Глава 1

Я не слышала звуков выстрелов.

Закрыть уши ладонями было скорее рефлексом.

Присесть только не получилось. Мужская рука по-прежнему держала меня за пояс и прижимала к себе.

Но глаза-то у меня были открыты!

И я видела, что произошло.

Мужчина, шедший по лестнице клуба первым, резко дернулся и стал заваливаться вперед. По белой рубашке поплыло красное пятно.

Слева.

Там, где сердце.

Я разучилась дышать.

Этот маньяк убил человека на моих глазах?

Резкий тычок в спину и я упала. Не успела выставить руки и растянулась неуклюжим манекеном на гладком полу. В метре от меня, у подножия лестницы, лежал мужчина, в которого попала пуля.

Он был еще жив.

Дышал хрипло, судорожно сжимал окровавленную сорочку.

Мое тело будто онемело от увиденного.

Нужна «скорая», срочно!

Вокруг началась суета, раздался женский визг, резко захлебнулась музыка.

Крики, множество ног вдруг ринулись в сторону выхода. В какой момент и куда испарился стрелявший парень – непонятно.

Я встала на четвереньки, попыталась скинуть оцепенение. Подняла голову и поймала жуткий черный взгляд напротив.

Это он.

Тот, кого так тщательно охраняли.

Присел над раненым, но смотрел только на меня.

– Эту… Девку с собой!

Меня вздернули с пола как котенка.

Все закрутилось, пришло в движение.

Нахлынуло ужасное ощущение беспомощности и растерянности.

– Отпустите! Отпустите, пожалуйста!– я плакала и кричала, неуклюже брыкаясь в руках здоровенного качка.

Он волок меня по коридорам клуба с легкостью. Как будто я совсем ничего не весила. Шагал по бетонному полу, раз за разом вздергивая меня вверх, чтоб живее перебирала ногами.

А я тряслась и считала все до одной капельки крови на сером полу. Раненого несли чуть впереди нас.

Откуда набежало столько охраны, я заметить не успела.

Не донесут. «Скорая» не поможет. Слишком большая кровопотеря. Возможно, задета артерия.

Страх затапливал меня с головой, но мозг по привычке работал в нужном направлении.

– Да постойте вы! Он же сейчас кровью истечет!

Впустую.

Меня втолкнули в какую-то комнату и силой усадили в широкое кресло.

Я плюхнулась на мягкую кожаную подушку и натянула короткую юбку пониже. Вжалась спиной поглубже. Хотелось стать как можно незаметнее.

Зачем они меня схватили?

Страшно!

Божечки, как же страшно!

Но орать смысла не было, это я уже поняла. Здесь все зависит только от одного человека.

Подстреленного мужчину уложили на огромный массивный стол. Просто смахнули с него все и, пачкая кровью красивое дорогое дерево, забросили тело.

– Брат, ты как?– склонился над ним черноглазый.– Док уже на подходе, держись, давай!

Амбал что-то невнятно булькнул в ответ. Слабые пальцы медленно сжались в кулак на столе. Поднять руку он уже не мог.

– У пациента шок,– с готовностью отрапортовало мое сознание.– Большая кровопотеря. Нужна немедленная операция. Иначе…

– Послушайте!– я подскочила.– Я же не шучу, я действительно врач! Он сейчас просто истечет кровью. Нужна «скорая», нужно ему помочь до их приезда!

Охрана сразу же качнулась в мою сторону. Они что, думают, что я могу что-то сделать?

Идиоты!

Но я все же упала обратно в кресло. На всякий случай.

Ну их к черту.

Хмурый черноглаз поднял на меня тяжелый взгляд.

Сердце шандарахнулось об ребра и подскочило к горлу.

От него исходила давящая аура. Душная, жаркая. Дыхание перехватило моментально.

Хищный, ленивый зверь, что может свернуть шею одним движением.

Навыки медика, свободные от эмоций, с готовностью фиксировали: рост около 180 сантиметров, отлично развитая мускулатура, атлет. Гармоничное оволосение тела. Возможно травма носа в прошлом, он чуть горбинкой. Радужка глаза темная, почти черная издалека. Крепко сжатые губы, сдвинутые брови. Щетине три или четыре дня.

Красивый.

Но…

Он стоял так, что хотелось съежиться и зажмуриться. А еще лучше испариться отсюда к чертям!

– Врач, говоришь? Иди тогда, помогай. Если сделаешь что-то не так…,– он положил на стол серебристый пистолет.

Я судорожно сглотнула слюну и кивнула.

Вот дура.

Зачем полезла? Молчала бы в тряпочку.

Вечно мне больше всех надо.

Инстинкт самосохранения вопил, но иначе я не могла. Человек действительно умрет, если не помочь ему прямо сейчас. А я не для того пошла в медицину, чтобы равнодушно смотреть на такое.

– Нужно снять рубашку, помогите мне,– попросила я мужчину, не поднимая головы. Стала расстегивать скользкие от крови пуговицы, стараясь не подходить к черноглазому ближе,

На всякий случай.

А он заметил это.

Хмыкнул. Ухмыльнулся кривовато и просто рванул ткань. Резко, но аккуратно. Так, чтобы не потревожить раненого.

Я помощь оценила.

И размеры бицепсов тоже.

Но все мысли тут же выветрились. Переключились на осмотр пациента.

Пулевое отверстие было ровное, гладкое. Кровотечение сохранялось. Что было одновременно и хорошо, и плохо.

Хорошо, что кровь идет наружу, а не скапливается внутри. А плохо тем, что вылилось ее уже предостаточно.

– Надавите здесь,– я схватила руку стоящего рядом мужчины на автомате. Горячую, жестковатую, покрытую короткими упругими волосками на тыльной стороне ладони. Прижала ее к ране на груди пострадавшего.– Какие-то обезболивающие есть? Нашатырь? Бинты?

Сейчас я была не запуганной девчонкой в плену у непонятно кого.

Я была отличным специалистом. Профессионалом, который спасал жизнь.

– Принеси!– короткий приказ и один из охранников выскочил за дверь.

Минута и в моих руках оказалась аптечка.

Ура!

Стерильная перевязь, вата и нашатырь – все было.

Увидев шприцы и ампулы с анальгином, я обрадовалась еще больше.

Зубами разорвала упаковки бинтов. Завернула в них куски ваты и, убрав ладонь своего пугающего помощника, прижала к ране.

– Помогите его посадить, нужно найти выходное отверстие пули.

– Посадить? Ты рехнулась?

Я его понимала.

Большинство людей не знает, как нужно оказывать первую помощь при огнестрельных ранениях.

А может, он мне просто не доверяет.

Это более вероятно, я ж не идиотка. Вон как наблюдает за каждым моим движением.

Но сделать это было необходимо!

– Сажайте!– повысила я голос.– Я сама не смогу, он тяжелый.

Он охренел.

Секундная заминка показалась мне вечностью.

Я успела вспотеть под тонкой блузкой и сразу же замерзнуть.

На него, наверное, никто никогда не повышает голос.

Но черноглазый подчинился.

Очень аккуратно, бережно присадил раненого.

Пострадавший сразу застонал, но глаз не открыл.

– Вот черт,– заскулила я внутри себя.– Если пробили легкое, то выжить ему вряд ли удастся уже. Интересно, что с плеврой?

Мне было страшно.

Очень страшно.

Счет идет на секунды.

Что, если он сейчас умрет на моих руках?