Пролог

Нахожу телефон на столе, а в нем натыкаюсь на несколько смс с незнакомого номера.

Открываю первое и леденею от того, что там написано.

– Что за бред?

Читаю вновь:

«Уронили Эмму в грязь.

Разорвали сучке сердце.

Потому что, она мразь,

Сует нос в чужое дельце»

Следующее:

«Нравится идиотка? Старания были для тебя. Надеюсь оценила. Еще хочешь?»

– Что это такое?

Листаю вниз и мне видится лишь первая строчка, от которой мне становится жутко и плохо, а открыв в голове словно взрыв боли происходит.

«Обманули Эмму в раз.

И заставили страдать.

Отобрали ее сына,

Бросив Эмму умирать.»

Руки трясутся так, что телефон падает из них и разлетается по комнате. Мне становится больно дышать, потому что горло хватает спазм.

Я пытаюсь переварить все написанное, но не могу.

Я не могу понять этих слов.

Я не понимаю кто это.

Я знаю, что это не Вадим. Это не бывший муж.

Мне страшно. До жути страшно.

Ноги подкашиваются, и я падаю на задницу.

Быстро встаю на четвереньки и начинаю собирать куски долбанного «кирпича», потому что там было еще несколько смс.

– Не получается… – начинаю истерить, когда телефон не поддается. Батарейка не вставляется.

Руки снова пробирает волна дрожи, а из меня вырываются хрипы.

Наконец нажимаю кнопку, но ничего не происходит.

– Давай же. Ну. Пожалуйста… пожалуйста… – плачу, как ненормальная. Слезы капают на темный экран, и я готова пойти купить новый, на последние деньги.

Ставлю на зарядку, и он тут же оживает. Боже, я готова кричать от счастья.

Лихорадочно зажимаю кнопку и жду эти чертовы двадцать секунд, пока он врубится.

Вхожу в сообщения и продолжаю читать.

«Думаешь, что сейчас ты получишь ответы? Да или нет, – вот в чем вопрос. Нетушки! Согласись, ты заслужила все это от начала и до самого конца!»

«Ах да, главное. Если тебя все-таки интересует ответ на твой вопрос и более детальная информация. Ну допустим координаты сама знаешь КОГО, ты должна понять, что твой грязный ротик должен быть мертв. Малейшее колебание воздуха и паф… пелена рассеется. Ха-ха-ха!»

– И все?

Перечитываю вновь и вновь, но ничего.

– Я схожу с ума. Нет я сошла с ума. Я не верю. Я не могу в это поверить. Что мне делать? Что?

«Я поняла вас. Просто скажите… просто скажите, что это правда. Только скажите. Напишите, это правда?»

Ожидание умеет убивать.

Минута. Две. Три… десять…

Молчание. Молчание… Слезы уже высохли, только грудная клетка периодически вздрагивает от прошедших всхлипов…

«Да».

Мой вопрос и этот ответ.

Бросаю телефон на кровать и зажимаю рот рукой.

Немой крик застревает где-то в горле и весь мой привычный мир рушится за секунду, как и я.

Жив? Жив… Господи… он правда жив?

Мой сын?

Мой малыш?

Моя крошка…

Мой маленький…

А кого же…? Кого хоронила я?

Нет. Кто-то играет со мной. Надо мной издеваются.

Глава 1

Эмма

Куда катится моя жизнь? Отвечу – в преисподнюю.

Все было. И деньги, и любовь. Ничего не осталось. Это тот самый феникс, что не возродился после того, как сгорел, хотя в моем случае был поджег. Поэтому, я начала катиться куда-то вниз и пока еще не достигла самого дна.

Кто мне судья? Все вокруг. Они же лучше знают.

Ненавижу их взгляды. Ненавижу рассуждения о прекрасной жизни. Они пытались меня спасти, вытащить оттуда, где я сейчас, но тщетно. Не позволю им.

Мне двадцать семь. Сирота. Оборванка с детства. Мечтательная идиотка с иллюзией изменить мир. Подняться до небес. Три раза «ха».

Поднялась? О, да. И как, больно было падать?

Кто знает историю сначала? Да никто. Только я.

Ублюдок, забрал все, а на прощанье купил комнату в общаге среди таких же, как и я теперь, неудачников.

Завтра на работу. Была основателем крутого интернет-магазина и фирмы доставки, а стала поломойкой. Это самый умопомрачительный «взлет». Была никем, никем и уйду.

В доме, бардак, грязная посуда и грязная я.

Залезла в дыру матраца, пересчитала деньги.

– Пять тысяч. Не густо.

До зарплаты еще неделя. Значит больше не смогу выпить. Пока и этого достаточно, до сих пор тошно.

Поменяла простынь на своей развалюхе и легла, предварительно, выставив будильник на шесть утра. Потому что идти придется пешком. Эти деньги мне нужны для другого.

Скоро третья годовщина… Куплю малышу новую игрушку…

Компания «ДавыдOff» нуждается в чистоте с самого утра. Прихожу каждый день, кроме выходных. Вымываю три этажа. Благо помещения не делятся на кучу кабинетов. На четвертый я не поднимаюсь. Там своя уборщица, из тех, что подписывают договора не лезть куда не надо, и все такое.

Это строительная компания. Но по факту не важно. Работа и работа.

Меня больше волнует, что завтра тринадцатое августа. Нужно отпроситься на пару дней. Знаю, что начало недели. Не отпустят, уволюсь.

Заканчиваю с уборкой и иду к Юле, которая обычно встречает гостей на входе. Нужно узнать пришла ли Кристина.

– Анатольевна тут?

– Должна подойти, – мило улыбнулась и продолжила печатать.

Странно. Она единственная, кто так приветлив со мной, будто мы друзья, а не сотрудники. Когда не имеешь друзей и отвергаешь привязанности на любом уровне, когда был предан и разбит, когда был вывернут наизнанку от потери, сложно не бояться доверять или просто довериться. Вот я и сторонюсь любых подобных отношений. С меня хватит.

– Вот и она.

Я обернулась и увидела мою начальницу.

– Кристина Анатольевна, доброе утро.

– Доброе, – тут до милости далеко. Никогда не была к ней приветлива, как и она ко мне. Словно одолжение друг другу делали. – Что-то случилось?

– Я бы хотела попросить отгул на завтра.

Вот, как смотрят на насекомое. Что я ей сделала?

Да и ладно, мне давно плевать на чужое мнение. Мне главное, предупредить и уйти без проблем.

– Исключено, Эмма. Завтра у нас в компании большой день. Приезжают зарубежные партнеры. Ты нужна тут на весь день, а не как обычно. Поэтому отложи все свои дела и вспомни, что это работа и ответственность, за которую тебе платят деньги, а не делают одолжение.

– Кристина, я все понимаю. Вызовите сменщицу. Мне нужно быть в другом месте, и я не могу не пойти. Извините, что вот так предупреждаю. Если бы знала, что будет аврал, то заранее поменялась с Оксаной.

– Ты, наверное, не поняла?

Терпение, Эмма. Вспомни, ты еще пока цивилизованный человек.

– Я все поняла, но…

– Вот и славно. Всего хорошего.

Сказала и повернулась, уходя к лифтам. Вот сука. Ну уж нет.

– Кристина, – говорю громко и четко направляясь к ней, – я завтра не приду. Если ты меня не отпустишь я уволюсь и плевать мне на то, что ты скажешь.

И это чистая правда. Я уж точно не держусь за эту работу.

А вот и фурия проснулась. Это, как снять кожу со змеи, под ней она останется прежней и яда не убавится.

– Что ты сказала? – шипит. – Ты кем себя возомнила? Ты моль. Никто, чтобы в таком тоне со мной разговаривать. Даже, если ты уволишься, две недели будешь отрабатывать, – в конце речи, уже было оперное пение из перекошенного рта.

Я немного засмеялась. Тон ее голоса стал на октаву выше, так что Нетребко, нервно поправила платье и ушла.

– Это ты не поняла. Я завтра не выйду.

– А бухать посреди недели, не слишком ли?

Вот тварь. Вырвать бы ей волосы.

– Что ты сказала? Да, что ты знаешь о моей жизни?

Я стала приближаться к ней, чеканя каждое слово, припечатывая, а она пятиться к стене пытаясь видимо слиться с ней. Жалкая трусиха.

– Что здесь происходит? – прозвучал бас за моей спиной. Это еще кто?

Фурия встрепенулась, нацепила свою маску руководителя и мило заулыбалась.

– А вам то что? – повернулась к мужчине. Смерила его взглядом. Наверное, раньше мне понравился бы его лоск, голос. Оценила бы его костюм и манеру речи, но сейчас он был для меня лишь кем-то, кто вмешался в разговор. – Неужели бумага в туалете закончилась? Так достаньте из кармана пачку денег.

Повернулась к стерве и продолжила.

– Я сказала, что не приду. Соберешься уволить, действуй. Две недели отработаю, но со среды, а не со вторника.

– Мне повторить вопрос? – господи, почему он до сих пор тут стоит? Подошла к лифту и нажала кнопку.

– Вам сюда? – обратилась к неугомонному. – Прошу.

Развернулась и пошла. Кристина, как открыла рот, так и стояла, смотря на это все.

– Стоять, – пробасил, и меня пригвоздило к месту. Просто остановилась и стою в шоке.

– Александр Матвеевич, это наша уборщица. Она хочет завтра отгул, но это невозможно. Ответственный день, а на улице вы сами видели дожди начались. Но она и слушать не хочет. К тому же хамка.

Стало смешно. Она только что, призналась своему начальнику в своей некомпетентности. Как можно, таких людей держать в компании? Я бы уволила ее тут же.

Я молча наблюдала за этой картиной и ждала, что будет дальше.

Ситуация смешная, конечно, огромная компания и идут разборки с уборщицей.

– Думаю, что нам такие сотрудники не нужны. Я собираюсь ее уволить.

– Может быть назовете причину? – обратился он ко мне.

– А, что изменится? Если важность данного момента настолько высока, причина что-то поменяет? – усмехнулась я.

Мужчина смерил меня взглядом и перевел внимание на мою начальницу.

– Вызовите другую работницу. А вы можете идти.

Наверное, мы с ней вместе опешили. Например, я не понимала: кто это и почему дает мне разрешение, но главное, я добилась своего и завтра посвящу свой день только тому, кто пока еще радует мое израненное сердце, оставаясь в моих воспоминаниях. Там, где еще светило солнце для меня, а дождь и хмурое небо не волновали, и не отражали мое настроение.

Тринадцатое августа. Тот день изменил все. Радость, любовь, улыбку, невинное сердце, покой. Плевать на тех, кто предал, моя боль не связана с ними. Моя боль посвящена единственному, кого я лишилась навсегда, моему сыну.

Глава 2

Александр

Ненавижу дождь. Еще и неделя сложной выдалась. Немцы едут не просто так. Чувствую, что кто-то пытается перейти дорогу. С тех пор, как мы выиграли тендер на строительство в самом центре города, все пошло наперекосяк.

С этими мыслями собрался на работу и поехал привычным маршрутом.

Не успел войти в здание, как стал свидетелем ссоры Кристины с какой-то женщиной. Что еще за разборки в фойе? Цирк какой-то.

Понаблюдал немного и понял, что вторая тоже моя сотрудница. Но по ее одежде сложно понять кто именно. Дресс-код распространяется на всех, кроме обслуживающего персонала. Уборщица?

Подошел привлек внимание, и получил взгляд женщины, которая готова была меня уничтожить, уже не беря во внимание, что она говорила со мной слишком дерзко. Смотрела, как на дерьмо на ботинке. Но ее глаза. В них было что-то немыслимое. Не особо люблю женщин, устраивающих публичные скандалы или в принципе склочных, но эта зацепила. Ее вид, конечно не привлекал внимание, она будто специально закрывалась, желая оттолкнуть от себя лишние взгляды. Было желание обнять ее и пообещать, что все будет хорошо, взбодрить, уверить, что улыбка – это не так страшно.

«Охренеть мысли!»

Такой взгляд я видел когда-то давно… у моей матери. Когда ей оставалось жить последние месяцы, она смирилась и перестала бороться. Она просто доживала, улыбалась нам с отцом, но жизни в ее глазах не было. Она умерла задолго до того, как ее сердце остановилось. И было плевать, сколько денег я смог заработать, они не спасли ее.

Сейчас такие же, смотрели в мою душу, вынимая на поверхность воспоминания. Значит, она теряла или же потерялась сама. Совсем молодая девушка.

Разрешил ситуацию и заметил, как Кристина смотрит на нее, словно ненавидит. Интересно, что они могли не поделить между собой.

Развернулся к лифту, который уже уехал. Погруженный в свои мысли услышал, как Кристина эмоционально разговаривает с Юлией.

– Тварь. Ты видела? Какая-то алкоголичка и шлюха унизила меня, да еще перед Давыдовым.

Хм…, наверное, стоит пересмотреть ее профпригодность.

– Перестань Кристина. За что ты ее так? Знаешь, сколько всего она пережила. Завтра годовщина.

Не люблю сплетни, слухи и тех, кто их порождает. Но тут впервые захотелось прислушаться. Они говорили о ней, и стало ясно, что девушка далеко не так проста. Значит алкоголь?!

– Сама виновата. Она пьяница. Нужно было думать о ребенке, тогда не потеряла бы его. Так ей и надо. Бедный ее муж. Столько пережил пока они были вместе. Благо он ушел от нее.

– Да ты что такое говоришь? – я и сам был в шоке от ее поведения, а рот захотелось помыть с мылом. – Самой не противно от таких слов Кристина, – девушка была в шоке, а я так вообще выпал в осадок.

Никогда не видел в ней столько злости и яда. Стало мерзко, но я не мог не подойти.

– Да, чтобы ты знала защитница, эта шлюха, трахается направо налево. Думаешь она вспоминает о своем погибшем ребенке в эти моменты? Она пьет днями напролет, а ты ее защищаешь. Вадима, вот кого нужно жалеть, а не эту дрянь.

Я стоял за спиной и расслышал все до последнего слова. Юлия стала белее мела, но не сказала ни слова глядя на меня. Кристина поняла, что она молчит, не просто так, заглядывая за спину. Быстро развернулась, но сказать ей не дал ни слова.

– Все сказала?

– Александр Матвеевич, я… – краснеет, злится, пытается подобрать слова, но по-прежнему ничего вымолвить не смогла.

– Не стыдно?

– Извините.

– Рабочий день уже начался, – таких женщин, как она сторонился всегда.

– Хорошего дня.

Подождал, когда уйдет и повернулся ко второй собеседнице. Стоит боится.

– Юлия, расскажи мне о той девушке. Ты явно знаешь ее.

– Немного. На самом деле ровно столько сколько и другие. Слишком много слухов и они не правдивы. Точнее не все.

– Тогда расскажи все, что знаешь.

– Ну, эм… ладно. Эмма, хорошая девушка на самом деле. Просто, она много пережила. Сирота, выросла в детском доме, что с родителями не в курсе. Создала свой интернет-магазин, еще когда училась, потом открыла фирму по доставке. Вышла замуж. Быстро забеременела. Но, она потеряла малыша перед родами. Мальчик. Потом ее муж отнял у нее магазин и фирму, выгнал без ничего, вроде купил комнату в общаге на окраине города. Начались проблемы с алкоголем. Устроилась к нам уборщицей. Уже два года тут работает. Тринадцатое августа, как я поняла годовщина смерти ее сына. В том году она тоже отпрашивалась. Только ее не было дольше. Говорит на день, а на самом деле на несколько дней уходит, – опустила взгляд, и я понял почему.

Значит, Эмма.

– Я понял. Спасибо.

Собирался уже уйти, как тут почти шепотом, немного неуверенно Юля произнесла:

– Не увольняйте ее, Александр Матвеевич. Эмма, хорошая. Ее, итак никуда не брали. Вадим перекрыл ей кислород везде. Теперь то у него связей много. Разнес слухи о ней всякие, а люди добавили. Гадкий человек он.

В этом я почему-то не сомневался. История выходит не самая радужная.

– Я и не собирался ее увольнять. А, что за магазин?

– Ой, это детский магазин «Малышок». Наверное, самый популярный из всех существующих. Эмма, еще периодически отправляла вещи новые в детские дома и дома малютки. Да и так, игрушки всякие, принадлежности канцелярские.