и проволоку перекусить можно. И это… я в спецназе служил, там абы что не выдавали. Да бери, не макет какой-нибудь, самый настоящий!

Максим взял штык-нож, обнажил матовый, не блестящий клинок и провел по нему рукой. Вложил оружие обратно в ножны и отсчитал деньги:

– По рукам!

– Вижу, настоящий мужик. К автомату патроны нужны, а нож – он всегда готов! Как пионер, ха-ха! – алкоголик скомкал купюры, сунул их в карман, развернулся и побрел обратно.

По нервам хлестнул гнев жены.

– Так! – прорычала Алина. – Снова ты на какую-то дрянь деньги потратил! Помяни мои слова, я когда-нибудь выброшу твой хлам на помойку!

Максим сжал штык-нож так, что побелели пальцы. Олеся примирительно сказала:

– Давайте поедем. Скоро стемнеет.

Алина пронзила ее взглядом боярыни, отчитывающей нерадивую холопку.

– Не лезь, куда не просят!

И вдруг Максим почувствовал, что вскоре Олеся, такая маленькая, хрупкая и беззащитная, войдет в его жизнь, изменив ее навсегда. Это неизбежно, от этого не убежать. А вот что будет дальше – зависит от его действий. Именно до развилки, до точки выбора, дано ему заглянуть в будущее.

Удивляясь самому себе, Максим решительно сказал:

– Алина! У нас действительно нет времени – все наши споры мы разрешим после. Давай к делу!

– Что? Ты защищаешь эту… эту… – Алина задохнулась от злобы. – Ты что, на ней женат, да? Может, мне с тобой развестись?

Вместо ответа Максим распахнул перед ворчащей женой дверь, почти затолкал ее в машину и устроился рядом. Олеся села за руль, благодарно кивнула и повела малолитражку по узким, извилистым улочкам. Теперь понятно, зачем ей такой маленький автомобиль. Внедорожник здесь будет себя чувствовать, как слон в обезьяньей клетке.

За мостом через железную дорогу Олеся свернула на широкую улицу с натянутыми над ней троллейбусными проводами. Максим крутил головой, с интересом разглядывая фасады разноцветных одно- и двухэтажных домов с палисадниками и огородами. Странная планировка у этого города. Частный сектор близко к центру, зато многоэтажки построены на окраинах. Что ж, тем интереснее здесь жить. Наверное… А может, и нет. Время покажет.

Олеся повела машину в объезд, мимо торговых рядов и супермаркета. Наконец она остановилась во дворе желтого двухэтажного дома.

– Это и есть мясокомбинат? – оживился Максим.

Позади сараев и гаражей, за трехметровым бетонным забором темнело высокое кирпичное здание. В давно выбитых окнах блестели осколки стекол. На чудом уцелевшей крыше проросло молодое деревце. Нежные зеленые листики показались неуместными среди грубого хаоса и разрухи.

– Да, – ответила Олеся и торопливо зашагала к подъезду. Максим бросился вслед, решив, что унылый вид из окна – не самый большой недостаток нового жилья.

На лестничной площадке, у открытого окна, курил тощий, как бывший узник концлагерей, мужчина. Его вытянутое, изборожденное морщинами лицо, казалось, хранило на себе печать всех мыслимых пороков.

– А… новые жильцы. Ну, привет, – глухо, как из-за толстой двери, сказал он и выпустил в окно струю серого, как туман, дыма. От резкого запаха дешевого табака запершило в горле.

– Здравствуйте, – отозвался Максим, закашлявшись.

– Это еще кто? – процедила Алина сквозь зубы.

– Сосед напротив. Он сильно выпивал. Потом наркотики… Но сейчас завязал, не хулиганит! Честно! – Олеся достала из сумочки ключи и вошла в квартиру. – Вот, гляньте жилье. Вам нравится?

Максим бегло осмотрел две отдельных комнаты – большую и маленькую, санузел, просторную кухню и кладовку. К концу экскурсии он уже точно знал, что квартира будет его. Даже если сопротивляться изо всех сил, все равно через несколько дней или через месяц он ее купит. Так зачем откладывать то, что предопределено свыше?

– Мечта! – воскликнул Максим – Даже кондиционер на месте! Самая нужная вещь на юге.

– Не Бог весть что, но… хоть не трущобы. Сойдет на первое время, – поморщилась Алина и вдруг сверкнула глазами: – В чем подвох? Почему так дешево?

Олеся отступила и подняла руки, как бы заслоняя себя от настойчивой клиентки. Она явно не желала говорить правду. Максим ощутил ее страх и обреченность. «Уволят, так уволят», – уловил он ее мысль. И снова помог честному риэлтору.

– Наверное, подвох в этом, – он указал на развалины за окном. – Вид непрезентабельный. Но его видно только из маленькой комнаты. Так что не переживай.

– Я разве тебя спрашивала? – окрысилась Алина. – Не лезь не в свое дело! В конце концов это ты со своими принципами виноват! Мог бы взять денег у моего отца! Он тот еще жмот, но если бы ты хорошенько его попросил…

– Нет! – неожиданно твердо ответил Максим. – Я покупаю это жилье сам. Без подачек. Оно – моя собственность!

– Как знаешь, – пожала плечами Алина. – Но, если что, я тебя предупреждала! Без обид!

Несколько дней Максим вместе с Олесей бегал по кабинетам, оформляя сделку. Банк, регистрационная палата, БТИ, нотариус… Кто бы мог подумать, что покупка квартиры – такое сложное дело? Зато Алина чувствовала себя как рыба в воде. Она с ноги раскрывала любые двери, совала нос в самые мелкие детали и даже сумела выторговать скидку, похоже, чисто из спортивного интереса. Такой способности извлечь выгоду можно только позавидовать. Зато когда пришло время передачи ключей, она скорчила кислую мину и махнула рукой.

– Это скучно. Сам справишься, не маленький, – заявила жена, сидя перед гостиничным зеркалом. – Я такой бар нашла – закачаешься! У меня встреча с новыми подругами. Как тебе стрелки на глазах? Посмотри, вот эта не длиннее?

– Супер! Все ровно! – от души сказал Максим и вышел из номера.

Олеся отвезла его в новую квартиру и с торжественной миной на лице вручила ключи:

– Поздравляю с покупкой! Продавец получил деньги и подписал бумаги. Спасибо, что наличными. С ними проблем меньше. И не забудьте через месяц забрать свидетельство на вашу собственность.

– Четыре от квартиры, два от почтового ящика. А это от чего? – задумчиво спросил Максим, разглядывая темный от времени ключ.

Олеся залилась краской и смущенно сказала:

– От сарая. Разве я не показывала? Идите со мной, – она пересекла двор и отомкнула калитку.

За деревянной оградой к забору мясокомбината прижалась добротная каменная постройка. Внутри стояли кровать и деревянный шкаф с брошенными старыми жильцами инструментами. На бетонном полу валялась длинная металлическая лестница.

– Я вам больше не нужна? – спросила Олеся. – Прошу прощения, но мне пора. У меня еще клиенты.

Она села в машину, захлопнула дверцу и оглянулась. Максим посмотрел на девушку, и в груди его разлилось радостное блаженство.

– У меня есть свой дом! – крикнул он. – Представляешь? Свой дом!

Синяя малолитражка, разбрызгивая колесами талую воду, скрылась за домами. Максим немного постоял, забрался на плоскую крышу сарая и удивленно присвистнул. В нескольких десятках метров от бетонного забора, насколько хватало глаз, тянулись бесконечные ряды зданий. Высокие и низкие, целые и разрушенные почти до основания… наверное, это бывшие цеха мясокомбината. Интересно, а что за ними?

Кто-то негромко кашлянул. Максим от неожиданности едва не свалился вниз. Обернулся и увидел макушку соседа-наркомана.

– Послушай, – осторожно спросил Максим и ткнул пальцем в развалины. – Что там?

– Смерть.

– Не понимаю. Заброшка, что ли? Что в ней опасного?

– Хочешь, сходи, проверь. Только завещание жене оставь. Зона там. Аномальная. С большой буквы Зона. Мы ее стороной обходим за километр, а ты, лошок, квартиру рядом купил.

Максим слетел вниз и схватил наркомана за ватник:

– Что ж ты мне сразу не сказал?

– Зачем я буду портить человеку бизнес? Олеся – своя, а ты – чужак пришлый. Да не дрейфь. Не полезешь за периметр – цел будешь. Забор ни одна тварь с той стороны не перепрыгнет. Граница это. Стена неприступная.

Максим отпустил наркомана. Тот нехорошо хохотнул, закурил сигарету и побрел к подъезду.

Что же делать? Требовать вернуть деньги? Вряд ли кто-нибудь примет всерьез такие претензии. Адвокаты на смех поднимут. Да и мебель уже заказана. Нет, все бесполезно. И бессмысленно. Сосед сказал, что в Зоне смерть? Что ж, пусть так! Лучше сгинуть навеки, чем выслушивать упреки жены!

Максим вынес на улицу лестницу, забрался на сарай и осторожно ее опустил по ту сторону периметра. Она достала до самой верхушки забора. Тогда Максим подергал верхнюю ступеньку и слез вниз, в Зону. Ничего необычного: все та же грязная земля, лужи и талый снег.

Максим достал из рюкзака штык-нож: хоть какое-то оружие. Добежал до цеха и рванул дверь: полная разруха. Груды мусора на полу. У дальней стены – остатки токарного станка. В углу – отгороженная комната с табличкой «Диспетчерская». Внутри тоже ничего странного: выкрашенный синей краской металлический ящик, стол, койка со старым матрасом и шкаф.

Максим вышел на улицу, обогнул длинную белую постройку и замер, не в силах вымолвить ни слова.

– Ну ничего ж себе… – выдавил он наконец.