Теперь скажи мне, когда ты сделала только половину работы, одеяло уже существовало?
Ничего себе вопрос. Вроде бы совсем простой, а поди ответь вот так, с налету.
– Наверное, все-таки да, – подумав, решила Триша. – По крайней мере, уже стало примерно ясно, как мое одеяло будет выглядеть. И его можно было потрогать. И даже укрыться, если ночь теплая.
– Вот именно. Одеяло в тот момент уже существовало. Но ты не отложила его в сторону. Сидела вечерами, сшивала лоскуты… Ну, честно говоря, я очень смутно представляю, что именно ты делала, но подозреваю, что работы было еще очень много. Хотя одеяло – вот оно. Плотное, осязаемое, не мечта какая-нибудь призрачная. Даже укрыться можно.
Триша наконец поняла, к чему он клонит.
– Хочешь сказать, что наш Город – как недошитое одеяло? Вроде бы, есть, вроде бы, всем хорош, и даже жить тут уже можно, а работы все равно непочатый край, потому что все это – только верхний слой?
– Ну вот. Какая же ты молодец. И какой молодец я, что придумал такой отличный способ все объяснить. А теперь вообрази одеяло, которое шьет себя само. И тогда сравнение станет еще более точным.
Триша послушно закрыла глаза. Представила – вот пестрые лоскуты ползут навстречу друг другу, вертятся, примериваясь, каким боком лучше повернуться. Наконец, нашли идеальное положение, замерли, и… И?
– Все равно нужны иголка с ниткой. Вот что хочешь делай, а нужны!
– Совершенно верно, – согласился Макс. – Без них никак. Считай, что я и есть иголка с ниткой. Лучше все равно не объясню.
– Именно иголка? Не тот, кто держит ее в руках?
– Никто ничего не держит. Не забывай, наше одеяло шьет себя само. Эта реальность сама решает, какой она хочет быть. А я – просто инструмент, без которого на данном этапе не обойтись. И это