В действительности к концу 2008 г. американские солдаты в подавляющем большинстве передислоцировались на окраины иракских городов, где их основной задачей стало предотвращение межконфессиональных столкновений. Они защищали суннитские районы и районы со смешанным населением от шиитских «эскадронов смерти» и, следуя принципу государственной беспристрастности, обороняли шиитские районы от нападений оставшихся суннитских повстанцев. Конечно же, подписание соглашения было представлено как огромная победа, одержанная аль-Малики над Соединенными Штатами, а не одобренный обеими сторонами договорной акт, означающий окончание войны. Дата его вступления в силу, 30 июня 2009 г., была объявлена национальным праздником в честь «избавления от иностранных оккупантов». Но то, что сделал премьер-министр после этого, имело тяжелейшие последствия для Ирака. «Подавляющее большинство заключенных были просто отпущены, включая и радикальных суннитов, — говорит Джоэл Рейберн, изучивший во всех подробностях соглашение о статусе вооруженных сил и его последствия для безопасности Ирака. — Малики думал, что начиная с 2008 и 2009 гг. мы просто держали в заключении невинных людей, захваченных в массовых облавах. Но проблема в том, что мы могли захватить кого-то, основываясь на разведданных — добытых либо при помощи электронной разведки, либо обычными методами, — но потом не могли объяснить иракцам, почему взятый нами парень плохой. На какие разведданные ни ссылайся, иракцы все равно спросят: “А от кого вы это слышали?” Все, что вы им скажете, они пропустят мимо ушей — ведь судебная система Ирака основана на высшем приоритете свидетельских показаний. Вот если у вас есть два свидетеля, которые могут дать показания, тогда ваша позиция непоколебима».