Кто я такой, чтобы считать кощунством и преступлением все, что раздражает мой слух? Многие прощали своих врагов; неужели я не прощу ленивого, небрежного, болтливого? (3) Пусть ребенку послужит извинением возраст, женщине – пол, посторонним – независимость от нас, нашим домашним – близость. Если человек обидел нас впервые, будем помнить о том, как долго он делал все нам в угоду; если он часто обижал нас и прежде, стерпим еще раз то, что терпели так долго. Если нас обидел друг, значит, он не хотел этого сделать; если враг – значит, должен был это сделать. (4) Если благоразумный человек сказал что-то неприятное нам – поверим ему; если дурак – простим. Кто бы ни задел нас, ответим на это про себя, что и мудрейшим из людей нередко случается провиниться, что не бывает человека настолько во всем предусмотрительного, чтобы его осторожность никогда и ни в чем не допустила ни одного промаха; что нет человека настолько зрелого, чтобы случай хоть раз не заставил его увлечься и поступить чересчур горячо, несмотря на всю его солидарность; что нет человека, настолько боящегося обидеть кого-нибудь, чтобы не случалось сделать это нечаянно, иногда как раз потому, что он слишком старается избежать обиды кому-то.