Ромео снова позвонил Джульетте:
– Он только что попытался встретиться с Тернер в Дайере. И, разумеется, у него ничего не вышло.
– Наши парни, видимо, упустили его в мотеле, – заметил его собеседник.
– Тут не о чем волноваться.
– Надеюсь.
– Спокойной ночи.
– И тебе.
Ричеру не удалось проспать до семи часов, потому что в шесть его разбудил громкий стук в дверь, который прозвучал очень по-деловому. Ничего угрожающего. Тук-тук-туки-тук. Шесть утра, а кто-то уже встал, да еще в отличном настроении… Джек выбрался из постели, вытащил из-под матраса брюки и надел их. Воздух в комнате был пронзительно холодным, и губы Ричера окутывали облачка пара. Обогреватель не работал всю ночь.
Майор прошел босиком по липкому ковру и открыл дверь. Рука в перчатке, собиравшаяся снова постучать, быстро вернулась на свое законное место. Она была прикреплена к предплечью, а оно – к телу в парадной форме со знаками военно-юридической службы. Адвокат.
Женщина.
Судя по бирке на правой стороне груди, ее звали Салливан. Военная форма выглядела на ней как деловой костюм. В другой руке, той, которая не стучала в дверь, она держала портфель. И молча смотрела на Ричера. Нельзя сказать, что эта дама была невысокой, но ее глаза находились примерно на уровне его груди ровно в том месте, где остался след старой раны от пули из пистолета 38-го калибра. У майора сложилось впечатление, что шрам заворожил его гостью настолько, что она не могла думать ни о чем другом.
– Слушаю вас? – обратился он к ней.
За спиной адвоката Салливан стоял темно-синий отечественный седан. А еще Джек отметил, что небо все еще остается темным.
– Майор Ричер? – спросила адвокат, тоже носившая майорские погоны.
У нее были короткие темные волосы и спокойные глаза. Джек решил, что ей лет тридцать пять.
– Чем я могу вам помочь? – поинтересовался он.
– Предполагается, что это я должна вам помогать.
– Вас назначили меня представлять?
– За мои грехи.
– По какому делу? Повторный призыв в армию? Хуан Родригес? Или Кэндис Дейтон?
– Забудьте о призыве. Примерно через месяц вам выделят пять минут перед присяжными, но вы проиграете. Еще никому не удавалось выиграть.
– Значит, Родригес или Дейтон?
– Родригес, – сказала Салливан. – И давайте не будем терять время.
Однако она не сдвинулась с места – только опустила глаза чуть ниже, где у Ричера имелся еще один шрам, примерно двадцатипятилетней давности, большой и уродливый, похожий на белую морскую звезду, зашитый грубыми стежками, а поверх него другой – от ножа – немного более свежий, но все равно старый.
– Я знаю, – сказал он. – С точки зрения эстетики я настоящий кошмар. Но все равно вы можете войти.