В груди больно-больно укололо, я подавила тяжёлый вздох.
– Все хорошо? – спрашиваю деловито, но голос выдает меня с головой.
Мою ревность, обиду на всех женщин, что касались его или будут ещё касаться. Трогать своими пальцами то, что сейчас мое.
– Да, вполне, – отмахивается он и прячет выключенный телефон в кармане.
Притягивает меня к себе и с новой силой начинает целовать.
Сладкое вино победы разлилось по моему телу. Сегодня он выбрал меня! И плевать, что у его ног штабелями ложатся девки, что за год он переберет сотню, если не две.
Хрен знает, может сейчас у двадцатилетних так принято, встречаться с одной, обещать другим.
Пофигу! Главное, что сейчас он рядом.
На сегодняшний день он выбирает меня.
Между ног задрожало от удовольствия, не зря говорят, что женщины любят ушами. В принципе, это аксиома уже давно.
Мне достаточно одного факта моего превосходства, пускай и временного, ну и что же! Все его мысли сейчас обо мне.
Он трогает мое бедро через платье. Чертыхаюсь про себя, что выбрала длинное. Надо было юбку-повязку, как носили десять лет назад.
А сейчас так не носят, нынче многие девушки скромно одеваются. Вот и я так вырядилась. Конечно, зря.
Я сижу на его коленях как целомудренная девственница. Не верхом, по-развратному, а обе коленки сместив вбок.
А хочу сесть сверху и потереться о его вставший пенис. Может, даже отсосать, если он этого захочет.
Но он якобы правильный. Не торопит меня.
Эх!
Обнимает, по-юношески грубовато трогает грудь, губами ласкает мою шею.
Его руки гладят меня через плотную платьевую ткань. Скользят по спине, опускаются до ягодиц, массируют, не трогая пылающий центр и вновь поднимаются наверх.
Между ног горячо, мокро и похотливо. Я ощущаю себя опытной студенткой, готовой на все.
Такой я никогда не была, и вдруг, повзрослев, стала. С виду совсем девчонка, а внутри – бурлящий закипающий огонь.
Так и хочется протиснуть его руку между своих слегка разведенных колен.
Я не представляю, как взорвусь от его интимной ласки.
Начинаю целоваться еще развязнее, прикусываю его нижнюю губу. Тут же отрываюсь от него и настойчиво смотрю в глаза. Они налиты темной негой возбуждения.
Он с силой приближает меня к себе, возвращая на исходную, и мы целуемся так, как я – никогда в жизни – пока никто не видит – пылко, страстно, горячо.
Я же в подростковые годы много училась, до утра зубрила гранит науки в то время как ровесницы вовсю гуляли с парнями.
Теперь настал мой черед отрываться и я сделаю это на все сто.
***
Он смотрит мне в глаза, словно пытается выведать тайну. Прожигает горячим взглядом насквозь.
Наверное, уже сейчас… Беседка вполне располагает местом для плотских утех. В сквере темно, но тем не менее людно. Я не представляю, как это может быть.
Благо, сквер заброшенный и здесь нет ни фонарей, ни подсветки. Темно, уютно и довольно тихо. Тишину разрезает только крик совы и стрекот ночных жучков.
Робко смотрю ему в глаза и вижу его настойчивое желание правды. Гладя меня по щеке, он говорит:
– Мия, хочу задать тебе вопрос.
Вздрагиваю и напряженно всматриваюсь в его лицо. Неужели он что-то заподозрил?
Приглушив голос, он задает свой вопрос, а я как в бреду: чувствую, как кожа горячеет и покрывается липкой испариной.
От его слов меня словно ударило током, между ног екнуло и помокрело.
– Я у тебя буду первый?
Его невинный вопрос. И я молчу, щемящая тишина режет уши, сердце стучит возбужденно, безумно хочется прокричать на весь мир наглое:
«Даааа!»
Заорать на весь парк, чтобы слышал каждый фонарный столб. Только вот если девушка чиста – она не особо разговорчива на эту тему.
Что ответить… Что сказать… Голова начинает кипеть.
Мозг лихорадочно думает и перебирает варианты его ответов на мои «да» и «нет». Но, черт, я же должна быть умнее восемнадцатилетней студентки, а значит – просто обязана быстро соображать.
Благо, ум мой конек, но сейчас мозги словно отключились. Я молчу, краснею и ощущаю, как от меня исходит жар.
Словно на важном собеседовании, на самом важном в моей жизни, я открываю рот и ничего не могу произнести. Глаза, как у двоечницы, опускаются в пол и виновато ищут каждую мусоринку.
Он целует, решив что знает ответ. Раз молчу – значит стесняюсь сказать, что он первый.
Пускай думает так.
От колкости положения у меня сами собой сжались ягодицы. Он проводит рукой по ним и, усмехаясь, мягко говорит:
– Да не бойся ты так. Не переживай. Я все сделаю нежно.
У меня перехватило дыхание. Он сказал это так запросто – грубо и нежно одновременно, что я еще больше потекла. Снизу плавлюсь, чувствую, как меня сжигает, распаляет, заставляет дрожать и думать только пошлости…
Заставляет безумно хотеть.
Мозгом понимаю, что Влад явно опытный, хотя не исключено, что рисуется перед девушкой. По крайней мере хочет казаться таким и у него вполне это выходит, я уже без ума от него. И не только я.
Боже! Остаться бы хотя бы в рассудке…
Он успокоил меня по-молодежному грубовато и, вместе с тем, так по-взрослому заботливо. Думал, что успокоил. На деле – безумно возбудил, заставил хотеть его дико, по-взрослому нагло, сочно, аппетитно.
Красавец. Молодой. Ершистый.
Мой.
Если бы он лез напропалую, я понимала бы что делать – отталкивать руки, говорить упрямое “нет!”. Но он не лезет, выжидает и так ласково успокаивает, словно врач перед болезненной процедурой.
Болезненно, но обязательной, которая не только причин боль, но и вгонит в стыд.
Я ощущаю себя девственницей до мозга костей, настоящая самой что ни на есть, такой – как не была никогда, когда мечтала от своей девственности избавиться. А сейчас – клянусь – она появилась у меня между ног от смущения и возбуждения, которое он во мне поселил.
Я словно голая перед ним – лежу, а он стоит рядом – сильный, властный, умелый и успокаивает меня, маленькую девочку:
“Не бойся, я все сделаю хорошо”.
***
Обхватывает мою стройную талию, ему легко заключить ее в объятия одними лишь пальцами. Ну практически. Еще десяток сантиметров – и вокруг меня он полностью сожмет ладони.
По глазам вижу – доволен, я ему нравлюсь. Он явно любуется моей худобой, притягивает к себе, нежно обнимает и горячо шепчет прямо в ухо:
– Тебе будет приятно, но сначала чуть больно, – живот наливается горячим и терпким, – а потом станет хорошо…
Он дышит мне в ухо, мурашки бегут по коже, его тепло меня согревает – тепло дыхания и жар интонации: властной, напористой, волевой. Мое ухо чуть не оплавилось от его слов, а влагалище стало готовым на самые изощренные методы проникновения. Такой влажной как сейчас я не была никогда.
Его рот нашел мои губы, язык уверенно проник внутрь. Деревянею от волнения и испуга, а Влад становится напористей и грубее.
Губы не слушаются, сердце вот-вот разорвет грудную клетку. Руки трясутся мелкой противной дрожью, которую от него уже никак не скрыть. Понимаю, что он это видит и понимает неправильно… Вернее, не совсем.
Он считает, что я девственница.
Что делать если… если полезет?
Может, в таком случае – лучше отказать?
Не знаю что делать, в голове полная каша и неразбериха. Я сама ее заварила, сама и расхлебываю, понятно. Но!
Я не врала, что девственница, это все случайно. Он неправильно понял. Но, вместе с тем, кто мне мешал сказать “нет”? Я промолчала, а значит – сама виновата.
Деревенею, в башку долбит один вопрос – что делать? Знаю, он вечный, многим не дает покоя. Но на многих сейчас плевать. Мне надо думать о себе, как удержать такого мачо хотя бы на пару свиданий?
Каменею, башка не соображает ничего. Эмоции шпарят как огоньки влаги, попавшие волей судьбы на сковороду с раскаленным маслом. Меня вштыривает – из панического холода меня бросает в отчаянный жар – и вот уже мои руки обвивают его шею, а язык сам ласкает его губы.
Веду себя как ненормальная и хорошо это понимаю. Вот-вот моя ложь вскроется, он поймет, что я не девочка и справедливо задаст вопрос. Или вскинет бровь, как он уже этот делал.
И я останусь пристыженная.
Ну и дура… Как можно врать в том, что очевидно?
***
А может завтра быстро сбегать в клинику и все там к чертям зашить? И буду как девственница. И заново проживу все это.
Я вспомнила свой первый опыт и быстро прогнала эту мысль прочь. Я лишилась девственности с однокурсником, просто попросив его трахнуть меня, чтобы быть «как все».
Он это сделал – быстро и просто. На все ушло две-три минуты, я лежала на животе. Он навалился сверху, вошел, подвигался туда сюда и быстро вынул, кончив мне на спину. Я полчаса отмывалась в ванной и даже заплакала от того, что все так быстро и безумно просто.
Потом у меня было много мужчин. И оргазмов, конечно, немало. Я научилась получать удовольствие от секса только хорошо познакомившись с ним.
Я знаю разные техники и позы, без проблем могу порадовать мужчину минетом или даже согласится на анальный секс.
Но внутри практически всегда пусто. Нет, не во время секса. Я про «до» и «потом».
Всегда. Но только не сейчас, не с Владом. Он – словно небо и земля по сравнению со всем, что у меня было до. От него эмоции шпарят как бешеные, между ног – словно облили кипятком и ошпирали клитор. Он так горит – что я глубоко дышу, сердце стучит как сумасшедшее, аж плечи поднимаются как я интенсивно дышу.
Он думает, я волнуюсь.
Я думаю, что быть такой дурой – непростительно. Но смотрю в сладкий омут его глаз – и понимаю: по-другому нельзя. Он прожигает насквозь и скажи ему, что я – опытная, это как игра с огнем. Может вспыхнет и загорится все ярким пламенем, а может – переметнется на что-то другое и будет гореть уже оно.
А я этого не хочу, буду стараться не допустить, изо всех сил нравится. Как могу, как умею…
Любовь ли это? Думаю, нет. Страсть. Дикая, бурлящая, и даже не столько от его красоты, сколько от глаз: суровых, грозных, строгих на юном мальчишеском лице.
Я не могу сказать, что жажду с ним быть навечно. Но то, что я безумно возбуждаюсь от него – это факт.
Ни от кого еще я так не возбуждалась, как от Влада. Даже похожего на такие эмоции не было, не то чтобы вот так выворачивало душу, сжигало огнем.
Встаю с его колен, кладу ему руки на плечи, смотрю в глаза и решаюсь сказать правду. Пусть знает что да как, это лучше, чем нервничать в момент икс и переживать, что он потом скажет.
Пусть знает заранее, чем потом ему будет неприятный сюрприз.
– Прости, я не…
Начинаю, но замолкаю – он закрывает мне рот своей ладонью, немного шершавой, но в самой серединке мягкой. Я пробую ее губами, и, не удержавшись, провожу по ней языком.
Черт! Что я делаю! Самой неудобно, но остановиться уже не могу.
– Не надо, малышка. Молчи.
Он не дает мне признаться, гладя пальцами мои щеки. То, как я пробую на вкус его ладонь, его рассмешило. В глазах затанцевали чертики и он вскинул бровь.
– Какая нежная девочка.
И свободной рукой притянул меня за талию. Я ощутила его вставший член.
Его крепкие пальцы пробежались по моей щеке и указательный тронул нижнюю губу. Тронул и слегка надавил, входя внутрь, касаясь о передние нижние зубы.
– Открой ротик.
Он сидит, а я стою перед ним. Он плотно обнимает меня за талию. Отшануться не могу. Да и не хочу, чего уж там.
Но и поддаваться на его развратные игры я тоже не буду! Непойми откуда взявшиеся капризы разбушевались во мне, словно я девочка-отличница из пуританской семьи.
Изо всех сил я отшатываюсь и верчу головой.
Он смеется. Я тоже.
Мягким движением он берет меня за подбородок и нагло утверждает:
– Не буди во мне зверя. Открывай ротик. Давай, попробуешь…
Склоняет на минет? Тут проще простого разыграть девственницу, это я сумею. Но тогда что потом?
Как его обмануть?
Проводит пальцем по губам, поглаживая, начинает сильнее давить между губок и, постепенно, проникает внутрь.
От его голоса и повелительного приказа сердце стучит чаще, а в голове тук-тук, тук-тук, тук-тук. Сжимаю плотнее губы и от волнения напрягаю плечи.
Я никогда себя так не вела с мужчинами. Всегда, обычно, подчеркнуто хорошо – флиртовала, кокетничала, а когда дело доходило до кекса – была предельно развязной. В рамках приличия, конечно.
Всегда, но не сейчас.
Сейчас я словно замороженная. Как клубника в тонкой корочке льда из пакета с заморозкой. Я сладкая, нежная, вкусная и сочная. Только, блин, меня надо избавить от этой чертовой ледышки!
Я безумно боюсь, что не понравлюсь. И лучше бы сразу сказать правду… Черт, зачем же я так? Теперь трясусь.
Он резко дергает меня за руку и прижимает, расставляет ноги шире, я стою между его раскрытых ног. Зажата, как наручниками скована его вниманием, он даже сидя – ростом почти как я, а я стою. Высокий, крепкий, сильный и мускулистый в свои восемнадцать. Ммм…
О проекте
О подписке
Другие проекты