Louisa May Alcott

AN OLD-FASHIONED GIRL

© Перевод. И. Нечаева, 2024

© ООО «Издательство АСТ», 2025

* * *

Предисловие

Предисловие – единственная возможность для автора объяснить свою цель или извиниться за недостатки книги, так что я с удовольствием и огромным уважением сделаю несколько пояснений для читателей.

Первая часть «Старомодной девушки» была написана в 1869 году. Писем с просьбой о продолжении пришло так много, что отказать было просто невозможно, и мне пришлось перенести свою героиню на шесть или семь лет в будущее. Эта история произошла в нашей родной стране, что и сделало этот смелый поступок возможным. А живая фантазия моих юных читателей наверняка восполнит все недостатки и какие-то несоответствия, если таковые имеются.

«Старомодная девушка» – это не идеальный образ, а возможное воплощение на страницах книги современной девушки, которая стыдится всего старомодного. А ведь именно старые добрые традиции делают женщину по-настоящему красивой и уважаемой. И именно они превращают дом в то, чем он должен быть – в счастливое место, где родители, дети, братья и сестры учатся помогать и понимать друг друга.

Если вы увидите в истории Полли какие-то намеки или что-то подобное поучениям, я почувствую, что, несмотря на все препятствия, выполнила свой долг по отношению к обыкновенным мужчинам и женщинам, писать о которых для меня – честь и удовольствие, поскольку в них я всегда находила своих самых добрых покровителей, самых нежных критиков, самых верных друзей.

Л. М. О.

Глава 1
Полли прибывает

– Том, пора ехать на вокзал.

– Ну тогда собирайся.

– Я никуда не поеду, на улице слишком сыро. У меня волосы выпрямятся, если я выйду на улицу в такую погоду, а я хочу хорошо выглядеть при встрече с Полли.

– Ты же не думаешь, что я один поеду на вокзал встречать совсем незнакомую девушку? – Том выглядел так встревоженно, словно сестра предложила ему сопроводить домой австралийскую дикарку.

– Конечно, думаю. Ты поедешь и привезешь ее. Если бы ты не был таким занудой, тебе бы это понравилось!

– Это низко! Я знал, что должен буду поехать, но ты говорила, что мы поедем вместе! Вот теперь только попробуй когда-нибудь попросить меня позаботиться о твоих друзьях после такого! Ну уж нет! – Том вскочил с дивана, всем своим видом выражая возмущение. Впрочем, эффект оказался не таким ярким из-за встрепанной шевелюры и мятого костюма.

– Ну не сердись, пожалуйста. Хочешь, я за это уговорю маму, чтобы она разрешила тебе пригласить этого ужасного Неда Миллера, которого ты так любишь, как только Полли уедет, – предложила Фанни, надеясь успокоить брата.

– И надолго она останется? – спросил Том, отчаянно пытаясь привести себя в порядок.

– На месяц или два, наверное. Она такая милая, Том! Я хочу, чтобы она оставалась у нас столько, сколько захочет!

– Если это будет зависеть от меня, то она тут точно не задержится, – буркнул Том, который считал девчонок абсолютно бесполезной частью мироздания. Четырнадцатилетние мальчишки часто нелестно отзываются о девочках, и, возможно, это не так уж и плохо, потому что в этом возрасте мальчики еще могут позволить себе ходить на голове, прежде чем года через три-четыре станут жалкими рабами одной из «надоедливых девчонок».

– Стой, а как я ее узнаю? Мы же никогда друг друга не видели. Фан, тебе все-таки надо поехать, – добавил Том на полпути к двери, когда его осенило ужасное предчувствие. Вдруг ему придется заговорить с несколькими незнакомыми девушками, пока он не найдет нужную?!

– Да ты ее сразу узнаешь. Полли наверняка будет стоять и выглядывать нас. К тому же она сразу узнает тебя, даже если меня не будет рядом: я тебя подробно ей описала.

– Ничего она не узнает, – Том взъерошил свои густые волосы и взглянул в зеркало, чувствуя, что сестра вряд ли ему польстила. Сестры всегда так делают. Все мужчины это знают.

– Иди уже, или опоздаешь! И что тогда Полли обо мне подумает?! – воскликнула Фанни, нетерпеливо ткнув его в бок, тем самым страшно оскорбив его мужское самолюбие.

– Она подумает, что для тебя локоны важнее друзей, и будет совершенно права.

Гордый тем, что ответил очень остроумно и хлестко, Том неторопливо двинулся вперед, прекрасно понимая, что уже опаздывает, но он и не собирался спешить, пока находился в поле зрения сестры, хотя потом ему пришлось нестись со всех ног.

«Будь я президентом, я бы издала закон, запрещающий мальчишкам разговаривать, пока не вырастут, потому что они жуткие жабы», – думала Фанни, наблюдая, как брат неспешно идет по улице. Она бы, пожалуй, изменила свое мнение, если бы видела Тома: стоило ему завернуть за угол, как весь его вид изменился. Он вытащил руки из карманов, перестал насвистывать, застегнул куртку, плотнее натянул кепку и рванул что есть духу.

На вокзал они с поездом прибыли одновременно. От быстрого бега и ветра Том пыхтел, как скаковая лошадь, и покраснел, как лобстер.

«Наверняка у нее на голове пучок, и одета она, как и все девчонки. И вот как мне ее узнать? Почему эта вредная Фан не пошла со мной?!» – думал Том, разглядывая толпу на платформе и чувствуя себя совершенно потерянным от вида множества молодых леди. Никто из них никого не искал и не высматривал, поэтому Том не приставал к ним с вопросами, а просто разглядывал с видом мученика.

«Вот она!» – наконец сказал себе Том, увидев девушку в великолепном наряде, которая стояла, сложив руки на груди. Поверх огромного «шиниона», как Том произносил это слово, у нее на голове красовалась крошечная шляпка.

«Наверное, мне все-таки придется с ней заговорить», – решил Том, и набравшись смелости, медленно двинулся к девице, окруженной вихрем поясов, гребешков, оборок, кудрей и перьев.

– Простите, вас зовут Полли Милтон? – кротко спросил Том у роскошной незнакомки.

– Нет, – ответила молодая леди таким ледяным тоном, что Том совершенно сник.

– Ну и где она, черт возьми? – мрачно прорычал Том, отходя от красивой незнакомки. И тут быстрый топот заставил его обернуться. Он увидел румяную девочку, которая бежала по вокзалу, и судя по ее виду это доставляло ей огромное удовольствие. Когда она улыбнулась и помахала ему сумкой, Том остановился, чтобы ее подождать.

«Ого, выходит это и есть Полли?!» – подумал Том останавливаясь.

Девочка подошла, смело протянула ему руку, хотя глаза выдавали застенчивость, и весело спросила:

– Ты ведь Том?

– Да, а как ты узнала? – Том, даже этого не заметив, стойко перенес испытание рукопожатием, так он был удивлен.

– Фан писала мне, что ты кудрявый, курносый, все время насвистываешь и надвигаешь серую кепку на глаза, так что тебя ни с кем не спутаешь, – дружелюбно пояснила Полли. Она, конечно, не произнесла вслух слов «рыжие волосы, вздернутый нос и старая кепка», а ведь Фанни описала брата именно так.

– А где же твой багаж? – спросил Том, когда девушка протянула ему сумку, напомнив тем самым о правилах приличия, о которых он впопыхах совсем забыл.

– Отец велел мне не ждать, иначе не будет никакого шанса найти экипаж, поэтому я отдала квитанцию на багаж носильщику. Кстати, вот и мой чемодан! – И Полли поспешила за своим весьма скромным багажом. Том пошел за ней, ругая себя за то, что повел себя не слишком вежливо.

«Слава богу, она совсем не важная леди! Фан не сказала, что она такая хорошенькая, совсем не похожа на городских девиц и ведет себя не как они», – размышлял он, плетясь сзади и с удовольствием поглядывая на каштановые кудри Полли.

Когда экипаж тронулся, Полли слегка подпрыгнула на пружинном сиденье и радостно рассмеялась как ребенок.

– Я так люблю эти милые кэбы, а еще разглядывать красивые вещи и веселиться! А ты? – Она вдруг успокоилась, словно вспомнила, что вскоре ей предстоит нанести визит.

– Не очень, – ответил Том, не понимая, о чем он вообще говорит, потому что мысль о том, что он оказался запертым в экипаже с незнакомой девушкой, ужасно стесняла его.

– Как поживает Фан? Почему она меня не встретила? – спросила Полли, пытаясь выглядеть сдержанной. Впрочем, блеск в глазах все равно выдавал ее.

– Опасается за свои локоны. – И Том улыбнулся, потому что, невольно предав сестру, вновь почувствовал себя хозяином положения.

– Ну, мы с тобой сырости не боимся. Спасибо тебе большое за то, что позаботился обо мне!

Это было очень мило со стороны Полли. Том все время переживал из-за своей рыжей шевелюры, но, когда создание с красивыми каштановыми кудрями сказало «мы», медный блеск его волос словно померк. К тому же Том ничего для нее не сделал, разве что сумку пронес несколько шагов, а она все равно была ему благодарна. В порыве ответной благодарности он предложил девушке горсть арахиса, этим лакомством всегда были набиты его карманы, а самого Тома можно было найти по следу из скорлупок.

Сделав это, он вдруг вспомнил, что Фанни считает арахис вульгарным, и почувствовал, что опозорил семью. Том высунулся из окна и держал там голову так долго, что Полли спросила, все ли в порядке.

«В конце концов, зачем переживать из-за этой провинциальной девчонки?» – сказал Том сам себе, которым завладел дух озорства.

– Да он абсолютно пьян, – вдруг с подчеркнуто спокойным видом сказал Том, – но, думаю, с лошадьми справится, – заверил Полли этот противный мальчишка.

– Пьян? Господи! Давай выйдем! Лошади не понесут? Тут очень круто, как думаешь, это безопасно? – воскликнула бедная Полли и со своей стороны высунулась в окно, безжалостно измяв при этом шляпку.

– Тут много людей, и нам помогут, если что-то случится. Но наверное, будет безопаснее, если я сяду рядом с кучером, – Том сиял при мысли об этом внезапном освобождении.

– Ой, пожалуйста, если ты не боишься! Мама с ума сойдет, если со мной что-то случится так далеко от дома, – воскликнула расстроенная Полли.

– Не беспокойся! Я справлюсь с этим малым и с лошадьми, – заверил ее Том и быстро исчез, оставив бедную Полли беспокоиться внутри, пока сам наслаждался свободой и арахисом рядом со спокойным старым кучером.

Фанни сбежала вниз, чтобы встретить свою «дорогую Полли», как представил ее Том, сопроводив эти слова изящным замечанием «Я ее нашел!», высказанным с видом бесстрашного охотника, демонстрирующего свои трофеи. Полли мгновенно увели наверх, а Том, станцевав чечетку на половике, удалился в столовую, чтобы восстановить угасающие силы полдюжиной печений.

– Ты не очень устала? Может хочешь прилечь после дороги? – то и дело спрашивала Фанни.

Она сидела на краю кровати в комнате Полли и безудержно болтала обо всем подряд, рассматривая все, что было надето на подруге.

– Совсем не устала. Я отлично провела время и вообще добралась без приключений, если не считать пьяного кучера, но Том вышел и его успокоил, так что я даже не успела испугаться, – ответила Полли, снимая свое грубое пальто и простую шляпку.

– Какая глупость! Вовсе он не был пьян, это Том все придумал, чтобы спрятаться от тебя. Он у нас не выносит женщин, – сказала Фанни с усмешкой.

– Правда? – удивилась Полли. – А мне показалось, что он очень милый и добрый.

– Он ужасный мальчишка, дорогая моя, и если ты будешь с ним водиться, он измучает тебя до смерти. Все мальчишки ужасны, но он самый ужасательный из всех.

Фанни ходила в модную школу, где юные леди уделяли столько времени французскому, немецкому и итальянскому, что сил на английский у них совсем не оставалось.

Чувствуя, что доверие к Тому пошатнулось, Полли для себя решила оставить его в покое и сменила тему.

– Как это чудесно! – сказала она, восхищенно оглядывая большую красивую комнату: – Я никогда раньше не спала в кровати с балдахином, и у меня не было такого чудного туалетного столика.

– Я рада, что тебе нравится; но, ради бога, не говори так при других девочках! – быстро сказала Фанни, мечтая, чтобы Полли носила серьги, как и все остальные.

– Почему? – спросила «деревенская мышь у городской мыши», не понимая, что плохого в том, что ей нравятся красивые вещи и она говорит об этом вслух.

– Потому что они смеются надо всем, что им кажется хоть чуть-чуть странным, и мне это неприятно.

Фанни не сказала «деревенщина», но явно имела это в виду, и Полли отчего-то почувствовала себя неловко. Поэтому она расправила маленький черный шелковый фартучек и решила по возможности не упоминать собственный дом.

– Я очень плохо себя чувствую. Мама говорит, что пока ты здесь, мне не нужно ходить в школу постоянно, разве что два или три раза в неделю, чтобы заниматься музыкой и французским. Ты тоже можешь ходить со мной, если хочешь, так сказал папа. Давай учиться вместе, это так весело! – воскликнула Фанни, весьма удивив свою подругу своей неожиданной любовью к школе.

– Мне страшно, – смутилась Полли. – Наверное, все девочки одеваются так же нарядно и такие же умные, как ты.

– Боже, милая Полли! Не беспокойся ни о чем. Я приведу тебя в нормальный вид, и ты никому не покажешься странной.

– А я странная? – спросила Полли, пораженная этим словом и надеясь, что под ним не подразумевается ничего совсем уж дурного.

– Ты милая и, знаешь, стала гораздо красивее, чем прошлым летом, только, понимаешь, ты воспитана не так, как мы, поэтому и ведешь себя немного по-другому, – начала оправдываться Фанни и вдруг поняла, что объяснить это ей почему-то очень трудно.

– Насколько по-другому? – снова спросила Полли, потому что ей хотелось понять все тонкости.

– Ну, для начала, – ты одета как маленькая девочка.

– Но я и есть маленькая девочка, как мне еще одеваться? – Полли озадаченно оглядела в зеркале простое голубое платье из мериносовой шерсти^[1], крепкие ботинки и коротко остриженные волосы.

– Тебе уже четырнадцать, а в этом возрасте мы уже не маленькие девочки, а юные леди, – пояснила Фанни, с удовольствием разглядывая свою пышную прическу с челкой и длинным локоном, выпущенным сзади, красно-черный костюм с широким поясом, пышной юбкой, яркими пуговицами, кружевами, розочками и бог знает чем еще. На шее у нее красовался медальон, уши украшали серьги, с пояса свисали часы на цепочке, а руки, которым не помешало бы близкое знакомство с мылом и водой, были унизаны кольцами.

Полли посмотрела на подругу и подумала, что странной выглядела как раз Фанни. Но девушка жила в тихом провинциальном городке и очень мало знала о городской моде. Ее, конечно, впечатлила окружающая элегантность, потому что раньше она не бывала у Фанни дома – они познакомились, когда та навещала подругу в родном городке Полли. Но девочка не стала смущаться, а просто рассмеялась и весело сказала:

– Мама предпочитает одевать меня просто, и, знаешь, я с ней согласна. Я бы не смогла одеваться как ты. Фанни, ты никогда не забываешь поправить все эти неудобные подъюбники, когда садишься?

Не успела Фанни ответить, как внизу раздался крик.

– Это Мод, она весь день сегодня капризничает, – пояснила Фанни, и тут дверь распахнулась и в комнату влетела плачущая девочка лет шести-семи. Увидев Полли, она замолчала, минуту смотрела на гостью, а потом снова заревела и уткнулась лицом Фанни в колени.

– Том надо мной смеется! Пусть он пелестанет!

– И что ты такого ему сказала? – Фанни встряхнула девочку-херувимчика. – Не кричи так, ты напугаешь Полли!

– Я плосто сказала, что мы вчела кушали на плазднике холоженое! А он смеется!

– Мороженое, детка! – И Фанни громко засмеялась, последовав не слишком достойному примеру Тома.

– Все лавно! Мое было холодное, и я его подоглела на заслонке, и оно стало вкусное, но Уилли Блисс плолила его на мою Габлиэль! – И Мод снова разревелась из-за своей неудачи.

– Ты сегодня прямо маленький злой медвежонок. Иди лучше к Кэти. – Фанни оттолкнула сестру.

– Кэти меня не лавзлекает, а меня нужно лавзлекать, потому что я каплизная! Мама так говолит! – всхлипнула Мод, очевидно, воображая, что капризы – это такая интересная болезнь.