Отзывы на книгу «Мой внук Вениамин»

Долго, очень долго я "бегала" от этой книги - где-то внутри меня сидит твердое убеждение, что не стоит автору распыляться по множеству жанров, и если у него хороша проза, то не нужно ему браться за что-то иное. Но утомленная ожиданием новой книги Улицкой (все предыдущие уже прочитаны, сколько же можно ждать!), я все-таки решилась на прочтение "Русского варенья", и была посрамлена в своих убеждениях. К счастью. Людмила Евгеньевна снова оказалась выше всяких похвал.
В книгу вошли три пьесы: "Семеро святых из деревни Брюхо", "Русское варенье" и "Мой внук Вениамин".
"Русское варенье". Это, товарищи, Чехов на современный манер. В прямом и переносном смысле. Кроме того, что пьеса прямо отсылает к "Вишневому саду" и "Трем сестрам", она является, на мой взгляд, логическим ее продолжением. Что бы делали три сестры в вишневом саду в наше время? Молились, варили варенье и рассуждали о былом величии и судьбах страны, с ужасом констатируя факт, что ни от величия, ни от страны уже ничего не осталось.
Какая странная идея! Выше моего понимания... Бабушка Аня варила варенье. Но тогда была своя вишня. И была прислуга. В этих самых тазах. Да-да... В этих самых медных тазах. Снимали пенки! И прилетали осы. Весь сад гудел от ос... Теперь почему-то ос не стало.
"Мой внук Вениамин" Моя любимая тема - женщины, еврейские женщины и особая разновидность еврейских женщин - еврейские мамы.
- Нельзя удочерить взрослого человека. Сонечке восемнадцать лет.
- Что, в восемнадцать лет уже не нужна мама?
"Семеро святых из деревни Брюхо" Единственная пьеса из сборника, в которой не нашлось и одного места для улыбки. Вера и неверие, Бог и наши поступки...
Тут перед революцией просто гнездо у них было, у святых. Но некоторых, когда церкви позакрывали, некоторых того, постреляли, а кого сослали...

Люблю Улицкую и ничего не могу с этим поделать!
Кому-то она кажется слишком нудной или слишком умной, пессимистичной до депрессухи, самозабвенно поучающей или показушно - надменной и той, что "вообще писать не умеет". Что ж, у каждого свой взгляд, а по-моему глубочайшему убеждению, книг не бывает ПЛОХИХ и ХОРОШИХ. Есть СВОИ и НЕ СВОИ!
От НЕ СВОИХ сводит скулы уже на второй странице, все описания нудны и бесполезны, герои- манекены, проговаривающие невнятные тексты монологов и... вообще становится так жалко себя, любимую, за потраченное время, деньги и силы на это чтиво. Лучше бы кино посмотрела.
Но бывает и по-другому! Когда на каждой странице за простыми вещами, которые давно знаешь или слышал, или возвращался в мыслях, да вот только сложить все вместе не получалось, открывается новый горизонт, второе дыхание и старый пазл... раз и защелкивается в картину. Когда после книги ощущаешь небывалый подъем: хочется бежать, писать, творить или вытворять, срочно делиться прочитанным или наоборот - затаиться, укутавшись пледом, котом и чаем, мечтательно смотреть в окно и молчать. Просто молчать, сохраняя какое-то новое тепло, то чудо присутствия чего-то потустороннего, что нельзя потрогать, купить. Что невозможно оценивать. И такой свет зажигается в душе, что понимаешь - жизнь прекрасна в любом ее ракурсе. И сквозь чужую боль, метания, мрачные казусы судеб, все это разнотравье и многоцветье чужих слов начинает проступать что-то свое, как легкое дыхание, как первая изморозь, делая нас чище, проще. Направляя на главную встречу с самим собой! И за это люблю и благодарю такие книги и их авторов!

Невозможно остаться равнодушным к это книге. Каждое слово трогает до глубины души и находит отклик в каждой клетке организма. Книга о трагедии целого народа-холокосте, о том,как он отражается на современной жизни чистокровной еврейки Эсфирь Львовны.
Эсфирь непременно хочет женить своего единственного сына на порядочно девушке из еврейской семьи. Её сестра- Елизавета Яковлевна пытается остановить безумную женщину,но куда там...

Ну что,Фира, я могу сказать? Не зря же дедушка Натан называл тебя "царь Соломон в юбке"!

Порой кажется,что старания Эсфирь увенчаются успехом:

Я привезла ее с вокзала, заранее Леву не предупреждала. Он пришел вечером, я ей говорю: «Сонечка, пойди, открой дверь». Она ему открыла. Потом мы поужинали. Я приготовила фаршированную рыбу и бульон с кнейдлах. Потом мы посмотрели телевизор, и я отправила ее спать. А ему я сказала: «Ты понял, Лёва, кто это?» Он таки не дурак, он понял сразу и говорит мне: «Я должен подумать!» А я ему так спокойно: «Конечно, думай, от этого еще никто не умирал. У тебя что, много было таких девочек? Золото, а не девочка! А характер! Уж в чем, в чем, а в характерах я понимаю! И, между прочим, тоже на пианино играет! Сима ее обучила. Винаверы – очень музыкальная семья». Он мне говорит: «Мама, она очень молоденькая!» – «И тебе это плохо? Тебе надо обязательно старуху, и чтобы она считала уравнения!»
Больше он мне ничего не сказал. Молчит. И я молчу. Ты же знаешь, я не только говорить – молчать я тоже умею. Покойный Вениамин всегда говорил: «Пока Фира говорит, это еще полбеды, вот когда она молчит – это беда!»

Книга изобилует остроумными и смешными моментами,подчеркивающими менталитет евреского народа. Но от этого "смеха" и очень грустно...

Наверное, далеко не самая лучшая идея - начинать знакомство с писателем с пьес, особенно с учетом того, что как раз таки пьесы я с детства недолюбливаю. Но тем не менее знакомство состоялось и я вполне могу назвать его успешным.
Первый рассказ держал меня в недоумении всю свою первую половину и лишь во второй его части стало проясняться то, что пытался донести автор через непривычные современному уху слова в устах юродивых, блаженных, хожалок (и названия-то таки давно забыты!). Пришло понимание "при чем тут вообще революционеры, алкоголики и девицы легкого поведения". Картинка сложилась. Цена власти всегда будет слишком высока. Особенно когда любые безумства вкупе с потаканием собственной жестокости можно оправдывать "ИДЕЯМИ".
Второй рассказ - этакий "Вишневый сад" на современный лад. Легкий, увлекательный, живой. Безусловно, герои утрированы, пороки каждого осознанно подчеркнуты, проблемы общества ярко обрисованы в смешных и нелепых разговорах и сценах. Но именно через эту призму юмора и где-то цинизма удалось очень точно и красочно обрисовать многие и многие семьи на просторах нашей родины.
А третий рассказ по сути своей несет одну главную идею, важнейшую проблему всех родителей - чрезмерное подавление своего ребенка. Полное нежелание мириться с осознанием того, что это личность, а не твоя собственность. О, как много матерей было, есть и, к сожалению, будет, которые веками наступают на одни и те же грабли, совершая всю ту же ошибку - воспитывая детей, не находят в себе силы признать своего ребенка Человеком и встать рядом , а не над ним.

Я вообще-то не знаю, что писать. Потому что прихожу к выводу, что вообще непонятно, что писать о печатной драматургии. И тем более, скажем, о современной драматургии, потому что Чехов, Островский — они почему-то врезаются в тебя даже со страниц. А тут — ну что сказать. Ну — хорошо.

Самое смешное, что «Русское варенье» мне было неинтереснее всего читать, но при этом его очень сильно можно поставить, можно правильно чеховщину разыграть. Читать его скучно на самом деле, такая тягомотина включается ближе к середине, хоть плачь, потому что ну ты же знаешь, чем всё это закончится (хотя пуант в конце крутой, вот именно крутой); ты все ключи вставляешь во все замки, но так и остаешься, где был: ничего не открывается. Совсем другое дело будет на сцене, там ты с пропитанными текстом людьми взаимодействуешь, а не с буквами. Что-то щелкает, и ключ наконец до конца входит в паз, и что-то там внутри начинает поворачиваться.

«Семеро святых из деревни Брюхо» мне понравилась, но без предисловия и послесловия: первое — ни к чему, второе — портит настроение от пьесы. Но ей легче жить на бумаге, в ней есть конфликт. Ставь я её на сцене, я бы густо заливала всё трагедией, потому что для меня здесь это ключевая эмоция, как и почти во всём, что связано с юродивыми, советской властью и деревней.

«Мой внук Вениамин» — очень смешная пьеска. Её легко читать, её легко было бы смотреть. Она удобна в своем положении перевертыша: можно думать о серьезном, мотаясь в классических лабиринтах qui pro quo, а можно отдаться жизненной абсурдности и искреннему веселью. Типажи прекрасны, хотела бы я увидеть их на хорошей сцене.

Так что — да, но всё это нужно смотреть.