Отзывы на книги автора «Максимилиан Волошин»

Бродский-гений. Не знаю, что еще сказать.

Единственным разочарованием было то, что я думала, что рождественской поэзии у него больше. А книжица совсем тоненькая, но настроение, слог и общая атмосфера, такая, немного бунтарская. Но несмотря на это, мы вместе с Иосифом Александровичем ждем этот праздник, и это Рождение..

Этот сборник составлен так,что в нем почти нет лирики - ни пейзажной,ни любовной (любовной вообще нет). Но мне очень понравились такие вещи,как "Бойня","Стенькин суд" (это произведенье дышит седой стариной,а язык его необыкновенно ритмичен и выразителен),"Плаванье","Молитва о городе" и цикл "Пламена Парижа".

Для того,чтобы читать Волошина таким,каким он попал мне в руки,нужно совершенно особенное настроение. Настроение лишенное какой-то внутренней расслабленности,что ли. Не знаю,как это выразить. Нужно собраться и приготовиться внимать тому,что не всегда приятно и легко для человеческого слуха... Как в стихотворении "Голод". Оно действительно страшное. Как и "Бойня",как "Голова мадам де Ламбаль" и много еще что из этого маленького,чудесно оформленного сборника. Сборника,который я буду не раз перечитывать.

Спасибо за внимание

Ну вот я и открыла для себя Максимилиана Волошина не только как любимого, гениального поэта романтика, но и  как неплохого критика.
Возможно, "Скелет живописи" это не критика на предмет живописи, но мне именно так показалось.

Честно признаюсь, мне как культурологу и, в прошлом, художнику было интересно читать мнение любимого культурного деятеля о живописи. Как минимум, любопытно было узнать мнение современника о живописи своего времени.
Очень впечатлило, что Волошин не перестает удивлять меня, многогранностью своей личности, такие глубокие познания в искусстве и живописи — браво!

Некоторые момент, из его размышлений  на тему живописи, меня сильно удивили и шли вразрез с моими убеждениями. Но, если разобраться, то Волошин просто посмотрел под другим  углом зрения на общепринятые факты. А это указывает на то, что чтобы иметь неординарную точку зрения, нужно разбираться в теме, о которой говоришь. Поэтому, в моих глазах, талант поэта только возвысился.

"Внимательно, не мигая, сквозь редкие облака,
на лежащего в яслях Ребенка издалека,
из глубины Вселенной, с другого ее конца,
звезда смотрела в пещеру. И это был взгляд Отца".

Одно слово - гений.

Казалось бы, так много великих имён, о каждом из которых можно написать тома, под такой не очень толстой книжкой, что от повествования ждешь какой-то поверхностности. Но на самом деле все представленные истории любви не поверхностны, благодаря добавлению воспоминаний и писем самих главных героев. Вообще по стилю изложения истории больше похожи на очерки, и во многом характеризуют личности самих главных героев.

Нет среди русских поэтов спокойных лиц. Кто умер от разрыва сердца, кто от пули.

Понятно, что столь неспокойные люди, вряд ли умеют спокойно любить. Тем более в такое нелёгкое для страны время. Как писал в своей книге Ходасевич:

Любовь открывала для символистов и декадентов прямой и кратчайший доступ к неиссякаемому кладезю эмоций. Достаточно было быть влюбленным - и человек становился обеспеченным всеми предметами лирической необходимости: Страстью, Отчаянием, Ликованием, Безумием, Пороком, Грехом, Ненавистью... Поэтому все и всегда были влюблены, если не в самом деле, то хоть уверяли себя, что влюблены. Малейшую искорку, того, что похоже на любовь, раздували изо всех сил.

Только это было справедливо не только к символистам и декадентам, но к поэтам того времени в целом. Любовь была увлечением и игрой, без которой невозможно было писать. Только и сами поэты в этой любви были детьми - непостоянными, эгоистичными, капризными, но не от того ли более других, нуждающимися в защите. Не каждый человек может вынести рядом с собой такого вечного ребёнка, поэтому союзы двух поэтов, например Гиппиус - Мережковский кажется наиболее благоприятными, хотя и там были свои «подводные камни», и этот случай скорее исключение из правил.
В представлении Нины Щербак, благодаря отрывкам из воспоминаний современников поэты видятся более живыми, не такими как в различных сборниках с сухими справочными материалами. В Сергее Есенине, например, за маской всем знакомого простого рязанского парня, на мой взгляд, скрывался расчётливый человек, который прекрасно знал цену деньгам и не хотел их упускать, из его письма Илье Шнейдеру:
Если бы Изадора не была сумасбродной и дала бы мне возможность где-нибудь присесть, я очень много заработал бы денег. Пока получил только сто тысяч марок, между тем в перспективе около 400 ...
В ином свете для меня предстал Владимир Набоков - (к которому после прочтения Лолиты я отношусь с подозрением) - в своей любви, в отличие от многих представителей серебряного века он был заботливым отцом и хорошим семьянином.
Любовь поэта Михаила Кузьмина продемонстрировала состоятельность долгих гомосексуальных отношений - с 1913 года и до конца своих дней (1936) он жил вместе с Юрием Юркуном.
По-другому, благодаря этой книге, мне открылся треугольник Блок-Менделеева-Белый. Вообще все истории своими героями связанны между собой, иногда складывается чувство, что ты разматываешь клубочек судеб, и ниточек в том клубке великое множество. Кстати, почти в каждом очерке повествуется не только о самих поэтах, но и об их произведениях. Иногда даже даётся ключ к пониманию некоторых творений.
Во всем этом чувствуется любовь и неподдельный интерес автора к данной теме. Хотя и он иногда пишет странные вещи. Например, в истории любви Софии Парнок и Марины Цветаевой, автор указывает, что когда эта пара гостит в Коктебеле, в Цветаеву влюбляется Максим Волошин, но в других источниках я читала, что это все-таки был Осип Мандельштам, ведь Волошин и до Коктебеля знал Цветаеву и относился к ней, как друг и учитель. Возможно, это просто описка, даже в жизни такое бывает - думаешь об одном человеке, а произносишь имя другого. Но все-таки и других опечаток в книге много, такая небрежная работа редактора, тем более в книге, посвященной судьбам, чьи имена неразрывно связанны с литературой, может оттолкнуть внимательного читателя. И ещё, что лично мне кажется упущением - отсутствие списка источников и литературных произведений, на которые опирается автор, в самих статьях он, конечно, говорит, откуда взял ту или иную цитату, но все-таки хотелось бы иметь упорядоченный список, а не искать каждый раз по статье.
В остальном же, с точки зрения человека, интересующегося судьбами поэтов серебряного века, книга, на мой взгляд, заслуживает пристального внимания, ведь, по словам Ирины Одоевцевой, приведённым в книге:

Любовь помогает узнать человека до конца - и внешне и внутренне. Увидеть в нем то, чего не могут разглядеть равнодушные глаза. Когда любишь человека, видишь его таким, каким его задумал Бог.

Волошин - крутейший поэт, которого немного заслонили мастера первого ряда. Но раздвинув этот довольно редкий строй, мы видим Дом-музей М. Волошина, этого гуманиста, пацифиста, человеколюба, прекрасного человека. Мужественного и сильного - спасавшего белых от красных и красных от белых.
А какие он стихи прекрасные писал, а как рисовал - сотни и сотни акварелей дарились всем гостям его дома - двери были всегда открыты - заходи кто хочешь.
"Я поклоняюсь вам, кристаллы,
Морские звезды и цветы,
Растенья, раковины, скалы
(Окаменелые мечты
Безмолвно грезящей природы),
Стихии мира: Воздух, Воды,
И Мать-Земля и Царь-Огонь!".
Волошин еще и прозу писал и публицистику философскую - своеобразную.
Путями Каина - как говорят, итоговое его произведение. Он его писал лет 10, если не больше. И вложил все свое миропонимание, мироощущение, мировоззрение. Кратко, если я правильно понял - когда-то все было круто, но вот мы пошли вслед за Каином - придумали государство, войны, машины, которые нас поработили и погубили наши души. Чтобы уйти с этого маршрута - надо переродиться, измениться кардинально.
Проделать сложную внутреннюю работу...
Когда читал, мне это произведение напомнило одновременно и Мандельштама (Нашедший подкову) и Бенна (Мозги во лжи, кишки в зловонной слизи) - поэзия катастроф и прекрасного далека, ужаса кали-юги мифического золотого века. Сам цикл создан в похожей манере - это некие Пифийские песни, гимны. Грозные и очищающие.

Отношение к поэзии у меня особенное. Ее волшебный мир для меня открыла моя бабуля. Благодаря ей я в первом классе наизусть читала Есенина, а чуть позже - отрывки из "Евгения Онегина". Но вот пришел черед рассказать об одном из моих любимых поэтов - Максимилиане Волошине. И, кстати, о моем однофамильце)))

Любовь к поэзии Волошина началалась после поезки в Коктебель. Ехала я туда с целью сходить в его музей. Когда мы ехали в автобусе, гид сказал нам, что на склоне Карадага можно увидеть профиль Волошина. Его я увидела моментально, с первого взгляда... Меня поразило, как это могло случится?! Видимо, не только сам поэт любил свою Родину, но и сам Крым, сам Карадаг был в него влюблен.

Этот сбоник стихов оказался у меня в руках сразу по приезду домой. И сразу я нашла любимые стихи, такие близкие моему сердцу. Вот один из них:

К этим гулким морским берегам,
Осиянным холодною синью,
Я пришла по сожженным лугам,
И ступни мои пахнут полынью.

Запах мяты в моих волосах,
И движеньем измяты одежды;
Дикой масличной ветвью в цветах
Я прикрыла усталые вежды.

На ладонь опирая висок
И с тягучею дремой не споря,
Я внимаю, склонясь на песок,
Кликам ветра и голосу моря...

В этом волшебном стихотворении я увидела себя. Свое поведение на берегу моря, когда все мысли просто улетают из головы и есть только ты и море. Море и ты. Оно исцеляет, тебе только нужно открыть ему свою душу. Каждый стих Максимилиана Александровича пропитан морским воздухом и теплотой, нежностью. Каждый стих понятен, в нем нет тайн, ты можешь найти в нем себя. Его стихи о любви просты и понятны. Любовь у Волошина мне кажется такой чистой, непорочной, без предрассудков. Именно такая, какой должна быть любовь.

Любить без слез, без сожаленья,
Любить, не веруя в возврат...
Чтоб было каждое мгновенье
Последним в жизни. Чтоб назад
Нас не влекло неудержимо,
Чтоб жизнь скользнула в кольцах дыма,
Прошла, развеялась... И пусть
Вечерне-радостная грусть
Обнимет нас своим запястьем.
Смотреть, как тают без следа
Остатки грез, и никогда
Не расставаться с грустным счастьем,
И, подойдя к концу пути,
Вздохнуть и радостно уйти.

Лучше всего о Крыме может рассказать вам только тот, кто жил и любил Крым. Одним из таких людей является Максимилиан Александрович Волошин. У него волшебные стихи. Прочтите - не пожалеете.

Что там должно меня растрогать, настругать или трогать себя не дам - это точно. В общем, здесь за редким исключением одна бессмысленная беспонтовая слезливая муть. Пушкина и Есенина стихи подобраны такие, что завязли давно на зубах. Выделил по одному стихотворению Лермонтова, Сологуба и Фета. Плещеев и Надсон - выше всяких похвал. Но для сборника этого очень мало. Стихи Саши Черного выбраны очень неудачно, чего попало налепили. В основном же, как и предполагалось, - серебряный век. Полный набор вздыхающе-истерящих неизвестно по чему. Стихи Ахматовой и Цветаевой можно было найти не такие безликие. В качестве какофонии добавлены даже маяковский и хлевников. За каким-то лешим под конец несколько переводных строчек Бодлера, Байрона, даже Оскара Уайльда.

Когда сталкиваешься с драмой и ее героем, всегда надо попытаться понять, как это было для него, а не как это для тебя.

Я же говорю, что он гений!!! А его рождественские стихи потрясающи и необыкновенны - каждое по-своему.

«Во-первых, они были вместе. Второе,
и главное, было, что их было трое,
и всё, что творилось, варилось, дарилось
отныне, как минимум, на три делилось».

Сравнительно недавно узнала, что мои самые любимые песни Дианы Арбениной (муз. группа «Ночные Снайперы»), Александра Васильева (муз. группа «Сплин»), « Сурганова и Оркестр» написаны и исполнены на стихи Бродского. В этот же день, я перелопатила кучу интернет-страниц в поисках его поэзии. Не буду лукавить, я и раньше слышала об Иосифе Бродском, но никогда не останавливала глаза и уши на столь странном «предмете». Как оказалось, очень зря.
Рождество, что может быть прекрасней! Новый год, другая жизнь, чистая страница. Так и автор, любил и ждал эту «границу времен», за которой белый лист и свобода открытий. От всего «рождественского», в том числе и от книг, ожидаешь самого доброго и волшебного, теплого и уютного. После «Рождественского сборника» писателя остались двоякие впечатления. Вроде стихи о Рождестве, Боге, семье, любви и все в них прекрасно, но чувство тревоги и волнения не покидало меня ни на минуту. Да, это, однозначно, рождественская поэзия, но какая - то особенная, атмосферная, глубокая, интимная и деликатная, не многие ее поймут и примут.
Не могу сказать, что это лучшее из «репертуара» Бродского, но эти мурашки, как побочный эффект на творчество автора, никогда не оставляли меня в покое, как и сегодня.