Пролог

Я стояла перед ним растрепанная, в короткой футболке и домашних шортах. И не смела поднять головы.

Внимательный черный взгляд ощупывал меня так, словно был осязаемым. Опутывал липкой паутиной, связывал по рукам и ногам, мешал дышать.

– Посмотри на меня, славная.

Гортанный голос с акцентом заставил вздрогнуть. Переступить с ноги на ногу босыми ступнями. Меня выдернули из дома, даже не дав переодеться. Просто выволокли, не слушая ни единого слова.

Но он приказал, и я подняла глаза, сглатывая ставшую вязкой слюну.

Страшный. Хозяин города, которому позволено все. И только от него одного зависит сейчас не только моя жизнь, но и моего мужа. Он у них, я точно знаю. Но вот жив ли еще?

– Умница,– лениво похвалил меня мужчина.

– Зачем я вам?– шепчу, снова утыкаясь взглядом в дорогой ковер на полу.– Эдик ничего у вас не брал. А если и взял, то, я уверена, по ошибке. Он все вернет, нам не нужно чужое.

– А он уже вернул,– легко согласился Гириев. И презрительно выплюнул следом.– Твой муж уже расплатился. Сейчас, наверное, уже до дома добрался.

– К-как добрался?– от неожиданности я стала заикаться. Что говорит этот человек?– А почему тогда я здесь? Мы ведь вам ничего уже не должны!

Кавказец резко поднялся из кресла, в котором сидел. Один шаг и он замер возле меня. Навис сверху, подавляя, заставляя втягивать голову в плечи и зажмуриваться от страха.

От него несло такой звериной силой, такой мощью, что слезы сами потекли из-под закрытых век. Кто я против него? Насекомое. Прихлопнет пальцем и не заметит даже сломавшихся навсегда крылышек.

Медленно, словно гипнотизируя, мужчина поднял руку и положил ее мне на шею. Сильные пальцы сжались, слегка пережимая горло. Страх заставил меня оцепенеть, вытянуться струной под его горячей ладонью.

Я в ужасе вскинула глаза, смотрю на него, ожидая, что будет дальше.

А он, как будто не замечая, разжал пальцы, но не отошел. Провел ими по воротнику футболки, спустился ниже, безошибочно нащупывая грудь. Резкое движение и я вскрикиваю.

Гириев сжал мой сосок, потянул на себя, заставил подняться на цыпочки от неожиданности. В позвоночник словно вбили горящий кол. Оголенные нервы зазвенели, пробивая все тело электрическим разрядом. Я непроизвольно выпрямилась, подалась грудью вперед, полностью вкладывая себя в его руку.

И кавказец это заметил. Дьявольская ухмылка скользнула по твердым губам.

Мужчина чуть наклонился к моему уху. Царапнул волосками бороды мою щеку.

– Он рассчитался тобой, Славная. А я эту плату принял. Теперь ты моя собственность.

Глава 1. Мирослава

Огромный черный внедорожник подрезал нас настолько неожиданно, что я даже не успела завизжать.

Эдик вывернул руль, направляя машину на обочину и одновременно ударяя по тормозам.

– Вашу мать!

Ремень безопасности натянулся, больно впиваясь в грудь. Я машинально выставила ладони вперед, чтобы упереться в панель машины. Страх сковал тело, даже не позволяя вскрикнуть.

Под громкий визг шин наша тойота остановилась буквально в десятке сантиметров перед дорожным отбойником. И меня сразу же отбросило обратно на спинку кресла.

– Мира, заблокируй дверь!– неожиданно рявкнул муж, нажимая на кнопку со своей стороны.

Не успев ничего сообразить, я только вскинула глаза.

Из джипа, перегородившего нам путь, вышли трое мужчин и направились к нам. Все на одно лицо, крепкие, мускулистые, в черных пиджаках и бородатые. Кавказцы!

Тот, что подошел с водительской стороны, дернул ручку и понял, что мы заперлись. Гортанный смешок и резкий взмах кулаком. Внутрь машины градом посыпалось стекло, а нападавший моментально просунул руку и перекинул флажок дверного замка.

Эдик, закрыв лицо руками от осколков, попытался ему помешать, но уже было поздно. Упершись спиной в свою дверь, я круглыми от ужаса глазами наблюдала за происходящим. Что вообще происходит?

И, наконец, закричала, потому что позади меня кто-то тоже открыл авто. Заваливаясь назад, я попыталась удержаться, но не вышло. Один из кавказцев подхватил меня за плечи, оберегая от падения на землю. Яркий отблеск на блестящем лезвии и моя последняя защита, ремень безопасности, был перерезан одним взмахом ножа.

– Оставьте меня!– забилась я в чужих руках как птица в силке.– Кто вы такие? Отпустите!

– Меллаша! Тихо!– рыкнул на меня сразу на двух языках незнакомец, встряхивая.– Тебя велено не трогать, замолчи.

И я замолчала. Потому что глаза у него были такие, что сразу стало ясно: заору – будет хуже.

А вот Эдика, видимо, им кто-то велел именно «потрогать». Моего мужа тоже выволокли из машины, и сейчас он висел безвольным мешком в руках двух других напавших на нас. Увидев под его носом кровь, я заскулила сжимаясь. Они его избили!

Господи, что происходит? Кто это такие? И почему никто не остановится нам помочь, неужели не видят, что происходит?

Но машины летели по трассе, словно нас тут и не было. Кому захочется влезать в чужие разборки с горцами?

Эдика, как барана, забросили в багажник огромной машины и захлопнули дверь.

– Яха, Саид,– махнул один из тех, кто похитил моего мужа.– Поехали.

– Возьми,– тот, что удерживал меня, протянул мне маленький кусочек картона.– Будет надо, позвонишь. К ментам не суйся. Не помогут.

Машинально сжав визитку, я так же молча смотрела, как они садятся в автомобиль и, резко нажимая на газ, уезжают.

Мелкие камушки гравия зацокали по капоту нашей машины. Поднявшаяся пыль заклубилась вокруг меня, оседая на руках, лице.

Мазнув ладонью по глазам, я посмотрела на нее. Мокро. Я что, плачу и сама этого не замечаю?

Боже, да что ж я стою-то как тупица! Надо что-то делать, в полицию звонить! Это же похищение.

Я бросилась за руль тойоты. Скорее, бежать, спасать мужа из лап этих бандитов.

«К ментам не суйся. Не помогут»

Перед глазами встал острый как бритва, взгляд чеченца.

И я ссутулилась, опустила руки, глядя на засыпанный осколками стекла салон машины. Действительно, не помогут. Только хуже будет, если не послушаюсь.

В сумочке, валявшейся на коврике с пассажирской стороны, зазвонил мобильный. Она слетела с колен, как только Эдик ударил по тормозам, а поднимать ее было бессмысленно.

Снова обойдя машину, я достала смартфон. Звонил неизвестный номер.

– С-слушаю,– заикаясь от пережитого, я приняла вызов.

– Мирослава?– мужской низкий голос был мне незнаком.

– Д-да.

– Говорить можешь, отлично. Слушай внимательно.

– К-кто вы?– перебила я, ловя ртом воздух.

Они мне звонят.

Похитители моего мужа звонят мне!

– Прочти мое имя на визитке, что тебе дали,– голос заледенел. Наверное, его нечасто так дерзко перебивали.– Твой муж накосячил. Взял то, что принадлежало не ему, и не планировал возвращать. И он за это будет рассчитываться. Женщин я не трогаю, поэтому тебе ничего не угрожает, если ты будешь умницей и прижмешь свою аппетитную задницу. Сиди дома, на работе не появляйся. Документы тебе привезут мои люди.

Резкие гудки отбоя взорвали мою голову. Кто это? Эдик что-то украл?

Визитка!

Я поднесла уже помявшуюся в пальцах картонку к глазам. Буквы прыгали, зрение смазывалось от слез, но я все же прочитала.

Давид Гириев. Номер телефона.

И все.

Истерика накатила внезапно. Я завыла, зарыдала в голос, опуская руки. Тело затряслось в судорогах, выкручивая мышцы и суставы.

Давид Гириев.

Самый опасный и страшный человек нашего города. Его боялись все предприниматели. Старались не связываться с ним ни под каким предлогом.

Оружие, ограбления, рэкет, убийства. Все ужасные преступления людская молва приписывала ему и его людям. Он был везде, где крутились большие деньги. Никто не мог от него защитить, он купил всех и вся. Полиция кормилась с его рук, прикрывая со всех сторон. А губернатор по телевизору называл своим другом и главным благодетелем области.

У нас просто нет никаких шансов.

До дома я добралась как в тумане.

Не обращая внимания на удивленный взгляд дежурного, поставила машину в подземку. Пикнула сигнализацией, а потом безразлично пожала плечами: окно-то разбито, толку от нее?

Но документы все же из бардачка забрала. Хватило ума.

В квартире было темно и как-то… одиноко? Мы ведь всегда приезжали с работы вдвоем с мужем. А где он сейчас?

Машинально разделась, умыла руки и лицо. Не зажигая света, вскипятила чайник на кухне.

– Что же мне делать?– я уткнулась лбом в сомкнутые ладошки и закрыла глаза.

Вариантов не было. В полицию не пойдешь. Помощи просить не у кого, никто не станет связываться с Гириевым. Остается только одно – ждать.

Ждать хоть каких-то новостей и попытаться не сойти с ума.

Что Эдик мог забрать у этого человека? Каким образом мы вообще могли с ним пересечься? Два года назад мы с мужем решили рискнуть. Взяли громадный кредит и выкупили в соседнем райцентре небольшой молочный заводик. Убыточный, захиревший, едва-едва покрывавший свои расходы.

И с тех пор потеряли покой.

Пахали как лошади, днями и ночами. Закупали постепенно оборудование, запускали новые линии производства, пытались заручиться поддержкой властей. Собственное производство в области им тоже было выгодно.

И у нас получалось. Работа шла, людей мы не обманывали, платили вовремя и достаточно неплохо. Муж, с которым мы поженились еще в институте, оказался хорошим управленцем, а на мои плечи легла вся бухгалтерия. Завод очнулся от спячки и стал не только содержать сам себя, но и приносить еще небольшую, но прибыль.

Все шло замечательно.

Что мог украсть у чеченцев Эдик?

Слезы вновь закапали на стол. А если он уже мертв? Как я буду жить? Вопросы, вопросы… И ни единого ответа.

Эдик мой первый и единственный мужчина в жизни. И другого я рядом с собой не представляла.

Зачем?

Меня все устраивало.

Тело вдруг налилось тяжестью. Истерика дала о себе знать подступившей усталостью. Со стоном я уперлась  руками в стол и подняла себя. Нужно полежать. Может быть, повезет уснуть. Утро вечера мудренее, вдруг придет завтра какое-то решение, которое я пока не замечаю.

Погасила везде свет, переоделась в пижаму в темноте. Как будто она могла облегчить мои метания. Спрятать меня от собственных мыслей и горестей. Совсем как в детстве. Чтобы Новый Год наступил поскорее, нужно было лечь спать пораньше.

Откинула покрывало и замерла. Трель дверного звонка вспорола тишину пустой квартиры, словно кривой кавказский кинжал.

Страх моментально парализовал тело. Я застыла над кроватью.

Никто не должен был прийти, я никого не ждала.

Желание узнать что-то о муже было сильным. Но страх оказался сильнее. Врать себе было бесполезно. Ногти моментально ослабели в коленках.

Звонок прозвенел повторно, уже гораздо дольше и настойчивее. Словно чей-то жесткий палец давил и давил на кнопку, властно подзывая меня к себе.

И я пошла. Едва переступая ватными ногами, но пошла. Приблизилась к двери, опасаясь даже посмотреть в глазок.

– Кто?

– Мирослава Сергеевна, вам документы.

Акцент был характерным, я не ошиблась.

Люди Гириева.

Накинув цепочку, я отперла замки. Сильная рука толкнула дверь, но длина стальной цепи не позволила ей раскрыться шире, чем на десяток сантиметров.

– Мирослава Сергеевна, у вас есть два варианта. Вы открываете дверь нормально, вреда вам никто не причинит. Или я выбиваю ее, но тогда вам лучше отойти. Может ударить.

И я ему поверила.

Сразу.

Тот, кто стоял в подъезде – войдет в квартиру, так или иначе.

– Мне нужно прикрыть, чтобы убрать цепочку,– предупредила я его.

Кто его знает, подумает, что я запираюсь, и выбьет к чертовой матери.