Хорошо, хорошо! – воскликнул я, когда кучер завернул в ворота, – мне кажется, я отлично справлюсь, – и к тому времени, когда карета, описав круг по двору, подкатила к подъезду, я обнаружил на себе такое благоприятное действие собственных наставлений, что двинулся по лестнице не так, как поднимается по ней жертва правосудия, которой предстоит расстаться с жизнью на верхней ступеньке, – но и не с тем проворством, с каким я единым духом взлетаю к тебе, Элиза, чтобы обрести жизнь