Цитаты из книг автора «Лиза Си»

цитату из «Книги обрядов»: «Если три поколения предков врача не лечили этими лекарствами, не принимайте их».

Ее родственники – бабушка и дедушка моего мужа – умерли от тифа пять лет назад, и она в возрасте двадцати девяти лет стала главной женщиной в семье. У нее от природы высокий лоб, но она стягивает волосы в высокий пучок, подчеркивая широкую кремовую полоску лба, чтобы окружающие знали: то, что за этим лбом, всегда работает. Она родила одного сына и трех дочерей, но сохранила стройность фигуры. Пальцы у нее длинные и тонкие, но она держит дом в железном кулаке, потому что, помимо обычных обязанностей матери, ведет счета, отслеживает циклы каждой жительницы Благоуханной услады и властно повелевает всем во внутренних покоях. Маковка говорит мне, что слуги уважают госпожу, потому что хозяйка ни разу не избила служанку, кормилицу или помощницу на кухне настолько сильно, чтобы та не смогла выполнить свою работу на следующий день. А вот ругать – другое дело, она изливает свой гнев на ленивых слуг, непослушных наложниц или неприятных особ типа меня. – Что ты должна сказать? – раздраженно спрашивает она.

Мы слушали, как мать Мэйлин и бабушка Жу обсуждали проблемы бесплодия, выкидыши и трудные роды. Мы сидели молча, когда они размышляли вслух, как «лечить» Красную Яшму, которая умудрилась забеременеть в отсутствие дедушки – он на несколько месяцев уехал в Нанкин. Бабушка поставила диагноз «призрачная беременность», которая, как известно, может длиться до пяти лет. Но до этого не дошло. Повитуха Ши проследила, чтобы дело закончилось выкидышем, и бабушка разрешила Красной Яшме остаться в доме. Та готова была хранить верность старшей жене своего господина до самой смерти, – внимательно присматриваясь и прислушиваясь

Первой появляется Мэйлин. С каждым годом она становится все красивее. Она наносит на кожу тонкий слой пудры, помады и румян, подчеркивая полноту губ и изящество скул. И хотя она проводит много времени на улице, ей удается сохранять бледный цвет лица. У нее стройная талия и такие покатые плечи, что платье цвета воды под безоблачным небом спадает легкими складками. На ней атласные туфли насыщенного абрикосового цвета. Я помню, как долго она вышивала белые пионы по верху и бокам туфель, пытаясь создать иллюзию маленького размера. Как неоднократно говорила бабушка, если бы Мэйлин родилась в более состоятельной семье и ей бинтовали ноги, она, несомненно, могла бы очень удачно выйти замуж. Бабушка благоволит Мэйлин, поэтому ей и позволили навестить меня сегодня.

– Врачи, такие как мы с дедушкой, подобными недугами не занимаются.

– Я боюсь, что, если мы ничего не сделаем, кость прорвет кожу. – Мои мысли снова обращаются к матери, и я добавляю: – Если это случится, может распространиться инфекция. Но если мы вправим кость… – Еще чего не хватало! – Голос бабушки звучит резко, как битое стекло.

– В респектабельных семьях монахинь в дом не пускают, потому что мы следуем конфуцианским идеалам, – поясняет дедушка. – Что касается остальных, то это змеи и скорпионы, которых нужно избегать любой ценой.

– Три тетки – это буддийские монахини, даосские монахини и гадалки. Шесть бабок – сводницы, свахи, колдуньи, содержательницы притонов, знахарки и повитухи.

– В благородном доме нет места трем теткам и шести бабкам, – произношу я, опустив голову, чтобы не видеть бабушкиной реакции. – А кто это? – спрашивает он.