Цитаты из книги «Права человека как политика и как идолопоклонство»

совокупный экономический рост за счет ущемления прав существенных групп индивидов.

Есть определенная ирония в том, что зачастую наилучшее напоминание о взаимосвязи между достоинством и свободой нам предлагают те, кто свободы лишен, — рабы и узники. Они отказываются принять те жалкие пределы автономии, которые им предписаны, и тем самым утверждают неистребимое чувство собственного «я». Так выстраивается цепочка ассоциаций, связывающих воедино достоинство и свободу, а также обе эти идеи с человеческой способностью поддерживать и выражать свою идентичность. Эта смычка между персональной идентичностью и достоинством может возмутить кого-то как слишком западническая и индивидуалистичная. Во многих обществах идентичность, которую демонстрирует индивид, предстает в виде не столько личной, сколько племенной или иной групповой идентичности. Но даже в тех случаях, в которых идентичность выступает фундаментально социальным явлением, достоинство остается достоинством именно индивида, который его демонстрирует. Иначе говоря, от индивидуальной формы выражения достоинства никуда не деться, независимо от характера социума. Выражать второстепенную идентичность, то есть такую, которая не артикулируется как твоя собственная, даже в коллективистских обществах считается недостойным делом. Таким образом, та же ассоциативная цепочка, которая скрепляет достоинство, свободу и идентичность, связывает все три явления с индивидуальностью. Возможно, данная цепочка и является западной по своему

идеи о человеческом достоинстве и человеческой ценности

Именно это я имею в виду, говоря о том, что права человека приобретают глобальное значение, делаясь локальными. Поскольку жертвы воспринимаются в качестве равных нам обладателей прав, а не зависящих от нас бенефициаров моральной поддержки, язык прав человека требует, чтобы те, кто способен оказывать помощь, относились к тем, кто нуждается в помощи, как к равным и уважали их как независимых субъектов.

Но когда основания прав становятся более важными, чем сами права, а разногласия вокруг них делаются поводом для попрания прав, тогда «идолопоклонство» в отношении абстрактных идей превращается в серьезную политическую проблему. Вера в «правильные» основания прав человека не может быть важнее «правильного» отношения к людям, строящегося на уважении их прав.

Заявить о том, что права человека нужны, чтобы защитить человеческую субъектность, — это звучит далеко не тривиально. Мы обладаем правами, поскольку являемся агентами, целенаправленно реализующими свой выбор, и именно в таком качестве нас должны воспринимать другие люди. Но идея о том, что каждый из нас есть агент свободного выбора, свободно генерирующий собственные требования к окружающему миру, весьма неоднозначна